Мне известно, что именно женщины и добились недавнего закона о запрете проституции.
К. Но прочный ли закон-то?
М. Кажется, довольно шаткий. Нет домов терпимости, которые раньше занимали в городах целые кварталы, но тайных домов свиданий сколько угодно. Закон обходят и, того гляди, отменят. Реакционные силы уже начали кампанию.
О запрете проституции и абортов для незамужних нам рассказывал милейший Ютака Мива, когда мы с ним около Симоносеки мчались в автомобиле по шоссе. Я задал вопрос:
- А запрет соблюдается?
Японец, смеясь, ответил:
- Видите: дорогу посередине делит белая черта. Мы должны держаться слева, только слева. Но я спрошу вас: когда встречных не было, сколько раз мы правило нарушили?
К. Вот так все нарушается и разрушается - хорошие законы и чистота женского характера. Могла ли я думать, что в Киото, в священном древнем городе, гостям предложат посмотреть американские шоу с раздеванием. Женщина красива, но вызывает жалость: застывшая улыбка, привычные, натренированные движения перед толпой мужчин, какая-то приниженная торопливость... Япония, видно, стремится во всем совершенстве овладеть техникой стрипа, обучаясь на западных образцах.
М. При мне в Токио газеты прославляли какую-то звезду стрипа, прибывшую на гастроли из Австралии. Интервьюировали ее с почтением. Заморская бесстыдница с нотой превосходства заявила, что японские артистки, ее коллеги, весьма привлекательны, но слишком быстро раздеваются.
К. Может быть, от стыда и от желания поскорее отделаться?