Экспедиции И. Ф. Крузенштерна (1805 г.), Н. А. Хвостова и Г. И. Давыдова (1806-1807)

Как указывалось выше, в инструкции Н. П. Резанову было предписано выяснить условия торговли с японцами на о-ве Хоккайдо и основать на Сахалине и Курильских островах фактории и земледельческие колонии.

На пути к Петропавловску "Надежда" под командованием И. Ф. Крузенштерна 26 апреля 1805 г. сделала остановку в Соя, на северном берегу Хоккайдо, где жили айну. Затем корабль вошел в залив Анива на Сахалине, где ему встретились два японских торговых судна, прибывших из Осака. Японские купцы, беззастенчиво обманывали айну, меняли рис, табак, сакэ, старое платье, грубую бумажную ткань и безделушки на драгоценные меха и рыбу. Японцы (их было там не более 40) сообщили Резанову, что приезжают в Анива только восьмой год на рыболовный сезон и затем возвращаются к своим семьям на о-в Эдзо. Японские дома на Сахалине были летними, причем совершенно новыми или недостроенными, что свидетельствовало о недавнем и временном пребывании японцев в заливе Анива. Между тем русские долгое время жили на Сахалине. Отмечая трудолюбие и дружелюбие айну, Н. П. Резанов возмущался жестокостью японцев, их грабежом беззащитного местного населения (см. [31, д. 1, п. 37, л. 266-267, п. 45, л. 5-18]).

Н. П. Резанов советовал правительству ускорить заселение южной части Сахалина. Учитывая богатейшие природные ресурсы острова, а также хорошие условия для сельского хозяйства и промыслов, он предупреждал о необходимости укрепить Аниву, ибо "предприимчивые англичане и спекулятивные бостонцы посетят непременно и, конечно, водворятся. Для России же место сие не только нужно, но и необходимо..."

4 мая 1805 г. "Надежда" покинула бухту Лососей в заливе Анива, где был водружен русский флаг. Было сделано и описание юго-восточной части восточного побережья, а также залива Терпения. Н. П. Резанов собрал подробные сведения о Курильских островах. 25 мая "Надежда" доставила посольство Н. П. Резанова в Петропавловск. Затем, 22 июня 1805 г., И. Ф. Крузенштерн возобновил обследование Курил и Сахалина: составил карты Курильских островов и собрал сведения об их жителях. Было твердо установлено этническое единство курильцев и айну, а также их прямое родство с народностями, населяющими Сибирь,- гиляками, ороченами, нивхами и др.

Экспедиция И. Ф. Крузенштерна исследовала бассейны Охотского и Японского морей, дала научное определение географического положения северной части Курильских островов и Сахалина, а также составила карты, служившие почти полвека руководством для мореплавателей. Правда, И. Ф. Крузенштерн не избежал ошибки. В тумане он не заметил пролива, отделявшего Сахалин от материка, и выхода Амура в море и ошибочно предположил, что река теряется в песках - Амур не судоходен. Видимо, он находился под впечатлением авторитета Лаперуза, считавшего, что Амур не имеет выхода в океан, а Сахалин соединен перешейком с материком. Эта ошибка была исправлена лишь Г. И. Невельским в 1854-1855 гг. Обследование Сахалина и Курильских островов привело Н. П. Резанова к мысли о необходимости ликвидировать недавно созданные японцами конторы в этих русских владениях, освободить местных жителей от японской кабалы, предоставить им возможность вести оседлый образ жизни, а также создать там фактории и сельскохозяйственные колонии [33, д. 14, л. 150]. Н. П. Резанов был буквально одержим идеей установления русско-японских торговых отношений, считая это крайне необходимым для обеспечения продовольствием колоний Российско-американской компании.

Не дожидаясь санкций правительства, он решил осуществить свои планы, назначив лейтенанта Н. А. Хвостова и мичмана Г. И. Давыдова, состоявших на службе Российско-американской компании, командирами судов экспедиции на Сахалин и Курилы.

8 августа 1806 г. он дал подробную инструкцию Н. А. Хвостову: доставить на о-в Уруп оружие для укрепления русской колонии, продовольствие и людей во главе с промышленниками В. Шароглазовым и И. Вардучиным, описать гавань на о-ве Симушир, ликвидировать в южной части Курил и в заливе Анива временные японские фактории, основанные не ранее 1796 г., объявить японцам, что они могут приезжать туда лишь для торговли с русскими. Он предписывал взять в плен нескольких японцев, обучить русскому языку, сделать переводчиками и убедить их в выгодности торговли с Россией, с тем чтобы, вернувшись на родину, они могли повлиять на позицию японцев по этому вопросу. Он строго наказывал "не огорчать" японцев, "уверяя, что доля их будет счастливее прежней... повсюду, сколько можно, сохранять человечество, ибо весь предмет жестокости не против частных лиц обращен быть должен, но против правительства, которое, лишая их торговли, держит их в жесткой неволе и бедности..." Н. П. Резанов рекомендовал "обласкать сахалинцев" и уверить их в защите русским монархом, дать айнским старшинам медали в знак того, что они являются русскими подданными (цит. по [282, с. 96-97]).

Н. П. Резанов верил в то, что японский народ желает установления торговых отношений с Россией. "И он имел основание думать, что это является желанием и многих чиновников японского правительства, - пишет американский историк Д. А. Ленсен, - и что решительные меры с его стороны дадут возможность этой группе одержать верх" [389, с. 162].

6 октября 1806 г. Н. А. Хвостов на шлюпе "Юнона" прибыл на Сахалин, в залив Анива. В письме Хвостова к Резанову сообщалось, что русские раздали айну часть продуктов с японских складов, а когда в селении возник пожар, моряки приняли участие в его ликвидации. Русские взяли в плен четырех японских купцов из г. Мацумаэ, с которыми "поступлено было самым мягким образом" [33, д. 14, л. 54]. Купцы заявили, что рассматривают экспедицию Н. А. Хвостова как ответ на отказ японского правительства принять предложение посольства Н. П. Резанова и сообщили о росте недовольства среди населения продолжением политики самоизоляции (см. [33, д. 14, л. 58- 81]). Такие настроения были характерны для японцев Эдзо, которым центральные власти запретили заниматься торговлей и промыслом на юге Сахалина и у Курильской гряды. Разрешения давались лишь жителям собственно Японии, причем устанавливалась большая пошлина.

Русские посетили несколько селений айну, раздали им подарки и медали. Айну приняли русских хорошо, просили остаться и защитить их от японцев (изгнать с острова).

Н. А. Хвостов поставил на берегу Анивы флагшток с государственным андреевским флагом и коммерческим флагом Русско- американской компании. Он объявил айну, что Сахалин с давних пор принадлежит России и жители острова находятся под защитой русского императора. Старшине селения была выдана на это специальная бумага [33, д. 14, л. 54-55].

17 октября, перед отплытием фрегата, Н. А. Хвостов оставил в Тамари-Аниве пять матросов, которые впоследствии обзавелись семьями и создали русское поселение (см. [129, с. 49, 155 - 159]). В своих донесениях Н. А. Хвостов и Г. И. Давыдов указывали, что отдаленность Европы, войны между европейскими государствами ограждают Японию от домогательств англичан и французов и что Россия может начать выгодную торговлю с японцами с севера, ибо жители о-ва Эдзо "утеснены и более других еще расположены к торговле с россиянами" [33, л. 14, л. 77-87].

В мае 1807 г. суда "Юнона" и "Авось" под командованием Хвостова и Давыдова посетили Курильские острова. Высадившись в бухте Найбо, команды обследовали Итуруп. Местному населению было заявлено, что остров издавна принадлежит России и недавно пришедшие японцы будут с него изгнаны. Хвостов и Давыдов взяли в плен пять японцев (к которым было проявлено гуманное отношение) и 28 мая покинули Итуруп, оставив там двух человек (впоследствии были убиты японцами) (см. [389, с. 170]).

Пленных Н. А. Хвостов затем отпустил кроме двоих, оставив их при себе в качестве переводчиков. Двое из пленных - купцы - взяли образцы "всех лучших сукон, шерсти и других товаров", с тем чтобы показать своим соотечественникам, что они могут получить из России. В письме от 28 мая, отправленном с японцами к губернатору Эдзо, Н. А. Хвостов писал: "Соседство России с Япониею заставило желать дружеских связей и торговли к истинному благополучию подданных сей последней империи, для чего и было отправлено посольство в Нагасаки, но отказ оному, оскорбительный для России, и распространение торговли японцев по Курильским островам и Сахалину, яко владениям Российской Империи, принудило наконец сию державу употребить другие меры". Он отмечал, что небольшой ущерб, причиненный русской экспедицией, должен побудить сёгунское правительство сообщить через жителей Урупа или Сахалина о желании торговать с Россией [33, д. 14, л. 64-65].

В начале июня посетили о-в Уруп, сделали новое описание Кунашира и прибыли в Аниву. Н. А. Хвостов дал старосте медаль и документ о том, что жители этих мест являются подданными России и находятся под покровительством русского императора [33, д. 14, л. 104].

Русская колония в южной части Сахалина, которую основали Н. А. Хвостов и Г. И. Давыдов, просуществовала до 1847 г. Были составлены научные карты и собраны полезные данные о географическом положении, естественных ресурсах, дополнительные сведения о занятиях, религии, обычаях и нравах жителей Курильских островов, их этническом родстве с племенами, населявшими Восточную Сибирь.

Царское правительство, желавшее поддержания мира на Дальнем Востоке и вообще избегавшее в то время каких бы то ни было осложнений в этом районе, признало действия Н. А. Хвостова и Г. И. Давыдова самовольными. В 1808 г. они были отданы под суд адмиралтейств-коллегии. Пока шло следствие, оба офицера были отправлены на фронт (в то время шла война со Швецией), где они отличились и были представлены к награждению орденами "За отменную храбрость и отличное мужество". Суд признал их виновными в "бесчинствах против японцев". От наказания они были освобождены царем, но лишены наград. Осенью 1809 г. оба вернулись в Петербург. Торопясь на прием, во время развода мостов на Неве утонули. Еще ранее по дороге в Петербург, в 1807 г., умер Н. П. Резанов.

Экспедиция Н. А. Хвостова и Г. И. Давыдова была, пожалуй, единственным примером насильственных действий русской стороны, носивших к тому же локальный характер и осужденных самим русским правительством по причинам, указанным выше. Между тем многие японские, американские и западноевропейские авторы считают экспедицию Н. А. Хвостова чуть ли не началом русско-японской войны. Они используют этот факт для доказательства "агрессивного характера" русской политики в отношении Японии и "исконной вражды" между соседними государствами (см. [324, с. 13-15; 372, с. 25; 385а, с. 32-36; 384, т. 2, с. 240]). Антисоветская подоплека подобных рассуждений вряд ли нуждается в дополнительных комментариях.

После посольства Н. П. Резанова и экспедиции Н. А. Хвостова в Японии усилилось движение за ликвидацию курса самоизоляции и установление отношений с Россией. Представители прогрессивных слоев самурайства критиковали правительство за негативное отношение к предложениям Н. П. Резанова, высказывались за разрешение русским торговать на Хоккайдо, установление границы по проливу Лаперуза (см. [338, т. 44, с. 264]). Однако в реакционных агрессивных кругах самурайства выдвигались авантюристические планы захвата дальневосточных владений России с помощью осужденных разбойников и пиратов (за обещание получить амнистию). Известны антирусские выступления самураев Мамия Риндзо и Хараяма Кодзо. В 1808 г. Мамия Риндзо и Мацуда Дэндзиро обследовали южную часть Сахалина. На западном берегу острова они обнаружили многочисленные айнские и гиляцкие постройки. Мацуда продвинулся на север до пункта, откуда через узкий пролив был виден материк, приморские области Сибири. Это был Татарский пролив. Проводники сообщили Мацуда, что если бы он проехал еще шесть дней на север, то вышел бы к восточному берегу. Он понял, что Сахалин является островом. Эти сведения он передал Мамия, которому и приписали честь открытия. (Как указывалось выше, русские открыли остров еще в середине XVII в.) Однако эти сведения и все материалы путешествий Мамия и Мацуда были строго засекречены и не принесли никакой пользы даже для Японии (см. [214, с. 154-156]).

Карта, появившаяся в Японии в 1811 г., учитывала сведения Мамия о западном побережье Сахалина. Крайняя северная точка острова и восточное побережье Сахалина на ней были нанесены пунктиром, так как Мамия и Мацуда до этих районов не добрались (В 1828 г. Такахаси Кагэясу, автор этой карты, попытался передать ее вместе с картами Эдзо, всей Японии и южной части Курильских островов немецкому врачу Ф. Ф. Зибольду, служившему в голландской фактории на о-ве Дэсима. По доносу Мамия Ф. Ф. Зибольд, Такахаси и еще 23 японца были арестованы и подверглись суровым наказаниям. Ф. Ф. Зибольд после длительного расследования, длившегося более года, в конце 1829 г. был признан виновным в нарушении японских законов, и ему было предписано немедленно покинуть Японию. Ему удалось вывезти копии некоторых карт в Европу. Мамия сделался осведомителем правительства, следя за деятельностью лиц, подозреваемых в антиправительственных действиях.).

Побывав в 1808 г. также на о-вах Итуруп и Кунашир, Мамия и другие японские чиновники уничтожили знаки принадлежности этих островов России и поставили свои столбы.

Такими неправомерными действиями японские чиновники надеялись перечеркнуть права России на эти территории, установленные по первенству открытия и освоения. Действия японских властей не имели законной юридической силы. Принадлежность Курильских островов и Сахалина России неоднократно подтверждалась как внутренними, так и международно-правовыми актами русского правительства (Враждебные действия японских властей по отношению к России разжигались голландцами. Так, они искаженно перевели письма Хвостова, посланные японским властям с Сахалина и Итурупа, и к тому же добавили, что русские намерены покорить Японию и послать туда своих священников для пропаганды христианства и крещения японцев (см. [110, ч. 1, с. 182-186, ч. 2. с. 103-104; 350, с. 347, 348]).).

Обострившиеся внутренние противоречия, нараставшее антисёгунское движение, экономическая слабость Японии побуждали правительство воздерживаться от вооруженной конфронтации с Россией. На Итуруп, южный берег Сахалина и Хоккайдо были отправлены чиновники для встречи с Н. А. Хвостовым, обещавшим весной 1809 г. вернуться за ответом на свое письмо губернатору Эдзо. В декабре 1808 г. была издана инструкция об удалении русских судов из японских гаваней по возможности мирными средствами (см. [324, с. 13-14; 318, т. 2, с. 13]).