Вопрос об уплате контрибуции

4 (17) августа 1905 г. конференция приступила к обсуждению требования о возмещении Россией военных расходов Японии. Вокруг этого вопроса завязалась ожесточенная борьба, грозившая срывом конференции. Контрибуция, по мнению правящих кругов Японии, должна была явиться основой для осуществления планов дальнейшей экспансии японских милитаристов. Японское правительство не скрывало, что вопрос о деньгах - самый важный. Английскому послу в Токио Макдональду Кацура Таро заявил, что "ст. 9, касающаяся возмещения издержек, наиболее серьезная из всех... Что же касается Сахалина, то, в связи с тем что Япония им уже владеет, японское правительство не ожидает больших трудностей в оставлении его в таком состоянии..." [92, т. 4, № 93, с. 101]. В другой беседе, 7 (20) августа, он вновь заявил Макдональду, что "Япония должна получить свои действительные военные издержки, но, что касается Сахалина, Япония готова смягчить свои требования" [192, т. 4, № 95, с. 103]. Это смягчение требований в отношении Сахалина Кацура ставил в зависимость от того, в какой мере русское правительство примет ст. 9 [92, т. 4, № 96, с. 104].

В русском ответе говорилось: "Военные издержки уплачиваются только странами побежденными, а Россия не побеждена. Не может считать себя побежденною страна, территория которой почти не подвергалась нападению со стороны неприятеля... Только в том случае, если бы японские войска победоносно заняли внутренние области России, страна могла бы понять возбуждение вопроса о возмещении военных издержек..." Россия соглашалась только на возмещение расходов Японии, "послуживших не к ущербу, а к пользе подданных России...", т. е. за содержание военнопленных, лечение больных и т. д. [65, с. 15- 16].

Переговоры по этому пункту японских требований, как отмечал секретарь конференции Г. А. Плансон, походили на "настоящий поединок, в котором собеседники перебрасывались весьма острыми и резкими замечаниями". Комура Ютара посоветовал С. Ю. Витте "принести жертву для спасения более важных интересов", на что тот ответил: "Если бы Россия была окончательно разбита, что было бы лишь в том случае, если бы японские войска пришли в Москву, тогда только мы сочли бы естественным возбуждение вопроса о контрибуции". Комура Ютаро возразил: "В этом случае уже не было бы никаких переговоров, а мы просто продиктовали бы условия мира". С. Ю. Витте напомнил: "История говорит иное. Наполеон был в Москве, однако не диктовал нам условий мира" ([41, д. 764, с. 78-79], см. также [121, № 2, с. 141]).

Исчерпав все доводы, уполномоченные решили занести в протокол, что оказались не в состоянии достигнуть соглашения по п. 9 [70, док. 116, 117].