Проникновение японцев на русский Дальний Восток

Территории русского Дальнего Востока и Восточной Сибири экономически были слабо освоенными. Обширные пространства Охотско-Камчатского края и Чукотки к тому же слабо контролировались русской администрацией, что создавало благоприятные условия для хищнической эксплуатации природных богатств и неэквивалентной торговли с туземным населением побережья. Иностранные предприниматели (японские, а также американские и английские) широко этим пользовались.

17 июня 1901 г. был принят закон о закрытии стоверстной прибрежной полосы Приморья для организации частных горнопромышленных, золотопромышленных и нефтяных предприятий, так как иностранные дельцы, часто через русских предпринимателей, не раз поднимали вопрос об отмене всяких ограничений для иностранного капитала в горной промышленности. Домогательства вначале были отвергнуты, но после русско-японской войны, в 1908 г., получение разрешений на занятие горным промыслом было облегчено.

Американский капитал в торговле Анадырско-Чукотского края занял господствующие позиции. Более 80% добываемой в крае пушнины, моржовых клыков и китового уса скупалось американскими торговцами. Они же снабжали население необходимыми вещами, выменивая драгоценные меха на дешевые товары широкого потребления. В 1911 г. был издан закон о таможенном осмотре иностранных судов, завозивших товары в порты русского побережья, но, как правило, американские торговцы его нарушали. Русские пограничные власти не имели достаточных сил для пресечения нарушений.

Но в еще более широких масштабах развивалась японская экономическая экспансия, опиравшаяся на права и привилегии, полученные Японией по торговому договору 1907 г. и рыболовной конвенции 1907 г.

Близость японских промышленных центров к русскому побережью давала возможность вкладывать значительные средства в добычу и обработку рыбы, что приносило большую прибыль и в короткий срок.

В 1907 г. в Японии был создан союз рыбопромышленников, промышлявших в российской Приморской области. В 1911 г. образовалась рыбопромышленная акционерная компания для эксплуатации рыбных промыслов на русском Дальнем Востоке. Крупнейшие японские монополии "Мицуи" и "Окура" были ее участниками.

В 1914 г. группа японских капиталистов во главе с концерном "Кухара" организовала рыбопромышленную кампанию "Ничирогио-гио" с капиталом в 2 млн. иен. Компания арендовала 28 рыболовных участков на Камчатке и 2 участка вблизи Николаевска-на-Амуре. Постепенно она захватила ведущие позиции во всей японской рыбной промышленности на Дальнем Востоке. В послеоктябрьский период была основным партнером советских рыболовных организаций.

Крупные японские рыболовные компании оказывали значительное влияние на политику японского правительства, добиваясь выгодных условий для рыболовства и переработки рыбы на русском Дальнем Востоке. Японское правительство поощряло их деятельность, оказывало им финансовую поддержку. В результате количество рыбы, вывозимой японскими рыбопромышленниками с русского Дальнего Востока, только за 1907- 1911 гг. возросло в 3 раза: с 2 млн. пудов в 1907 г. до 6,3 млн. пудов в 1911 г. Соответственно возросла и стоимость вывезенной рыбы: она увеличилась с 2,8 млн. иен в 1907 г. до 7,2 млн. иен в 1911 г. [281, прил., с. 34]. Значительная часть рыбы вывозилась для продажи в Китай и Корею.

Русские рыбопромышленники также увеличили добычу рыбы (в 1910 г. она составила 6,9 млн. пудов). Но в европейскую часть России было отправлено всего 1,7 млн. пудов [281, прил., с. 35]. Часть улова реализовалась на местном рынке, икра и консервированная рыба шла в Англию, но большая часть соленой рыбы вывозилась в Японию. Вывоз рыбы также находился в руках японских судовладельцев, что приносило им огромные прибыли.

Год от года японские рыбопромышленники расширяли свое влияние в рыбопромышленности русского Дальнего Востока. В 1910 г. в конвенционных водах русскими рыбопромышленниками было арендовано 22 рыболовных участка, японскими-127, в 1913 г. русскими- 19 участков, японскими- 185. Рыбоконсервные заводы на Камчатке почти полностью стали собственностью японских предпринимателей. К 1917 г. они давали до 500 тыс. т рыбной продукции (см. [202, с. 277]). Только в районах Камчатки японские рыбопромышленники имели до 200 шхун и несколько пароходов, вели меновую торговлю (торговали спиртным), оставляя на зиму своих агентов в камчатских селениях. В 1911 г. японские власти даже поставили вопрос об открытии на Камчатке японских школ (см. [422, 28.05.1911]). Нарушения рыболовной конвенции приобрели массовый характер. Только в 1909 г. было зарегистрировано 183 случая. В ноябре 1910 г. русский посол в Японии Н. А. Малевский-Малевич писал в министерство иностранных дел, что "количество вылавливаемой японцами у наших берегов рыбы возрастает ежегодно в очень быстрой прогрессии и начинает принимать размеры, явно угрожающие нашим рыбным богатствам в тихоокеанских водах" [38, д. 917, л. 211].

В 1908 г. японское правительство ставило официально перед русскими властями вопрос о разрешении военным кораблям крейсировать в русских дальневосточных водах. Япония неоднократно в 1908-1909 гг. самовольно направляла военные корабли для охраны японских рыболовных судов, промышлявших в закрытых для рыболовства районах. Русские рыбопромышленники настойчиво и многократно обращались к правительству с требованиями положить конец японскому хищническому промыслу. Совет министров обсудил этот вопрос в марте 1908 г. и принял решение об усилении охраны Дальневосточного побережья. Но это решение так и осталось на бумаге: Россия не имела реальных средств для пресечения хищнических действий японских рыбопромышленников. Об этом откровенно сообщил министр иностранных дел С. Д. Сазонов Н. А. Малевскому-Малевичу в Токио. Он писал, что правительство не может принять решительных мер, так как это приведет к столкновению с Японией (см. [281, с. 35]). При том соотношении сил, которое к тому времени сложилось на Дальнем Востоке, это было бы безнадежной попыткой.