Гиндза, Гиндза...

Но есть еще одно проявление традиции в облике японского города, в частности в облике столицы. Это... Гиндза.

"Гиндза, - удивитесь вы, - Гиндза, это пульс сегодняшней Японии, дитя века, сама стремительность и современность?!"

И тем не менее это так. Что же столь необычного и специфического в ее всемирно прославленном облике?

Рис. 40. Гиндза - главная улица Токио

Гиндза не может не поразить, когда ее видишь впервые. Я смотрела на нее с Юракутё, кажется лучшего места для обозрения. Внизу, выбравшись из-под моста, чуть подымаясь в гору, уходила вдаль знаменитая Серебряная улица. Пожалуй, улицы в обычном ее понимании не было, перед глазами сверкал каньон, по отвесным, неровным краям которого карабкались, словно шеренги альпинистов, упрямо лезущих в черное небо, тысячи разноцветных вывесок. По вертикальным их полотнищам спешили вверх мигающие, ритмично вспыхивающие и гаснущие, еле тлеющие и горящие надсадным, слепящим светом иероглифы. Неустанная их гонка, этот галоп красных, желтых, синих огней, перемешанный, перепутанный с лавиной автомашин и пешеходов, и был ритмом, пульсом, спецификой Гиндзы, клокочущей и неудержимо мчащейся по дну городского каньона, лезущей в облака, выплескивающейся холодным заревом реклам прямо в далекое небо. Она поражала, эта улица. Казалось, что ты попал на какое-то редкое и грандиозное по своим масштабам феерическое представление. Ум мой отказывался воспринимать как нечто нормальное и постоянное этот вечный праздник, с самодовольной торжественностью бутафории захлестнувший все вокруг. В этой лихорадочной толчее огней, в блеске и шуме мне чудилось отчаяние и неистовство прожигателя жизни, с дикой удалью и безрассудством помешанного уничтожающего последние сантиметры лоскутка шагреневой кожи.

Но нет! Я приходила на Гиндзу через неделю и встречала то же самое. Все было как прежде. Улица бушевала. Подняв железные забрала магазинных витрин, задыхаясь от кичливости, она выбрасывала, вышвыривала чуть ли не под ноги прохожим свои сверкающие товары, пламенем плясал неон над месивом машин, и стремительно улетали вверх растянутые, скользящие линии скорописных иероглифов, как клубы дыма из рук творящего фокус факира. Она удивительно живуча, эта неправдоподобная улица, прекрасная, пугающая и влекущая Гиндза. И сколько бы раз я ни уезжала в провинцию из Токио, Гиндза встречала меня при возвращении все той же, словно застывшей улыбкой, как неделю, месяц и, вероятно, год назад. Впрочем, если приглядеться, можно было заметить, что кое-где появляются новые, освежаются и осложняются старые рекламы. Теперь они не только тревожили глаз переливами радуги, но и стреляли, трещали, кружили нескончаемый хоровод иероглифов, окутывая причудливым, призрачным светом знаменитую улицу.

Золотой телец, бог наживы, - вот чему служит, перед кем разряженной одалиской выплясывает Гиндза, украшает ее, заботливо стирая морщины, не давая стареть. И Гиндза улыбается...

Глядя на это завидное постоянство, с которым по вечерам вспыхивает световая оргия, можно подумать, что мир стоит на месте, что "сегодня" - это растянутое, ставшее недвижным, многократно повторенное в зеркальных витринах, прибитое неоновыми гвоздями к небу и домам "вчера". Где-то строятся дома и корабли, прокладываются новые трассы, ползут ленты телетайпов, таща бремя событий, штурмуется Неизвестное, дарят свое счастье минуты вдохновенья, рождаются дети, тяжело поворачивается планета, неся свой нелегкий груз - радость успехов и тревоги века, слезы и смех, беды и несчастья человечества. А Гиндза танцует... В жару и холод, в будни и праздник вызывающе шагает она по Токио, неистово распахнутая, респектабельно-показательная улица Японии.

Но японская пословица гласит: "Гиндза еще не все Токио, как, впрочем, и Токио - еще далеко не Япония". Бесспорность этого утверждения, особенно его первой части, очевидна, как и другая простая истина: Гиндза - улица, на которой как нигде смешано прошлое и настоящее японского города. Родившаяся еще в средневековье, главная улица столицы, она идет всегда во главе всевозможных начинаний, тщеславно пожиная лавры первенства. В 70-х годах XIX в. Гиндза первая в Японии отразила своим обликом политику "вестернизации". Одно за другим возникали на ней многоэтажные здания "западного" стиля. Серебряная Гиндза первая подняла громоздкие кирпичные стены над низкорослыми застройками бамбуковых городов. Первая зажгла она неон.

Гиндза и сейчас коллекционирует новшества, еще более изощренное буйство неона и электронную технику, распахивающую двери и зажигающую лампы перед посетителем. Действительно эта улица - сама современность, и вместе с тем она необычайно привязана к национальной специфике, ко всему сугубо японскому. Это ощущение не покидает вас. И важны в данном случае даже совсем не здания, не имеющие, по сути, никакого подчеркнуто традиционного облика, хотя если присмотреться, проявлений такого рода найдется немало. Это и непрерывное шествие магазинов и лавочек, расположенных, как и в торговых центрах старой Японии, на протяжении всего первого этажа улицы; это и традиционно открытые взору интерьеры; это и реклама, объединяющая Гиндзу с подобными улицами западных городов, но и не отрывающая ее от восточной специфики, от манеры оформления, свойственной восточному городу. Хотя Гиндза и воплощает в миниатюре своеобразный дуэт Запада и Востока, для японца она символ Японии, главная улица столицы и страны. Ференц Шебёк, анализируя архитектурный ансамбль будапештского Большого кольца, пишет, что вряд ли кто из жителей столицы Венгрии, много раз проходивший по этой улице, сможет описать ее отдельные дома. Да это и не нужно. Важно общее впечатление, создаваемое кольцом, ансамблем улицы.

Так и Гиндза. Не только дома, не только лавина машин и пешеходов, не только пляска огненных иероглифов - Гиндза для японца нечто большее. Связанная со многими событиями истории и культуры страны, отраженными в каждом ее кирпичике, Гиндза сама стала частичкой истории, непременной частью жизни населения Японских островов, его ассоциативной причастности к главной улице множеством больших и маленьких копий, повторенной по всей стране. К тому же Гиндза - это торгово-увеселительный район, и если даже в сегодняшнем ее облике можно обнаружить общие черты с подобными центрами средневекового города Японии, то атмосфера такого района, несущая настрой приподнятости, "вечного" праздника, в какой-то мере тоже традиционна, закономерна для японца.

И спешит сегодня, мчится и сверкает Гиндза - эталон и символ современности и в то же время кусочек своеобразной жизни традиции в шумном и грохочущем мире урбанизированной Японии.