М. Да, жаль, но хорошо уже и то, что за ужасами видишь действительные противоречия жизни. Когда вчитываешься в "Памятник", тоже охватывает ужас. Но это ужас, так сказать, Другого, более высокого рода. Тут мы тоже видим и коварного шпиона, и дикий разгул смертников, и человека, который спит с открытым глазом, и убийство насильника девичьими руками в страшный момент воздушного налета. Однако самое страшное не в этом. Страшное - в том душевном хаосе, который охватывает людей в романе, в муках их совести, в терзаниях, сквозь которые пробивается к обновлению главная героиня Ясуко.
Так и в новеллах, о которых ты говорила. Почему ты не увидела в них ничего, кроме ужаса? За их ужасами стоят трагичность японской жизни и растерзанность души японского писателя-интеллигента.
К. Вижу, что на тебя произвел впечатление тот юноша, писатель-литейщик, с которым ты встретился в Фукуока. "Интеллигентская слабость..."