Глава 4. Борьба вокруг Сахалина

Дальнейшее освоение Сахалина русскими

В апреле 1856 г. русское правительство решило принять действенные меры по дальнейшему освоению Сахалина. Англия, США, Франция проявляли все возрастающий интерес к Камчатке, Приамурью, Уссурийскому краю и Сахалину. Крымская война показала это со всей очевидностью. Не ограничиваясь военными операциями на Черном море, англо-французский флот осуществил нападение на Камчатку и пытался пройти в Амур. Сахалин, расположенный против устья Амура, контролировал выход в море из этой великой реки (так же как и из других: портов русского Дальнего Востока). Наиболее удобные для мореплавания проливы - Лаперуза, Сангарский, Корейский и Цусимский,- через которые пролегал прямой путь в Китай, Японию и Юго-Восточную Азию, оказались под угрозой захвата западными державами. Англия, Франция и США делали попытки добиться согласия на "аренду" Цусимы, Хакодатэ и даже Анива - порта на Сахалине, давно освоенного русскими. Они рассчитывали закрыть восточный и южный выходы из Японского моря в Тихий океан (изолировать Приморье). И без того по условиям Парижского мира, заключенного после неудачной для: царизма войны с Англией, Францией и Турцией, Россия была лишена свободного выхода в Атлантику через Черное море. То же самое угрожало России и на Тихом океане.

Кроме того, американцы, воспользовавшись тем, что сибирские власти (из-за неспособности компании обеспечить население дальневосточных окраин продовольствием - расчеты на японский рынок провалились) предоставили право беспошлинной торговли иностранным купцам, стали усиленно проникать на Амур, что угрожало безопасности Приамурского края и торговым интересам русских купцов и промышленников. В правящих кругах (генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев, министр иностранных дел А. М. Горчаков) возникли опасения относительно политических последствий проникновения на Сахалин иностранных купцов и промышленников, которые хищнически истребляли пушного зверя и предприняли попытки разработки каменного угля. В 1853-1856 гг. команды с английских военных судов высаживались у селения Дуэ и в бухте Жонкиер (западное побережье Сахалина) и добывали каменный уголь. В 1858 г. горный инженер Носов нашел следы разработки угля англичанами в районе Дуэйского поста, на 50°49' с. ш. [131, с. 42]. Угольные же залежи задолго до этого были открыты сподвижниками Г. И. Невельского в 1852 г. Русские первыми приступили к их разработке. В октябре 1853 г. и в июне 1854 г. команда шхуны "Восток" добыла на западном побережье о-ва Сахалин, в окрестностях селения Дуэ, 118 т высококачественного угля (см. [427, 1858, № 5, с. 13-18, 25-41]).

Поэтому в апреле 1856 г. русское правительство изъяло остров из формального ведения Российско-американской компании. Взамен компании был предоставлен ряд привилегий. Правительство освободило ее от уплаты 50 тыс. руб. серебром, взятых в 1853 г. из казны на освоение и заселение Сахалина (Российско-американская компания получила права "учредить свои заселения" на Сахалине еще в 1808 г. [63, т. 40, с. 55].), ей было разрешено беспрепятственно заниматься на острове пушным промыслом, нанимать на работу местных жителей, вести торговлю с ними и с японцами, добывать каменный уголь, рубить лес (см. [282, с. 187]).

В феврале 1856 г. по заданию властей Восточной Сибири члены Сибирской экспедиции Русского географического общества Ф. Шмидт, Л. Шренк и П. Глен исследовали угольные пласты на берегах р. Тымь, Ныйского залива и на западном побережье Сахалина. Летом 1856 г. в Дуэ был основан русский пост и началась эксплуатация угольных копий (см. [32, д. 1, л. 68- 69]).

22 июля 1857 г. отряд из 15 человек под начальством лейтенанта Н. В. Рудановского высадился у устья р. Кусунай, недалеко от айнского селения Найёро, и основал на 47°24' с. ш. Кусунайский пост. Н. В. Рудановский возобновил обследование южной части Сахалина, прерванное весной 1854 г. в связи с Крымской войной. Он начал систематическую разработку угольных копей в районе Дуэ, а также составил физические карты южной и средней частей острова (см. [282, с. 188-189]).

Япония пыталась препятствовать деятельности русских на острове. 26 июля 1857 г. в Найёро прибыли два японских чиновника. Н. В. Рудановский заявил им, что Кусунайский пост создан для защиты прав России на южную часть Сахалина. Японские власти запрещали айну наниматься на работу к русским, поощряли заселение острова японцами.

Как явствует из документов, дипломаты США, Англии и Франции "советовали" японскому правительству "занять" южную часть Сахалина, поставив Россию перед свершившимся фактом (см. [324, с. 25-26]). Еще в 1856 г. Посьет сообщил Путятину о намерениях американцев и англичан приступить к разработке сахалинского каменного угля. Об этом сообщали и команды американских судов, посещавших Николаевск-на-Амуре [32, д. 16, л. 70]. Все это свидетельствовало о своекорыстных целях западных стран, подталкивавших Японию на занятие южной части Сахалина.

Н. Н. Муравьев неоднократно обращался к Николаю I, а затем к Александру II с предложениями о более энергичных мерах по освоению Сахалина, предупреждая об опасности захвата острова иностранными державами, что могло создать постоянную угрозу русским владениям на Дальнем Востоке и закрыть выход русским судам в Тихий океан через пролив Лаперуза. Другой пролив - Сангарский - был крайне неудобен и опасен для судов из-за частых туманов и подводных рифов. После того как К. В. Нессельроде, противник активности России на Дальнем Востоке, ушел в отставку, новый министр иностранных дел А. М. Горчаков поддержал настойчивые представления Н. Н. Муравьева. И 17 декабря 1858 г. Александр II утвердил полномочия Н. Н. Муравьева для ведения переговоров с Японией о Сахалине и близлежащих проливах (см. [186, кн. 1, с. 544, 548, кн. 2, с. 202, 317]).

В январе 1858 г. первым консулом в Хакодатэ был назначен И. А. Гошкевич, участник посольства Е. В. Путятина в Японию, широко образованный человек, знавший китайский и японский языки. В инструкции, утвержденной министерством иностранных дел, ему давались не только конкретные указания по работе консульства, но и формулировались основные цели русской внешней политики в отношении Японии: "Заключением с Японией трактата 1855 г. Россия после полувековых усилий достигла важной цели. Ее политической и торговой деятельности открыто новое поприще, на котором дальнейшие успехи несомненны при благоразумии и постоянстве". Подчеркивалась необходимость избегать всякого вмешательства во внутренние дела страны: "Мы желаем единственно упрочения и распространения нашей торговли с Японией. Всякие другие виды, всякая мысль о вмешательстве во внутренние ее дела чужды нашей политике (курсив, наш -Л. К.). Старайтесь убедить в том японское правительство и наблюдайте, чтобы неприязненные внушения не дали ему превратного понятия о наших намерениях". Консульству поручалось также охранять права и привилегии, полученные Россией по договорам с Японией, и требовать от японской стороны соблюдения принципа наибольшего благоприятствования.

В штате консульства кроме консула находились врач и морской офицер. В инструкции указывалось, что они обязаны "оказывать японцам содействие в изучении астрономии, мореходства и медицины". Консулу рекомендовалось поощрять своих подчиненных к изучению японского языка "в целях сближения с населением и успешного выполнения служебных обязанностей". Консульству предоставлялось право посылать в Россию молодых самураев, пожелавших учиться в русских учебных заведениях (см. [32, д. 168, л. 3-10]).

Таким образом, с самого начала установления дипломатических отношений между Россией и Японией политика России носила мирный характер. В те годы русское правительство, придерживаясь принципа нейтралитета и невмешательства во внутренние дела Японии, стремилось развивать торговые и культурные связи с этой страной, надеясь, что развитие добрососедских отношений будет препятствовать попыткам западных держав использовать Японию против России на Дальнем Востоке и в Тихом океане. Нежеланием вмешиваться во внутренние дела Японии отчасти объясняется и выбор места для консульства в Хакодатэ, отдаленном от центральных районов страны. В Хакодатэ слабее ощущалось движение за изгнание иностранцев, возникшее в Японии в ответ на их насильственные действия. Другим мотивом выбора Хакодатэ являлась близость этой гавани к русским дальневосточным владениям, в частности к Сахалину и Курильским островам. Учитывая незначительный объем торгового оборота с Японией, А. М. Горчаков счел нецелесообразным расходовать средства на содержание представителей во всех открытых портах, получив согласие японских властей на то, что консульство в Хакодатэ будет защищать русские интересы на территории всей Японии. Однако первые же годы деятельности консульства показали ошибочность этих расчетов. Находясь вдалеке от столицы и крупных центров, консульство было не в состоянии своевременно разоблачать выпады представителей США, Англии, Франции в Эдо, Осака и других городах Японии против России, выполнять задачи по развитию связей с правительственными и общественными кругами для разъяснения целей русской политики. Местные феодальные власти стремились сохранить прежние ограничения деятельности иностранцев, запрещая общение японского населения с ними. Клан Мацумаэ, правивший Хоккайдо и северо-западным Хонсю, весьма неохотно признавал вынужденные действия сёгунского правительства по изменению сложившихся обычаев и законов об отношениях с иностранцами.