Внутриполитическая борьба в Японии после заключения Портсмутского договора. Контрреволюционные цели царизма

Как только стали известны условия только что заключенного в Портсмуте договора, ведущая буржуазная пресса Японии единодушно выразила свою неудовлетворенность этим договором. Враждебные статьи появились во всех газетах; они резко критиковали поведение японских уполномоченных на конференции, особенно их отношение к прессе. В те годы японские милитаристы провозглашали лозунг "Не болтай, а действуй", т. е. не обращай внимания ни на какие нормы международных взаимоотношений, а действуй, как тебе выгодно.

Циничный метод осуществления планов японских милитаристов, нарушивших все нормы международных взаимоотношений, принес им успех в войнах с Китаем и Россией. Японские газеты превозносили эту разбойничью тактику в качестве самурайского духа. "Зато эта же тактика,- писал Катаяма Сэн,- примененная японцами за зеленым столом дипломатических конференций, особенно в Портсмуте, ясно и резко выявила их слабость" [267,, с. 47].

В редакционных статьях за 1 и 2 сентября 1905 г. такие ведущие буржуазные газеты, как "Токио нити-нити", "Хоти" и "Мияко", резко критиковали условия договора и требовали его отклонения. "Тюо", партийный орган буржуазно-помещичьей партии "Сейюкай", входившей в правительство, настаивал на сдержанности и осторожности в критике и комментариях и только полуофициоз - газета "Кокумин симбун" хвалила договор и выражала удовлетворение его условиями, заявляя, что цели войны достигнуты (см. [407, с. 154-155]).

Различные шовинистические феодально-буржуазные организации по всей стране начали активную кампанию против ратификации договора. Так называемый Объединенный совет ассоциаций, борющихся за мир, 31 августа издал манифест с резкой критикой договора, который якобы "уничтожил плоды победы". Совет требовал отставки кабинета и дезавуирования уполномоченных на конференции. Императору был вручен меморандум с требованием отказа от договора.

В связи с сообщениями о подписании мирного договора 5 сентября состоялся массовый митинг населения Токио в парке Хибия, причем толпа взломала ворота парка, закрытые по приказу министра внутренних дел и охраняемые полицией, и прорвалась в парк. Вечером в Токио произошло много крупных столкновений между полицией и толпами горожан. Были сожжены несколько полицейских участков и редакция газеты "Кокумин", защищавшей политику правительства. Возбужденные толпы пытались атаковать даже министерство внутренних дел, где, по слухам, укрывались премьер-министр и начальник полиции. Напуганное правительство бросило против народа войска императорской гвардии. По официальным данным, в тот день было ранено 1100 человек, в том числе около 500 полицейских (см. [407, с. 155-156]). Несмотря на введенное 6 сентября военное положение, "в течение нескольких дней столица,- по словам Катаяма Сэн, очевидца этих событий,- целиком находилась в руках народа" [400а, с. 99]. Крупные волнения происходили также в ряде других городов Японии: Осака, Кобэ, Иокогама и др. Так, например, в Осака 11 сентября происходил митинг с участием 30 тыс. человек (см. [430, 08-15.09.1905; 457, 1952, № 39, с. 9- 10]).

На боевое настроение японских трудящихся влияли доходившие отзвуки русской революции. Орган социалистов "Тёкугэн" много места на своих страницах уделял революционным событиям в России. В 1905 г. японские трудящиеся впервые в истории Японии отметили 1 мая как пролетарский праздник, как день международной пролетарской солидарности. Полиция запретила уличные демонстрации, но в закрытых помещениях состоялись рабочие митинги и собрания.

Японские буржуазные историки (Такэути, Синобу, Нумада и др.) пытаются изобразить эти волнения как проявление патриотизма и недовольства тем, что условия мирного договора якобы были невыгодны для Японии. В действительности волнения носили совершенно иной характер. "Это было общим недовольством народа правительством, которое лгало народу по вопросу о дипломатических делах и в то же время подавляло свободу народа",- писал Катаяма Сэн [400а, с. 98]. Народ стихийно выражал свое возмущение ухудшением в результате войны жизненных условий, повышением цен, царившим в стране полицейским произволом и т. д. [86, с. 2]. О характере волнений говорит и такой красноречивый факт, как закрытие 10 сентября, т. е. в разгар этих "патриотических" волнений, органа социалистов - журнала "Тёкугэн" ("Рупор"). В дни народных выступлений он прямо призывал к свержению правительства Кацура Таро (см. [87, с. 171]).

Народные волнения продолжались несколько дней, и еще 11 сентября в Токио происходила демонстрация, закончившаяся столкновением с полицией.

Шовинистически настроенная буржуазная оппозиция прекратила нападки на правительство после того, как 7 сентября оно собрало членов обеих палат и представителей прессы и разъяснило причины, вынудившие Японию пойти на такие условия мира (см. [407, с. 156-157]). Ведущие буржуазно-помещичьи политические партии Японии фактически одобрили Портсмутский мир; в оппозиции была только буржуазно-националистическая партия "Кэнсэй хонто", которая потребовала отставки кабинета, но не решилась настаивать на отказе от договора.

В Петербурге сообщение о достигнутом соглашении было встречено весьма сдержанно, даже враждебно [121, № 9, с. 83]. Французский посол в Петербурге Бомпар 29 августа сообщил в Париж, что "официальные сферы недовольны миром", они "не ожидали, что Япония уступит, и военная партия рассчитывала на продолжение войны" (цит. по [96, сер. 3, т. 7, № 396]). Военная партия боялась, как откровенно заявил военный министр генерал Сахаров на совещании в Царском Селе еще 24 мая (6 июня), что "возвращение в Россию армии... не одержавшей ни одной победы, ухудшит... внутреннее положение страны" [53, 1928, № 3, с. 200].

Однако буржуазные круги приветствовали сообщение о заключении мира. Биржа отметила подписание Портсмутского договора повышением курса ценных бумаг.

Царское правительство опасалось, что тяжелый мир подорвет его престиж, продемонстрирует слабость самодержавного строя, выявит полную его неспособность сохранить целостность русского государства. Поэтому оно не выражало радости по поводу заключения мира. Материальные и людские ресурсы России были едва затронуты войной; Россия могла увеличить армию в несколько раз, но опыт войны показал полную неспособность царизма осуществить мобилизацию сил страны на ее дальнейшее ведение. Царизм пошел на мир прежде всего в целях подавления революции и сохранения своего господства в стране. Ради этого царизм пошел и на уступки Японии, признав тем самым свое поражение.

Портсмутский мир явился несправедливым договором, навязанным России империалистической Японией при поддержке США и Англии и в результате проигранной царизмом войны. Он резко ухудшал позиции России на Дальнем Востоке. Россия оказалась фактически лишенной естественного выхода в Тихий океан. С передачей Японии южной части Сахалина под ее контроль ставилась даже связь с русскими территориями на Камчатке и Чукотке. Реакционные круги помещиков, крупной буржуазии и военщины не могли легко примириться с потерей дальневосточных рынков, монополий и концессий. Недовольство крушением своих империалистических планов реакционеры стремились прикрыть рассуждениями о патриотизме, об ущемлении интересов России на Дальнем Востоке и т. д. (см. [430, 25.08.1905; 428, № 295, 18 (31) .08.1905]).

Глубокий и правильный анализ заключенного мира, анализ, отражавший подлинные взгляды русского народа, был дан в статье В. В. Воровского "Мир и реакция", опубликованной 1 (14) сентября 1905 г. в большевистской газете "Пролетарий". Газета указывала, что "вопреки всем дипломатическим уловкам и уверткам царское правительство на деле признало себя побежденным. Россия теряет часть своей территории. Позорный конец позорной войны на долгие годы оставит свои следы" (цит. по [50а, с. 1]). Вероломное нападение Японии на Россию, большие человеческие жертвы и поражение в войне оставили в памяти народа тяжелые впечатления, о чем были сложены песни - "Варяг", "От павших твердынь Порт-Артура", "На сопках Маньчжурии" и др.

Поражение царской России в русско-японской войне и Портсмутский мирный договор привели к существенным изменениям в международных отношениях и надолго предопределили международную обстановку на Дальнем Востоке. Японский империализм создал базу для проведения своей экспансионистской политики на Дальнем Востоке. Он использовал ее в последующие годы в своих отношениях с Россией, затем с Советским Союзом, домогаясь расширения привилегий, полученных им по Портсмутскому мирному договору.