Торговые договоры

Заключение Японией договоров с США, Англией, Францией, Россией и Голландией свидетельствовало о том, что система изоляции страны изжила себя, приближалось время вступления Японии в мировой капиталистический рынок.

Феодальное правительство все больше осознавало неизбежность развития торговли с иностранцами и готовилось к этому. Так, на складах в Симода, где хранились товары для снабжения иностранных судов, правительство сосредоточило значительное количество тканей, изделий из лака, фарфора и бумаги, которые явно не имели никакого отношения к снабжению судов. В предвидении будущего широкого открытия портов феодальное правительство с помощью незначительных торговых операций пыталось освоить методы ведения внешней торговли и сохранить над ней свой контроль. В самом правительстве появились такие лица, которые в целях поднятия благосостояния страны и усиления ее военной мощи настаивали на полном открытии страны по собственной инициативе, не дожидаясь принуждения извне.

Так, в августе 1856 г. чиновники феодального правительства в Нагасаки Ниоки Нагаи и Нагацунэ Окабэ докладывали правительству: "До сих пор мы отвергали все предложения США, России, Англии и других держав. Однако если они будут настаивать, то поистине может создаться затруднительное положение. Что произойдет, если державы прибегнут к вооруженной силе?!. Тогда как развитие дружественных отношений при нашем деятельном участии и всестороннем изучении вопроса может стать основой богатства и могущества нашей страны" [339а, с. 304-305].

Доклад отражал настроения той части купечества, которая надеялась получить выгоды от развития торговли с другими странами. Феодальное правительство, однако, старалось сохранить контроль над их деятельностью, предоставляя право торговли с иностранными державами "специально назначенным лицам". Таким путем сёгунат рассчитывал выправить финансовое положение страны. В 1856 г. была создана специальная комиссия по рассмотрению иностранных договоров.

8 октября 1857 г. были заключены дополнительные соглашения с Голландией и Россией. В договоре с Голландией специально оговаривалось ограничение торговли только двумя портами - Нагасаки и Хакодатэ. Хотя количество судов и расценки товаров не регламентировались, в договоре указывалось, что, если импортируемые товары "не подойдут для японцев" или же "возникнут трудности при обмене", торговые отношения прекращаются. Тем самым правительство сохраняло за собой право в любой момент прервать торговые операции. Были приняты меры и к прекращению выкачки из страны драгоценных металлов: ст. 3 предусматривала оплату иностранными торговцами приобретенных товаров иностранной валютой; ст. 6 определяла таможенный тариф в размере 35%. Торговые операции должны были осуществляться только правительственными агентами в специально назначенных местах; непосредственное общение иностранцев с японскими купцами воспрещалось.

Россия также стремилась расширить рамки торгового соглашения 1855 г. Симодский трактат разрешал русским купцам вести торговлю в ограниченном масштабе и при посредничестве японских чиновников. Японское правительство сохранило монополию внешней торговли и установило достаточно высокие тарифы на экспорт и импорт.

Одна из главнейших целей установления торговых связей с Японией - обеспечение продовольствием населения Дальнего Востока и русских владений на Тихом океане - так и не была достигнута. Царское правительство стремилось заключить новое торговое соглашение с Японией, и эта задача снова была поручена Е. В. Путятину. 10 сентября 1857 г. тот прибыл в Нагасаки и 12 октября с японскими уполномоченными Мидзуно Тикую-но-ками, Ивасэ Игано-ками и Ярао Ивами-но-ками заключил Дополнительный трактат, в котором для русских определялись правила торговли в открытых портах Японии. Японское правительство брало на себя обязательство открыть вместо Симода другой, более удобный порт, не ограничивать числа судов, приходящих в порты, и размеры торгового оборота, не препятствовать заключению частных торговых соглашений. Русским разрешалось привозить семьи "на временное или постоянное житье". Сохранялись 35-процентные пошлины лишь на товары, проданные на публичных торгах или договорным путем (минуя таможню). Плата за товары должна была вноситься через посредничество таможни. При торговых и денежных сделках 6% должно было отчисляться в пользу бакуфу - для покрытия издержек на чеканку монет. Специально было оговорено условие о запрещении продажи оружия частным лицам, вывоза из Японии золота и серебра, а в неурожайные годы - продовольствия. Японское правительство, опасаясь ввоза в страну опиума, ввело в договор специальную статью (14) о том, что при обнаружении на судах опиума груз судна конфискуется, а виновные подлежат наказанию в соответствии с русскими законами. Еще одна очень важная для японцев статья (26) оговаривала, что в случае войны России с какой-либо державой "русские суда не должны нарушать нейтралитет японских портов" (см. [32, д. 16, л. 208- 216]). Японский историк Осатакэ Такэси считает достижением японской дипломатии включение этих двух статей в договор с европейской державой [328, с. 190].

Таким образом, трактат 1857 г., с одной стороны, расширял права русских на торговлю в открытых портах, но с другой - сохранял посредничество японских чиновников при торговых сделках, а также правительственную монополию на некоторые товары и высокие таможенные пошлины на основные предметы экспорта и импорта.

Японский историк Хаттори Сисо рассматривает его как договор об ограниченной свободе торговли для иностранцев. "Свободная торговля, которой Россия добилась первая,- пишет он, - была свободной только в том смысле, что число судов и сумма товаров не ограничивались. Но Япония полностью сохраняла свои суверенные права" [344, с. 26].

Сообщая японскому Верховному совету о ратификации Дополнительного трактата, канцлер и министр иностранных дел России А. М. Горчаков выражал уверенность, что это "послужит еще большему укреплению дружественных отношений между Россией и Японией" [30, д. 168, л. 11 -12].

Наиболее дальновидные представители правящих кругов России - губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев, А. М. Горчаков, Г. И. Невельской - рассчитывали на то, что договор укрепит торговые отношения с Японией, а это будет содействовать экономическому развитию Приамурья 6, укреплению позиций России на Тихом океане.

Торговые соглашения Японии с Голландией и Россией не нарушали торговую монополию сёгунского правительства. Более того, ссылаясь на эти соглашения, феодальное правительство пыталось какое-то время противостоять английским и американским требованиям "свободы торговли" (см. [303, с. 78]).

Особенно настойчиво за получение в Японии выгодных для себя условий торговли боролись американцы. Первый американский генеральный консул Таунсенд Гаррис в апреле 1857 г. заключил с Японией соглашение о праве проживания иностранцев и порядке обмена валюты. Затем он повел переговоры о заключении торгового договора, предусматривавшего свободную для американцев торговлю в Японии. В проекте предложенного договора американцы требовали права "беспрепятственно покупать... и продавать [в Японии] товары". "Монопольная торговля, тормозящая развитие торговых связей между Японией и США, должна исчезнуть, так же как отменен закон, запрещающий японцам свободное пользование приобретенными у европейцев товарами" [338, т. 30, с. 150-156]. Американцы требовали также отмены территориального ограничения торговли теми или иными портами, выступали против посредничества японских чиновников, назначенных японскими властями оптовых торговцев и т. п.

Добившись согласия японской стороны на эти требования, Т. Гаррис отмечал в своем дневнике: "Это заявление правительства (Японии.- Л. К.) явилось, по существу, отказом от важнейших принципов японо-голландского и японо-русского договоров. Это было то, за что я так долго и упорно боролся" [167, с. 521].

Используя методы нажима, угроз, откровенного шантажа, Т. Гаррису удалось вынудить японцев пойти на заключение договора в значительной степени на американских условиях. 17 июля 1858 г. в Эдо договор был подписан.

Для США открывались пять портов: Хакодатэ, Канагава, Ниигата, Хёго, Нагасаки. Эдо и Осака должны были служить перевалочными базами между ними. Отменялось посредничество японских чиновников при заключении торговых сделок; граждане США могли вести неограниченную торговлю. Устанавливалась 5-процентная пошлина на основные предметы американского экспорта (в то время как таможенные тарифы на основные товары других стран составляли 20-35%). Все товары, вывозившиеся американцами из Японии, облагались 5-процентной пошлиной. Подтверждалось предоставление американским гражданам прав экстерриториальности и постоянного местожительства; допускалось строительство американских складов для снабжения всем необходимым военно-морских судов в открытых портах.

Кроме того, Япония согласилась, чтобы президент США заявил о готовности выступить "дружественным посредником" в случае конфликта Японии с любой европейской державой (ст. 2).

Японскому правительству предоставлялось право покупать или строить в США суда, приобретать вооружение и другие товары и нанимать к себе на службу американских ученых, военных и других специалистов (ст. 10) (см. [72, с. 61-70]) .

Договор носил явно неравноправный характер, так как лишал Японию таможенной автономии и существенно ограничивал ее суверенитет. Он положил начало целой серии последующих соглашений, закабаливших Японию. Американская дипломатия, используя эти статьи, отсутствовавшие в договорах Японии с другими державами, вмешивалась в их взаимоотношения, добивалась назначения своих советников в государственные учреждения, с тем чтобы контролировать внешнюю и внутреннюю политику японского правительства.

Россию договор ставил на невыгодные позиции в отношении: торговли с этой страной, что также являлось одной из целей американской дипломатии.

Назревала необходимость новых переговоров между Россией и Японией. Царское правительство рассчитывало на заключение нового торгового соглашения, отменявшего значительные ограничения для русской торговли в Японии, установленные в 1855-1857 гг. В Японию вновь был направлен адмирал и посол Е. В. Путятин (Е. В. Путятин предлагал вывозить в Японию изделия мануфактур, лучшие образцы оружия. Что касается ввоза из Японии, то, ссылаясь на опыт голландцев, он рекомендовал импортировать медь, камфару, древесный воск, лакированные и фарфоровые изделия, продовольствие. Он рассчитывал также на то, что на обратном пути из Японии русские суда будут заходить в китайские порты за чаем и шелком, а в Манилу - за сахаром, сигарами и "другими колониальными товарами".). В начале июля 1858 г. на фрегате "Аскольд" он прибыл в Нагасаки. 18 июля 1858 г.- в Канагава, где встретился с японскими представителями Нагаи Гэмба-но-ками, Хори Орибэ-но-сё, Ивасэ Хиго-но-ками и Цуда Хансабуро.

7 августа 1858 г. в Эдо был подписан новый русско-японский договор о торговле и мореплавании, сохранявший свое действие до 1895 г.

Статьи Симодского трактата, не противоречившие Эдоскому договору, были оставлены в силе, но объяснительные статьи и Дополнительный трактат 1857 г. отменялись.

Кроме Хакодатэ и Нагасаки японское правительство открывало для русских новые порты: с 19 июня 1859 г.- Канагава (вместо Симода), с 20 декабря 1859 г.- "один удобный порт на западном берегу Хонсю" и с 20 декабря 1862 г.- Хёго (с открытием консульств). Для совершения торговых сделок русским разрешалось посещать Эдо (с 20 декабря 1861 г.) и Осака (с 20 декабря 1862 г.); русские могли проживать в открытых портах Японии со своими семьями, придерживаться своих законов, обычаев, пользоваться правом свободного вероисповедания. Торговля должна была производиться свободно, по взаимному соглашению и без вмешательства со стороны властей. Таможенные сборы с ввозимых и вывозимых товаров шли в пользу японского правительства по тарифу, прилагавшемуся к трактату: 1) предметы, которые ввозились для личных потребностей (золото и серебро в слитках и монетах, одежда, книги, предметы домашнего обихода) освобождались от пошлины; 2) материалы для постройки и ремонта судов, оружие, лес для постройки зданий, паровые машины, цинк, свинец, шерсть, шелк-сырец, рис, сухари, соленья, животные облагались 5-процентной пошлиной; 3) спиртные напитки облагались 35-процентной пошлиной; 4) все остальные товары подлежали обложению 25-процентной пошлиной. Предметы японского производства, вывозившиеся для торговых целей, облагались 5-процентной пошлиной, за исключением золотой и серебряной монеты. По истечение пяти лет (считая с июня 1859 г.) тариф мог быть пересмотрен по желанию одной из сторон (см. [32, д. 16, л. 249-260]).

Ввоз опиума не допускался. Продажа оружия монополизировалась правительством. Запрещался вывоз риса и пшеницы (эти продукты можно было покупать для экипажей русских судов). Покупка меди разрешалась с публичных торгов, если бакуфу признавало достаточным уровень ее добычи. Бакуфу обязывалось в течение года после открытия портов приступить к регулярному обмену японской валюты на иностранную, не делая при этом отчислений в свою пользу.

Разбор конфликтов между русскими и японцами должен был производиться русским консулом совместно с японскими властями, а виновные наказываться по законам своей страны. В портах, где не было представителей России, японские власти сами могли задержать преступника, известив об этом русского консула ближайшего открытого порта. Все требования относительно конфискации товаров и уплаты штрафов за нарушение договора следовало предъявлять консульству, которое отбирало у виновных товары и деньги и передавало их японским властям. Каждая из сторон могла потребовать пересмотра договора, но не ранее 19 июня 1862 г., известив другую сторону за год. Все права и преимущества, которые могли быть даны впоследствии другим государствам, распространялись на Россию без специальных переговоров, т. е. на основе права наиболее благоприятствуемой нации. В России японцы, в свою очередь, получали те же права, что и другие иностранцы (см. [32, д. 16, л. 249- 260]).

Русско-японский торговый договор 1858 г. обеспечивал для России благоприятные условия для торговли в открытых портах Японии, расширял права экстерриториальности. Однако в нем отсутствовали статьи о посредничестве между Японией и другими странами, о предоставлении Японии судов и вооружения в случае ее конфликта с какой-нибудь державой, а также о посылке специалистов,-статьи, присутствующие в японо-американском договоре.

Россия, таким образом, еще раз подчеркнула суть своей принципиальной политики нейтралитета и невмешательства во внутренние дела Японии. Добиваясь расширения экономических привилегий, царская дипломатия не настаивала на изменении невыгодного для России территориального размежевания, определенного Симодским трактатом. После поражения в Крымской войне русское правительство опасалось обострения отношений с Англией, что неминуемо вызвало бы пересмотр вопроса о Сахалине и Курилах. Не нашла также своего разрешения и жизненноважная для России проблема обеспечения русского Дальнего Востока продовольствием (Во время переговоров Е. В. Путятин вел себя тактично и миролюбиво, что было отмечено японскими уполномоченными. Он советовал своим японским партнерам по переговорам сопротивляться новым требованиям Англии, "показывать надлежащую твердость" и "в особенности строго воспретить англичанам ввоз опиума" [335, с. 13].).

В 1854-1858 гг. Япония заключила торговые договоры с 17 странами. Их называют "договоры в годы Ансэй", или ансэйские договоры.

"Самым важным во всех этих договорах,- пишет японский историк Синобу Сэйдзабуро,- является утверждение принципов свободной торговли. Япония становилась частью мирового рынка, открытой для международного промышленного капитала" [335, с. 13].

В эти годы внимание царской дипломатии было приковано к европейским делам. Канцлер А. М. Горчаков энергично добивался отмены наиболее тяжелых условий Парижского мирного договора 1856 г., ущемлявших суверенитет России. Но не меньшее внимание уделялось и решению исключительно важного для России вопроса о закреплении ее прав на территории Приамурья и Приморья (остававшиеся неразграниченными почти два столетия со времен Нерчинского договора 1689 г., навязанного России цинским Китаем). Айгунский (1858 г.), Тяньцзинский (1858 г.) и Пекинский (1860 г.) договоры

(Все последующие русско-китайские соглашения о дальневосточной границе основывались на Нерчинском, Айгунском, Тяньцзинском и Пекинском договорах и предусматривали лишь демаркации границы, производившиеся на основе этих договоров.) вернули эти земли России (Возвращение России Приамурья и Приморья (Уссурийского края) шло за счет земель, не заселенных китайцами.

Айгунский договор не содержал в себе неравноправных постановлений. Россия только вернула себе часть того, что было захвачено Китаем до Нерчинскому договору. Китайское правительство заключило Айгунский договор в трудных для себя условиях, во время его конфликта с Англией и Францией. Но из этого факта вытекает вовсе не неравноправный характер айгунских постановлений о границе, а только то, что, не будь конфликта с Англией и Францией, цинская монархия не возвратила бы России того, что она у нее захватила ранее. Через два года, в 1860 г., был заключен Пекинский договор. К России отошло Приморье - область между нижним течением Амура по его правому берегу, р. Уссури, оз. Ханка и Тихим океаном. По Айгунскому договору статус их был определен как временное совместное владение России и Китая - впредь до разграничения. По Пекинскому договору такое разграничение было произведено, что содействовало упрочению русско-китайских отношений.), что создавало прочный стратегический оплот для ее владений на русском Дальнем Востоке и Тихом океане.

Однако подписание с Японией торговых соглашений в 1855-1858 гг. мало что дало России в экономическом отношении. Русские купцы и промышленники почти не воспользовались теми привилегиями, которых добилась русская дипломатия. Крепостническая Россия пе в состоянии была выбрасывать достаточное количество дешевой продукции на внешние рынки. Сибирские товары - лес и меха - находили плохой спрос в Японии. То же, что находило сбыт в Японии - шерсть, сукно, бумажные ткани, свинец, олово, стеклянные изделия и др., - нужно было доставлять из европейской части России. Отсутствие тихоокеанского торгового флота и удобных сухопутных путей через Сибирь затрудняло доставку товаров. Иногда требовалось полтора-два года, чтобы товары достигли берегов Японии. Фрахт иностранных судов значительно удорожал стоимость русских изделий.

Малочисленность населения в тихоокеанских владениях, нежелание русских купцов рисковать своими капиталами в конкуренции с западными торговцами препятствовали использованию природных ресурсов Дальнего Востока для торговли с Японией. Иностранные фирмы более активно изучали потребности японского рынка, имели более благоприятные условия для доставки товаров фабричного производства и постепенно забирали в свои руки и посредническую торговлю Японии с азиатскими странами.

Ссылаясь на токугавские законы, сёгунское правительство чинило всяческие препятствия плаванию японских купцов в русские порты. К тому же кораблей для морских плаваний было крайне мало, их начали строить лишь с середины 50-х годов. Притязания японцев на южную часть Сахалина, проигрыш в соревновании с русскими по заселению и освоению территории создавали неблагоприятные в отношении России настроения среди японского купечества. Это мешало японским купцам изучать русский рынок и изыскивать взаимовыгодные сделки торгового обмена.

Со своей стороны США, Англия и Франция мешали развитию экономических связей между Японией и Россией. Вследствие этого торговый оборот России с Японией в период Бакумацу (1854 -1868) был ничтожным. Доля России составляла около 0,5% японского экспорта и немногим более 3% импорта (см. [76, с. 305-307]). По объему торговли Россию опережали Англия, Голландия, США, Пруссия и Франция.