Крестьянский поэт Сибуя

М. Это в Никко, для немногих, ценою труда тех, кто живет внизу, на земледельческой равнине.

Ты смотрела сверху на далекую широчайшую зеленую равнину, часть которой составляет та самая "равнина Мусаси", что странным образом вызвала у писателя Куникида Доппо любовь к нашему Тургеневу.

И ты не думала, что через четыре месяца мне удастся побывать там, внизу, у крестьян.

И ты, конечно, не была в состоянии вообразить, что там, где-то среди мозаичных полей, зеленых рощиц и далеких черных крыш, в глубине деревенской Японии, может существовать "Кабинет изучения творчества Шевченко"...

Весть об украинском поэте в тяжелые годы, когда Япония еще была императорской, каким-то путем залетела на эту равнину и толкнула к поэзии крестьянского юношу Тэйскэ Сибуя. Родились и были напечатаны стихи:

...Эти строки бедняк посвящает тебе
И японским крестьянам - в их горькой судьбе...

Последователь Тараса Шевченко вырос в вожака революционных крестьян, выпускал журналы "Борьба крестьян" и "Самоотверженный крестьянин", много раз арестовывался, попал надолго в тюрьму, стал коммунистом. Через тридцать пять лет после того как вышли эти стихи, уже автором семи книг, он встретил в Токио советского литератора и повез его туда, в префектуру Сайтама, к родным полям, в отчий дом.

У Сибуя большая, круглая очкастая голова с темными волосами, которые прикрывают лысину спереди и пышной волной вздымаются сзади. Он постоянно улыбается. Не зная ни английского, ни русского, чем может Сибуя выразить чувство дружбы, кроме как улыбкой? Однажды - это было после тяжелого дня разъездов по японским селам - мы отпустили усталого переводчика, а сами вздумали отдохнуть в кино. Весь вечер друзья не могли сказать друг другу ни единого слова. Только улыбались. Чем Сибуя зарабатывает себе на жизнь, я не знаю. Но думаю, что деловые занятия его не очень веселые: как-то мельком он коснулся драмы человека, который в душе поэт, а вынужден жить финансово-бухгалтерской работой. Во всяком случае, когда в Токио появилась советская писательская делегация, да еще во главе с украинским писателем, к тому же в дни столетнего юбилея Шевченко, Сибуя побросал все свои дела.

Об участии в крестьянском движении Сибуя любил рассказать, но расспросы о трудностях жизни не вызывали в нем отклика.

- Наверно, очень мучительно оставаться в тюремной камере годы напролет с утра до вечера в одном и том же положении - сидя на пятках? - спросил я его. Сибуя ответил:

- Мучительно.

И заговорил о другом.