Переводы и переводчики

Известно, что Чехов считал свои произведения, выросшие на чисто русской социальной почве, неинтересными для иностранцев. Так, в письме к О. Л. Книппер от 24 октября 1903 года он писал: "...Для чего переводить мою пьесу ("Вишневый сад". - К. Р.) на французский язык? Ведь это дико, французы ничего не поймут из Ермолая, из продажи имения и только будут скучать"^*.

^* (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем в 30-ти томах. Письма. т. II. М.," 1982, с. 284.)

Опасения Чехова не оправдались. Не только на французском языке, но и на языке японцев, казалось бы, очень далеких от русских культурных традиций, Чехов стал одним из самых часто переводимых писателей. "Вишневый сад", например, выходил на японском языке 11 раз в восьми разных переводах, только за 1949-1955 годы^*.

^* (Данные о переводах произведений А. П. Чехова взяты из кн.. Мэйдзи тайсё Сёва хонъяку бунгзку сомокуроку (Библиография произведений мировой литературы в переводах на японским язык). Токио, 1958.)

Еще при жизни писателя в Японии были изданы четыре его произведения в переводе Сэнума Каё: "Дачники" ("Синсёсэцу", 1903, № 8), "Альбом" ("Синсёсэцу", 1903, № 10), "Тссс!" ("Кокоро-но хана", 1904, № 7), "Бабы" ("Бунгэй курабу", 1904, № 7)^*. Уже в 1908 году в Японии выходит первый "Сборник шедевров выдающегося русского писателя Чехова" (перев. Сэнума Каё). Через пять лет, в 1913 году, издается новый сборник "10 рассказов Чехова" (перев. Маэда Акира), в 1916 году - "Поцелуй" и восемь других рассказов Чехова" (перев. Хироцу Кадзуо), в 1920 году - "Чехов. Избранное" (перев. Куто Син). Сборник "Шедевры Чехова" (перев. Нобори Сёму), изданный в 1921 году, составил пятый том "Библиотеки шедевров современных писателей России".

^* (В примечаниях к Полному собранию сочинений А. П. Чехова как произведения, переведенные на японский язык при жизни писателя, отмечены "Дачники" и "Альбом". Однако к ним, по-видимому, надо отнести и "Тссс!" и "Бабы", опубликованные в июльских номерах двух японских журналов за 1904 год. В Японии ежемесячные журналы выходят в первых числах месяца.)

Можно сказать, что к началу 20-х годов были переведены почти все основные произведения великого писателя, и японские читатели получили возможность наслаждаться ими и судить о них.

Выходили и многотомные собрания сочинений А. П. Чехова. С 1919 г. в течение почти десяти лет в издательстве "Синтёся" публиковалось 10-томное Собрание сочинений. Один из томов, пятый, состоит из пьес "Вишневый сад", "Медведь", "Дядя Ваня", "Чайка", последний, 10-й том составляют письма к О. Л. Книппер, остальные 8 томов - рассказы и повести. В переводе участвовали Хироцу Кадзуо, Кусуяма Масао, Накамура Хакуё, Юаса Ёсико, но большинство переводов (тома 1, 3, 4, 7, 8, 9) принадлежит Акиба Тосихико.

Переводческая деятельность Акиба Тосихико высоко оценивалась японской критикой. "Примерно с 1917 года, в 20-х годах, писал известный писатель и переводчик Дзиндзай Киёси, - Акиба Тосихико, примыкавший когда-то к группе "Мёдзё" (японских романтиков. - К. Р.), усиленно начал работать над "пересадкой" чеховских творений в Японию. Его переводы составляли стержень собрания сочинений Чехова, изданного "Синтёся". Я до сих пор с любовью вспоминаю об этих небольшого формата книжках в черном коленкоре. Думаю, что именно переводы Акиба породили многих поклонников Чехова наших дней. Стиль Акиба, лаконичный и емкий, очень удобный для перевода европейского текста, как нельзя лучше подходил для "пересадки" Чехова на японскую почву. Мы не имеем права забывать имя Акиба Тосихико, этого популяризатора Чехова в лучшем смысле слова, человека, который подружил нас с русским писателем"^*.

^* (Дзиндзай Киёси. К 50-летию со дня смерти Чехова. - Токио симбун, 1954, 13 июля.)

В японском толковом словаре есть термин "тандокуяку", что означает "единоличный перевод всех сочинении одного писателя". Так, например, Ёнэкава Масао осуществил "тандокуяку" Достоевского - в его "единоличном" переводе вышло Собрание сочинении Достоевского в 20-ти томах. Хара Хисаитиро также перевел "всего" Толстого: 47 томов Собрания сочинений писателя в его переводе вышли в издательстве "Коданся" в 1949-1955 годах. Переводчиком "всего" Чехова с русского оригинала был Накамура Хакуё. Собрание сочинении Чехова в 18-ти томах в его переводе вышло в 1935-1935 годах (издательство "Кинсэйдо"). Переводы Накамура Хакуё неоднократно переиздавались и в послевоенные годы.

За свою долгую жизнь (он скончался в 1974 году в возрасте 83 лет) Накамура Хакуё перевел большинство произведений не только Чехова, но и Толстого. Работая над переводом, Накамура как будто чувствует себя соавтором, чеховские произведения словно возрождаются на японском языке силою таланта переводчика. Он был одним из самых авторитетных переводчиков русской литературы в Японии. В 1973 году за выдающиеся заслуги в области перевода и популяризации русской литературы Накамура Хакуё была присуждена премия японской Академии искусств.

Сразу же после войны японские издатели возобновляют выпуск многотомных собраний сочинений Чехова. В 1945-1950 годах издательство "Кояма сётэн" выпускает "Избранное" в 6-ти томах. В 1949-1950 годах выходит новое "Избранное" в 6-ти томах, а в 1950 году "Библиотека Чехова" в 7-ми томах. В 1960 1961 годах издательство "Тюо коронся" в ознаменование 100-летия со дня рождения А. П. Чехова выпускает собрание его сочинений в 16-ти томах. Первые одиннадцать томов занимают художественные произведения, том 12-й - пьесы, том 13-й очерки "Из Сибири" и "Остров Сахалин", том 14-й - записные книжки, записи на отдельных листах, дневники, тома 15-й и 16-й - письма.

Первоначально перевод всех 16-ти томов этого издания намеревался осуществить Дзиндзай Киёси, который считается в Японии одним из лучших переводчиков Чехова. В 1952 году за перевод пьесы "Дядя Ваня" он был удостоен литературной премии министерства просвещения.

В молодости Дзиндзай Киёси увлекался творчеством французских символистов, однако занятия русским языком в Токийском институте иностранных языков пробудили у него интерес к Пушкину, Тургеневу и особенно к Чехову. Характерен его отбор чеховских произведений для перевода. Дзиндзай отдает явное предпочтение лирическим вещам: в списке его переводов есть "Дама с собачкой", но нет "Палаты № 6". Дзиндзай был взыскательным мастером прозы, его переводы отличаются отточенностью стиля. Он стремится "входить" в строй чеховских мыслей и чувств, ничего в нем не нарушив. Начиная с 1933 года он перевел 27 произведений Чехова, опубликовал 19 статей о писателе. Безвременная смерть в 1957 году помешала ему осуществить грандиозный замысел перевода всего Чехова. Его дело продолжили Икэда Кэнтаро и Хара Такуя.

Наряду с художественными произведениями японцы придают большое значение и переводу эпистолярного наследия Чехова. Они считают, что письма Чехова не только позволяют глубже проникнуть в тот мир, в котором жил и творил писатель, но и представляют собой явление художественное. Еще в 1921 году вышла книга "Чехов. Письма", переведенная с английского, в 1929 году она была переиздана. В 1946 году выходят "Письма к жене" в 2-х томах в переводе Юаса Ёсико (переиздано в 1950 году). В его же переводе вышла и "Переписка Чехова с Горьким" в 1953 году. В 1984 году издан объемистый том "Чехов и Книппер. Переписка" в переводе Накамото Нобуюки и Макихара Дзюн.

Наши сведения о японских переводах чеховских произведений будут неполными, если мы не расскажем о переводчице, которая стояла у самых истоков популяризации творчества русского писателя в Японии. Это Сэнума Каё, познакомившая японцев с рассказами Чехова еще при жизни писателя, в 1903 году. Чехову повезло: если первые японские переводы сочинений других русских классиков, в том числе Толстого и Достоевского, делались с изданий на английском языке, то Сэнума перевела Чехова с русского оригинала. Первый в Японии "Сборник шедевров выдающегося русского писателя Чехова" в переводе Сэнума Каё стал важной вехой в истории русско-японских литературных связей. В рецензии на сборник, опубликованной во влиятельном литературном журнале "Тэйкоку бунгаку" (1908, № 12), говорилось: "Одаренная женщина опередила мужчин в ознакомлении читателей с творчеством выдающегося писателя Восточной Европы. Хотелось бы обратить на это внимание наших умудренных опытом писателей".

Однако творческая деятельность Сэнума Каё долгое время не была предметом специального изучения. В 1972 году вышла первая обстоятельная работа профессора Накамура Ёсикадзу "Сэнума Каё. Жизнь и деятельность". Автор начинает свое исследование следующими словами: "Насколько мне известно, попытка дать объективную оценку деятельности Каё была сделана лишь через 30 лет после ее смерти. И она была предпринята не в Японии, а в Советском Союзе. В статье "Чехов в Японии", опубликованной во время второй мировой войны, профессор Н. Конрад, зачинатель современного японоведения в СССР, писал: "Историку и японской литературы и русской литературы надлежит назвать имя того переводчика, который проделал основную работу по внедрению Чехова на японскую почву. Это - Сэнума Каё". Сэнума Каё получила заслуженное признание не у японских специалистов в области национальной и русской литератур, а у советских исследователей японской литературы"^*.

^* (Накамура Ёсикадзу. Сэнума Каё. Соно сёгайто гёсэки (Сэнума Каё. Жизнь и деятельность). Токио, 1972, с. 1-2. Японский исследователь имеет в виду статью: Конрад Н. И. Чехов в Японии. - Известия АН СССР. Отделение литературы и языка, 1944, т. III, вып. 5.)

Не раз бывало в истории литературы, что произведение, незаслуженно забытое на родине его создателя, впервые получало признание за рубежом. В своей небольшой статье Н. И. Конрад не ставил задачу рассказать сколько-нибудь подробно о жизни и деятельности Сэнума Каё, но, развивая мысль советского ученого, Накамура Ёсикадзу создал интересный критико-биографический очерк о выдающейся японской переводчице.

Сэнума Каё (девичье имя - Ямада Икуко) родилась в 1875 году в г. Такадзаки, префектура Гумма. Родители были ревностными прихожанами местной русской православной церкви, и это во многом предопределило жизненный путь Сэнума Каё. Когда Икуко исполнилось 11 лет, она, выполняя завещание матери, поступила в женскую семинарию при русской духовной миссии в Токио. В 1892 году восемнадцатилетняя Икуко закончила семинарию, и за хорошую учебу ее оставили там преподавателем. С этого времени началось ее увлечение русской литературой.

"Во второй половине 90-х годов прошлого столетия, - писала впоследствии Сэнума Каё, - в нашем литературном мире с каждым днем все сильнее звучали голоса, пропагандирующие русскую литературу. Имена Толстого, Тургенева, Достоевского были широко известны. Увидела свет и "Ася" Тургенева. Прочитав ее, я уже не могла сдержать горячего желания заниматься русской литературой. Я решила не выходить замуж и всю свою жизнь посвятить делу православной церкви, чтобы тем самым хотя бы частично отблагодарить Учителя (архиепископа японского Николая. - К. Р.) за его внимание ко мне. Это помогло бы и моему изучению русской литературы. Я решилась, поговорила с надзирательницей, и мы вместе пошли к архиепископу. Он выслушал меня с доброй улыбкой на лице, потом принес для меня из библиотеки "Азбуку" русского языка. С этого дня и начала я изучать русский, а помогал мне один добрый учитель"^*.

^* (Сэнома Каё. Благодарность Учителю. - Дзёси бундан, 1908, №3, с. 13.)

Признание Сэнума Каё требует комментария. Прежде всего об архиепископе японском Николае. Это духовное имя Ивана Дмитриевича Касаткина (1836-1912), приехавшего в Японию еще в 1861 году в качестве иеромонаха первого русского консульства. И. Д. Касаткин, хорошо освоивший японский язык, установил широкие контакты с местным населением. Он сыграл большую роль в распространении в Японии русской литературы.

"Добрым учителем", помогавшим Сэнума Каё, был, несомненно, Сэнума Какусабуро (Иван Сэнума), крещеный японец. Он окончил духовную академию в России, по возвращении на родину преподавал в токийской духовной семинарии, был назначен ее ректором. Сэнума Какусабуро впервые познакомил японцев с "Анной Карениной", был автором "Грамматики русского языка". Знанию русского языка Икуко обязана частным урокам, которые давал ей Сэнума. Дело в том, что в женской семинарии, в отличие от мужской, русский язык не изучался, и преподавание ограничивалось общеобразовательными дисциплинами, необходимыми для будущей домохозяйки. В 1898 году Ямада Икуко, нарушив свой девичий обет, вышла за Сэнума замуж и приняла его фамилию, у них родилось семеро детей.

Переводческая деятельность Сэнума Каё связана и с именем Одзаки Коё - крупнейшего писателя того времени, главы эстетской группы "Кэнъюся". Первые японские переводы чеховских рассказов "Дачники" и "Альбом" были опубликованы под двумя подписями - Одзаки Коё и Сэнума Каё. Впоследствии в предисловии к "Сборнику шедевров" Чехова Сэнума Каё писала: "Однажды, когда мой учитель Одзаки Коё еще здравствовал, я обратилась к нему с просьбой посмотреть и отредактировать мои переводы чеховских рассказов "Дачники" и "Альбом". Прочитав их, учитель, будучи не в силах скрыть своего восхищения, сказал мне с улыбкой: "Я впервые познакомился с произведениями Чехова. Какие интересные замыслы! Я тоже давно мечтаю написать произведение, в котором юмор был бы заключен в самой обыденной жизни. Особенно мне понравился "Альбом"^*.

^* (Цит. по: Накамура Ёсикадзу. Сэнума Каё. Соно сёгай-то гёсэки, с. 36.)

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что Одзаки Коё, относившемуся к русской литературе в целом весьма отрицательно из-за ее социальной направленности, оказались в чем-то близки чеховские рассказы. Ему нравился житейский юмор рассказов Антоши Чехонте. Литературный вкус мэтра, несомненно, повлиял и на Сэнума Каё, которая ценила Чехова за то, что его рассказы напоминают "легкую, прозрачную воду" в отличие от произведений Достоевского, с их привкусом "густого и горького японского чая". В заметке "Любимые произведения иностранных писателей" Сэнума Каё писала: "Среди чеховских вещей нет ничего такого, что разочаровывало бы читателя. Все они наполнены невыразимо легким, приятным и естественным юмором, - в этом их очарование"^*.

^* (Сюми, 1908, № 1, с. 24.)

В "Сборник шедевров" Чехова (перевод Сэнума Каё) вошло тринадцать рассказов и повестей писателя, из них одиннадцать - ранние юморески Антоши Чехонте: "Лишние люди", "В потемках", "Дачники", "Альбом", "Шуточка", "Тссс!", "Счастливчик", "Справка", "Неудача", "Смерть чиновника", "Загадочная натура". Два других - это "Палата № 6" и "Бабы".

Сборник открывается "Палатой № 6", впервые опубликованной в переводе Сэнума Каё в журнале "Бунгэй" (№ 4 за 1906 год), затем идет рассказ "Бабы". Это произведение уже зрелого Чехова с характерным для него социально-критическим пафосом, на это обратили внимание и японские исследователи. "Палата № 6" совсем не соответствовала литературным вкусам Сэнума Каё, и высказывалось предположение, что выбор этой повести для перевода и помещения ее на первом плане в книге мог быть подсказан мужем и литературным соратником переводчицы Сэнума Какусабуро^*.

^* (См.: Янаги Томико. Переводы и популяризации Чехова в Японии. - В кн.: Обэй сакка-то нихон бунгаку (Писатели Европы и Америки и современная японская литература). Токио, 1976, с. 113.)

Небрежность перевода "Палаты № 6" говорит о том, что Сэнума Каё не просто не вникла в социальную глубину чеховской повести, сам этот жанр не отвечал ее литературным вкусам. Она тяготела к чеховскому рассказу с "ладонь величиной" и сокращала страницы с "горьким привкусом японского чая". Не случайно эти ничем не оправданные купюры удивляли Баба Котё, который почти одновременно с Сэнума Каё выпустил свой перевод "Палаты № 6", выполненный, правда, с английского.

Но подлинная литература все же пробивает себе дорогу к зарубежному читателю, несмотря на ущерб, который порой наносит ей переводчик. Так случилось и с чеховской повестью в Японии. Симадзаки Тосон, крупнейший писатель, один из основоположников новой японской литературы, писал о том незабываемом впечатлении, которое произвела на него "Палата № 6", прочитанная им в "Сборнике шедевров" Чехова. "В "Палате № 6", писал Симадзаки, - с большой силой изображено, как интеллигентный человек впадает в уныние, соприкасаясь с действительностью. В своем унынии он дошел до отчаяния, - так я думал, читая повесть"^*. Чеховская повесть даже при ущербном переводе оставила глубокий след в сознании японского писателя. Вспоминаются слова Томаса Манна: "Я ни слова не знаю по-русски, а немецкие переводы, в которых я читал в молодые годы великих русских авторов XIX века, были очень слабы. И все же я причисляю это чтение к тем важнейшим переживаниям, которые формировали мою личность. Если есть в книге суть (hat ein Buch Substanz), то многое сохраняется даже в плохом переводе, можете быть спокойны!"^**.

^* (См.: Асахи Суэхико. Чехов. Нихон-но асиато (Чехов. Его следы в Японии). Токио, 1979, с. 38.)

^** (Цит. по: Мотылева Т. "Война и мир" за рубежом. Переводы. Критика. Влияние. М., 1978, с. 9.)

"Сборник шедевров" Чехова вызвал положительные отклики в японской критике. Рецензент журнала "Тюо корон" высказывал мнение, которое прямо идет вразрез с литературными пристрастиями Сэнума Каё и ее учителя - Одзаки Коё. "Дачники" и "Альбом" не представляют для нас интереса, - пишет рецензент. - "В потемках" и "Шуточка" довольно интересны, однако не вполне созвучны нашим сердцам. Но "Палата № 6", которой открывается сборник, безусловно, редкостное явление в литературном мире по тщательности описания психики героя, по мастерству создания атмосферы всеобщей мрачной тоски. В начале повествование показалось мне несколько неестественным и не затронуло моего сердца, но по мере углубления в чтение я все более ощущал, что оно сильнее и сильнее притягивает меня. Сердце сжималось, я чувствовал тяжесть в груди. Вот она - кисть гения"^*.

^* (Тюо корон, 1908, № 12, с. 68.)

Приведу еще один отклик, опубликованный в женском журнале "Дзёси бундан": "Чехов - русский писатель, у него много сатирических, иронических произведений, есть и смешные рассказы. Но в его сатире и смехе нет ничего легковесного, опрометчивого, что свойственно японцам. Они отличаются суровостью, будто в сердце тебе вонзили острую иглу. Перевод г-жи Сэнума также прекрасен"^*.

^* (Дзёси бундан, 1909, № 2, с. 32.)

В Японии начала века общий уровень переводческого искусства был еще невысок, и потому читатель легко прощал переводам Сэнума Каё их изъяны. Очень важно также отметить, что переводы ее были сделаны непосредственно с русского оригинала; сыграл свою роль и утонченный стиль Сэнума Каё, которая училась художественному мастерству у знаменитого Одзаки Коё.

В течение десяти лет, с 1903 по 1913 год, Сэнума Каё перевела 22 рассказа и повести Чехова и четыре его пьесы: "О вреде табака" (1909), "Дядя Ваня" (1912), "Иванов" (1913), "Вишневый сад" (1913). В эти годы над чеховскими произведениями работали и другие переводчики, в том числе известные писатели Масамунэ Хакутё, Осанаи Каору, Нобори Сёму, Сатоми Тон, Нагацука Такаси, Токи Айка. Чехова начали переводить и ставшие в будущем знаменитыми Ёнэкава Mасао и Накамура Хакуё. Всего за эти годы свыше 30 переводчиков опубликовали 34 произведения писателя^*. Перу одной только Сэнума Каё принадлежит 26 переводов из Чехова.

^* (См.: Накамура Ёсикадзу. Сэнума Каё. Соно сёгай-то гёсэки, с. 45.)

Как нам известно, первые прижизненные переводы рассказов Чехова, а также перевод его "Сборника шедевров" были выполнены Сэнума Каё непосредственно с русского языка. С возрастанием читательского спроса к переводу произведений Чехова активно подключились и специалисты по английскому языку и литературе. Но японские переводы, выполненные с английского, нередко искажали не только содержание, но и фактуру чеховского рассказа.

Об одном курьезном случае рассказывает Осанаи Каору. В 1908 году, напечатав в журнале "Синтё" свой перевод с английского повести "Дуэль", Осанаи познакомился с французским переводом того же произведения, принадлежащим Анри Тиролю, и его удивила разница между французской и английской версией. Первая имела 21 главу, как в оригинале, тогда как вторая - 18 глав. С помощью французского перевода Осанаи восстановил недостающие главы "Дуэли", но и здесь не обошлось без переводческого произвола: Осанаи сильно сократил 4-ю главу и, влив ее в третью, сдал всего 20 глав. В таком виде японцы вновь прочитали "Дуэль" на страницах газеты "Йомиури симбун" (8 ноября 1909-31 января 1910). В предисловии к своему переводу Осанаи писал: "Так или иначе, мой перевод не стал хорошим произведением. Это перевод перевода, репродукция репродукции. Когда появится настоящий перевод непосредственно с русского, такая работа, конечно, станет ненужной"^*.

^* (Йомиури симбун, 1909, 8 ноября.)

Сегодня "перевод перевода" представляет лишь исторический интерес. Однако нельзя не признать, что японские переводчики с английского сыграли в свое время огромную роль в популяризации творчества русского писателя. В 1916-1925 годах в Англии вышло Собрание сочинений Чехова в 17-ти томах в переводе Констанс Гарнет. Из 10-томного Собрания сочинений Чехова, изданного "Синтёся" в 1919-1928 годах, 7 томов переведено с английского перевода Гарнет, один - с немецкого, и лишь два - с русского языка.

Но постепенно все больше и больше появляется переводов с оригинала. Важной вехой стал здесь выход 18-томного Собрания сочинений Чехова в переводе Накамура Хакуё.

В годы после второй мировой войны перевод с перевода стал уже немыслимым. Не удовлетворяют читателей и сокращенные переводы. Чехова требуется переводить полностью, без каких-либо купюр. Теперь речь идет о точности передачи трудных мест, об адекватности стиля.

Еще в 1913 году в Японии одновременно вышли три издания "Вишневого сада": в переводе Сэнума Каё, опубликованном в женском общественно-литературном журнале "Сэйто" ("Синий чулок"), в переводе Накатани Токутаро, напечатанном в театральном журнале "Сибаи" ("Спектакль"), а также в переводе Ито Рокуро, помещенном в литературно-критическом журнале "Сэй-хай" ("Священная чаша"). Камнем преткновения стала поговорка "Со свиным рылом в калашный ряд", которую в пьесе произносит Лопахин. Вот три ее варианта в японском переложении:

Накатани: "Шелковый кошелек, выпавший из уха борова, туго набит деньгами".

Ито: "Может быть шелковый кошелек сделан из кожи свиных ушей?"

Сэнума: "Надевать на поросенка костюм".

Накатани Токутаро и Ито связывали русскую поговорку с шелковым кошельком, так как они перевели чеховскую пьесу с английского языка (You cannot make а silk purse out of a sow's ear). Сэнума Каё, переводившая "Вишневый сад" с русского оригинала, подбирает японскую (аналогичную по значению) поговорку: "На девать на жеребенка костюм", но меняет в ней слова "жеребенка" на "поросенка", тем самым как бы приближая перевод к русскому выражению: "Со свиным рылом..."

Прочитав "Вишневый сад" в трех японских переводах, Оои Сайка, незадолго до того вернувшийся из поездки в Россию, обратил особое внимание на этот вопрос. "Выделенные мною курсивом места в тексте (поговорка "Со свиным рылом..." - К. Р.), кажется, представляли большие трудности для перевода, - писал он. - В результате и появились весьма странные и смешные переводы... Вольный перевод этой поговорки звучал бы примерно так: "Слепень, поддерживающий знакомство с пчелой", или "Стекло в окружении хрусталя", или что-то в этом роде... Мне кажется, перевод госпожи Сэнума "Надевать на поросенка костюм" более всего соответствует оригиналу"^*.

^* (Йомиури симбун, 1913, 18 мая.)

В 1926 году Ёнэкава Mасао предложил новый вариант перевода: "Мелкая рыбешка, затесавшаяся среди крупных" (японская поговорка-эквивалент), и он был принят такими известными переводчиками, как Дзиндзай Киёси, Макихара Дзюн, Кавабата Каори.

Однако нашлись и рьяные, противники. В 1953 году Такакура Тэру дает новый перевод: "Со свиной мордой в благородную компанию". Исияма Сёдзо предложил другой вариант: "Со свиным рылом в булочную".

Так "враждуют" две партии переводчиков: партия "рыбешек" и партия "свиного рыла". Окончательно спор до сих пор не решен. Правда, появился и нейтральный вариант - Сасаки Акира: "Тип, не соответствующий своему происхождению". Перевод лишен образности и лаконизма народной поговорки, и поэтому он был признан неудачным.

Рассказ "Смерть чиновника" известен в Японии под названием "Смерть мелкого чиновника" ("Коякунин-но си"). Добавление слова-определения "мелкий" характерно для японского восприятия чеховского рассказа. Если современная писателю критика связывала чеховского героя с "униженными и оскорбленными" из романа Достоевского, то японцы склонны видеть в нем тип мелкого чиновника из гоголевской "Шинели".

Однако трудно нам представить Акакия Акакиевича, сидящего во втором ряду кресел столичного театра, рядом со статским генералом, и чувствующего себя наверху блаженства. Чрезвычайно надоедливые извинения Ивана Дмитриевича Червякова генералу за то, что обрызгал ему лысину, могут быть объяснены не столько забитостью мелкого чиновника, сколько боязнью навлечь на себя подозрение в вольнодумстве. Не случайно современники Чехова обнаруживали некоторое сходство рассказа "Смерть чиновника" с известным в театральных кругах анекдотом об Александре Жемчужникове: "Наступив намеренно в театре на ногу высокопоставленному сановнику, Жемчужников затем ежедневно приходил к нему с извинениями, пока разгневанный сановник его не выгнал"^*. Стало быть, имеет смысл уточнить японский перевод заглавия чеховского рассказа.

^* (См. примечания к рассказу "Смерть чиновника". - Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. Сочинения, т. 2, с. 510.)

"Дама с собачкой" имеет в Японии более десятка переводов. Здесь нет единого мнения по поводу перевода фразы: "У нас в номере было душно, пахло духами, которые она купила в японском магазине". В примечании к "Даме с собачкой" в советском Полном собрании сочинений и писем А. П. Чехова сказано: "В Ялте, на Набережной, в 1899 г. было два магазина японских изделий: Дементьева А. Ф. и Ятовца С. М."^*. Так вот, "японский магазин" имеет по крайней мере три разных перевода: 1) "магазин японца" (нихондзин-но мисэ) - перевод Дзиндзай Киёси, Огасахара Томики, Хара Такуя; 2) "магазин японских изделий" (нихонсина-о уру мисэ) - перевод Сато Сэйро; 3) "японский магазин" (нихон-но мисэ) - перевод Накамото Нобуюки. Дело в том, что на японском языке в большей части случаев нельзя сказать отвлеченно "японский магазин", как нельзя сказать просто "сестра", а требуется конкретизация - младшая или старшая сестра. (Такая трудность возникла и при переводе на японский язык "Анны Карениной" Толстого: Анна - младшая или старшая сестра Стивы Облонского?)

^* (Там же, т. 10, с. 424.)

Для японцев вообще характерно повышенное внимание к деталям, которые для нас, казалось бы, не представляют большого значения. Это относится и к работе переводчика над текстом оригинала.

"На самом ли деле Анна Сергеевна купила в "японском магазине" духи?" - таким вопросом задается Накамото Нобуюки. Как утверждает переводчик, в конце прошлого столетия Япония еще не производила духов и, следовательно, не экспортировала. В это время в европейских странах входила в моду японская камелия, с большим успехом прошла и опера Верди, написанная по роману Дюма-сына "Дама с камелиями". И вполне вероятно, предполагает Накамото, что под этикеткой "Аромат Японии" продавалась изящная бутылка с благовонным маслом из плодов японской камелии.

Однако, обнаружив рекламу японских духов, одеколона, мыла, пудры с этикеткой "Сакура", напечатанную в журнале "Нива" (1908, № 7), Накамото усомнился в своих предположениях: Анна Сергеевна, возможно, купила японские духи "Сакура"? Как установил Тага Дзюн, с первых лет правления Мэйдзи (с 1868 г.) Япония экспортировала, главным образом во Францию, масло из плодов кустарника линдеры зонтичной (куромодзи-ю), которое использовалось как сырье для духов и ароматного мыла. Японские духи "Сакура", продававшиеся в России, очевидно, составлялись из масла куромодзи-ю. Именно они, а не духи из плодов японской камелии, были любимыми духами Анны Сергеевны, - приходит к выводу Накамото Нобуюки^*.

^* (Накамото Нобуюки. Масло из камелии или масло из кустарника линдеры зонтичной? - Росиа сютё, 1983, № 16, с 25-27.)

В пьесе "Вишневый сад" Трофимов прозван "вечным студентом". До сих пор японские переводчики давали дословный перевод: "маннэн дайгаксэй", то есть "вечный студент" из-за плохой успеваемости. Если исходить из содержания пьесы, то очевидно, что этот перевод неточен и искажает образ: ведь Трофимов пробуждает новые мысли у Ани. Икэда Кэнтаро предлагает новый перевод: "скитающийся студент"("самаёэру дайгаксэй").

Мы привели эти примеры для того, чтобы показать, как тщательно современные японские переводчики работают над каждым словом чеховского текста.

Восемьдесят с лишним лет назад вышел первый прижизненный перевод рассказов Чехова на японском языке. С той поры переводческая работа не прекращалась. Даже в военные 1943-1944 годы издательство "Сангаку себо" предприняло выпуск 16-томного собрания сочинений Чехова. Известные мастера художественного слова посвятили многие годы труду над наследием русского писателя.

Не будет преувеличением сказать, что сегодня Япония занимает одно из первых мест в мире по количеству, да и по художественному уровню переводов произведений Чехова. И это в огромной степени способствует не только популяризации, но и глубокому и всестороннему изучению литературного наследия русского классика.