Врач с амулетом

У Тиёко есть и амулет, как у многих японцев: крохотная дощечка с печатью храма, чтимого ее семьей. Она улыбается, прекрасно понимая ложность положения: окулист носит амулет "для сохранения глаз".

Рассказывая свою историю, полную горя, она часто вспоминала:

- Мать всегда говорила: будешь несчастна, потому что родилась в несчастливый год - под знаком лошади.

М. Скромная, тихая, не лишена нелепых предрассудков - а достигла своей цели.

К. Но с какой затратой сил! Днем училась на медицинском факультете, а вечером и ночью дежурила у больного склеротического, капризного господина. Высыпаясь днем, он бодрствовал ночью. За хлеб и угол была сиделкой, служанкой, прачкой, чтицей. Многие годы проходили почти без сна. Готовилась к экзаменам только в те часы, когда старик на короткое время засыпал и не требовал беседы.

Жизнь была невыносимой, каторжной, но Тиёко все время боялась, что хозяин умрет, - она потеряет и эту работу.

М. Чем ты больше сгущаешь краски, описывая путь японской женщины, тем все более убеждаешь меня в том, что я прав. В борьбе женщин видна новая Япония. Вопреки всем трудностям, Тиёко кончила медицинский факультет. А поступить туда было, наверно, еще труднее, чем его закончить.

К. Да, еще труднее. Перед поступлением в университет долго жила служанкой в богатом доме. Ей повезло: госпожа была доброй, образованной, жалела Тиёко, относилась к ней почти как к подруге. Тиёко гуляла с детьми - сыном и дочерью госпожи, а кроме того усердно занималась с помощью самой хозяйки. Ученица оказалась аккуратной, способной, усидчивой, упрямо-настойчивой.

Тиёко училась в доме всему - и писать без ошибок, и одеваться со вкусом. Изучала "этикет вежливости" и "правила морали". Она проходила науки, перегоняя детей, за которыми ухаживала.

Но повезло ненадолго. Муж госпожи - коммерсант - стал редко бывать дома. Все куда-то уезжал. Потом явился с любовницей. Поселил ее здесь же, в доме, где жили жена и двое детей. Вот какой ужас возможен - и почти в наше время.

Никто не порицал негодяя, никто не возмущался - так было принято. Тиёко стали заставлять прислуживать любовнице. Госпожа плакала. А потом случилась катастрофа, как в роковых романах: оскорбленная жена убила себя кинжалом. Тиёко тотчас выгнали из дому. Заброшенные дети к ней потом прибегали. Слез было много.

В Ясэ к матери Тиёко не вернулась. Стала работать в парикмахерской, сначала чем-то вроде служанки, потом помощницей хозяина-парикмахера. Получала гроши, чуть не половину отдавала за право ночевать в кресле для бритья и стрижки. Когда парикмахерская запиралась, читала и самостоятельно училась. Так жила - без угла, без помощи, в унижении.

Однажды в поисках нового места зашла в школу Красного Креста. Там удивились ее начитанности и воспитанности. Взяли сначала, как у нас говорят, условно, а потом зачислили и полюбили.

Вскоре стала работать медицинской сестрой в больнице. С этого времени решила быть врачом. Жила, почти сорокалетняя, в общей комнате с молодыми девушками, которые учились в той же школе. Чувствовала себя очень одинокой и несчастной. Прошли годы, и она попала на медицинский факультет.

М. Страшные мытарства - и все-таки вырвалась. А до этого, наверно, хватила горя и дома, до работы у людей, в своей семье?

К. Да, и тогда ей досталось. Я уже говорила: она выросла в деревне около Киото. Там жили потомственные кормилицы для именитых японских домов. Крепкие, красивые женщины. Тиёко с детства слышала - ей прочили ту же профессию. Бабка Тиёко - прославленная кормилица в семьях придворных вельмож - обещала блестящую карьеру.

Девочку просватали, кажется, в двенадцать лет за человека много старше ее, для нее неизвестного. В шестнадцать лет она уже была замужем.

Исходили из принципа: "Женитьба - начало любви". Наверно, профессору Курода тоже хорошо известен этот принцип - в своей книжке об СССР он удивляется: "Там любовь идет плавно к женитьбе".