Глава 1. Россия и Япония XVIII в.

Основные направления внешней политики России

В первой четверти XVII в. Московское государство, оправившись от последствий польско-шведской военной интервенции начала века, приобретает черты мощной абсолютной монархии. Уже в середине века Россия стала играть большую роль в политической жизни Восточной и Северной Европы. Ко второй половине столетия ни одна международная проблема в этом регионе уже не могла решаться без участия Московского государства.

Несмотря на то что перед Россией XVII в. в области внешней политики стояли три основные проблемы - оставались нерешенными вопрос о воссоединении украинских и белорусских земель, которые находились под властью Речи Посполитой, вопрос о выходе к Балтийскому морю и торговым путям к странам Западной Европы, вопрос о необходимости борьбы с Турцией и ее вассалом Крымом, претендовавшим на Украину (см. [212, т. 1, с. 227]), - внешнеполитическая деятельность Московского государства в юго-восточном и восточном направлениях заметно активизировалась. Борьба с Турцией из-за Украины способствовала установлению дружбы Москвы с историческим врагом Стамбула - Персией. К этому побуждали и торговые интересы: через Московское государство шел транзитный путь персидского шелка в страны Западной Европы.

К концу XVII в. наметились основные задачи, на решение которых была направлена внешняя политика русского государства в XVIII в.

В начале века они сводились к двум сложнейшим проблемам - той же турецкой, т. е. к борьбе за выход к Черному морю и обеспечению безопасности Украины, и шведской - завоеванию выхода к Балтике.

Петру I в начале своей деятельности удалось взять Азов, построить Таганрог, обеспечив тем самым контроль России над Азовским морем. Убедившись, однако, в невозможности в той международной обстановке пробиться к Черному морю, Петр I обратил основное внимание на решение так называемой шведской проблемы. Ништадтский мир 1721 г., завершивший полуторавековую борьбу России за Прибалтику, закрепил за русским государством Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Карелии с Выборгом. Мирный договор открывал для России возможность добрососедских отношений со Швецией.

Большой интерес проявлял Петр I и к Средней Азии, через которую шел транзитный путь в Индию; в 1721 -1724 гг. провел успешную войну с Персией. Укрепление России в прикаспийских районах, переход на сторону России Грузии и Армении вызвали осложнения в отношениях с Турцией, которую подстрекали против России Англия, Франция и Венеция. Территориальное разграничение 1724 г. между Россией, Персией и Турцией закрепляло за Россией большую часть ее завоеваний, но вместе с тем усиливало враждебность к ней со стороны Англии, Франции и других держав, заинтересованных в завоевании новых рынков в Азии, в том числе и на Тихом океане.

Сам Петр I проявлял большой интерес к открытию и освоению новых земель на Востоке, выявлению полезных ископаемых и использованию их для развития экономики страны.

Уже в XVII в. в России развивались товарно-денежные отношения и начал складываться единый всероссийский рынок (см. [7, с. 153-154]). Помещичье хозяйство все более активно втягивалось в рыночные отношения. Расширялась внешняя торговля России. Возникали мануфактуры, строились предприятия по производству оружия и боеприпасов, создавалась крупная металлургическая база на Урале. В конце XVIII в. определился мануфактурный период в развитии русского капитализма.

Узость внутреннего рынка, скованного путами крепостнического хозяйства, подталкивала помещиков и купцов к освоению новых земель, поискам выходов к морям для сбыта продукции сельского хозяйства и мануфактур.

Эти факторы стали оказывать еще большее влияние на политику царского правительства, когда Петр I стал осуществлять важные мероприятия по развитию промышленности, торговли и укреплению обороноспособности страны. Отсюда появилась тяга к установлению торговых и дипломатических связей не только с западными, но и с восточными странами.

Активная внешняя политика русского правительства отражала те большие перемены в области внутреннего развития, в частности науки и культуры, которые переживала Россия. Без крупных изменений в экономике и в сознании правящих кругов вряд ли Россия проявила бы такую энергию в организации экспедиций по открытию и освоению новых земель.

Достижения в области науки (география, химия, геология, астрономия и др.) и культуры (просвещение, литература, печать и др.) в XVIII в. повышали интерес общества к открытию новых земель и народов, в частности в Восточном океане, как тогда называли Тихий океан.

В середине XVII в. русским стали известны первые сведения о Японии. В книге "Космография", завершенной в 1670 г. в Холмогорском монастыре, целая глава ("О Иапонии или Япон-острове") была посвящена Японии. В ней приводились данные о географическом положении страны, ее климате, флоре и фауне, естественных ресурсах, системе управления, занятиях, религии, нравах и обычаях народа и т. п. Ряд сведений был неточным и соответствовал уровню знаний того времени. Для интереса читателя приведем некоторые фразы из этого сочинения: "Японские люди многосмышлены... природою жестоко-нравны"; "Город Оссакая (Осака. - Л. К) - славен и альможен (красив. - Л. К.)". В книге отмечается, что португальцы и испанцы приезжают в Японию для торговли, иезуиты основали семинарии и изучают христианские книги [122, с. 379-389].

Еще больший интерес вызывал соседний Китай, хотя между двумя странами в начале XVII в. лежали неосвоенные огромные просторы земель, не принадлежавшие ни русским ни китайцам.

В Приамурье, Приморье и даже в северной части Маньчжурии не было ни китайского, ни даже маньчжурского населения. Области были населены (притом крайне редко) местными племенами, совершенно отличными от китайцев в этническом отношении: даурами, эвенками, орочами, удэгейцами и др. Лишь временами появлялись там вооруженные отряды маньчжур, эпизодически собиравшие дань с местного населения. Точнее сказать, маньчжуры время от времени просто грабили население Северной Маньчжурии.

Русские стали проникать в Приамурье в начале и особенно в середине XVII в. Это была преимущественно крестьянская и казачья вольная колонизация земель. Лишь позже, следом за крестьянско-казачьим населением, появились в Приамурье царские власти. На Амуре и по его притокам казаки построили ряд укрепленных городков. Русская колонизация захватила не только левый, но и правый берег Амура и Аргуни, т. е. нынешнюю Северную Маньчжурию. Русские землепроходцы проникли и в Приморье, в нижнее течение Амура. Их основными занятиями были охота на ценного пушного зверя, рыболовство и лесные промыслы. Но вместе с тем русские поселенцы принесли с собой в этот край и хлебопашество. С их приходом впервые в этих областях появилась земледельческая культура.

В 40-х годах XVII в. маньчжуры (из Южной Маньчжурии), как известно, завоевали китайскую империю. Китайская династия Минов была свергнута, и в Китае водворилась маньчжурская династия Цинов. Укрепившись в Китае, Цины приступили к расширению своих владений, в том числе и в Приамурье.

Вторая половина XVII в. характеризуется многочисленными столкновениями, которые происходили между русскими и маньчжуро-китайцами в Приамурье, на южном, а затем и на северном берегу реки. Военный перевес был в целом на стороне маньчжуров, но борьба была упорной и длительной. Один из основанных в Приамурье русских острогов - Албазин - был разрушен.

Московское государство с 1654 г., со времени первой миссии в Китай, не раз делало попытки завязать торговые и дипломатические связи с Китаем. Однако эти попытки не находили положительного отклика со стороны цинских властей, занятых упрочением своего господства в только что завоеванном Китае и начавших уже расширять свои владения за счет территорий соседних стран.

В феврале 1675 г. с дипломатической миссией в Пекин был направлен Николай Спафарий. Ему поручалось не только вести переговоры с цинскими властями, но и описать Восточную Сибирь, район Амура, Китай, а также собрать сведения об Индии и Японии, с которыми Россия хотела бы установить торговые отношения. К инструкциям, составленным Посольским приказом, были приложены "дополнения", в которых, в частности, давалась характеристика Японии. Это была первая официальная русская оценка японского государства, основанная в значительной мере на сведениях, содержавшихся в книге "Космография". ""Иапония", - говорилось в документе, - большой остров, лежит в 700 верстах к востоку от Китая, богат золотом, серебром и другими сокровищами". Японские обычаи и письменность схожи с китайскими. Отмечалось также, что японцы - "люди свирепые", они "казнили многих португальских и испанских иезуитов" (см. [190, с. 156]).

Н. Спафарий вернулся в Москву в 1678 г. и представил "описание" Китая, Амура, побережья Татарского пролива и Сахалина. В главе "Описание славного и великого острова Японского и что при нем обретается" приведены более достоверные сведения о Японии, чем те, которыми к тому времени располагал Посольский приказ. В главе "Сказание о великой реке Амуре, которая разграничила русское селение с Китайцы" указано, что Амур впадает в океан и против его устья лежит большой остров - Сахалин. "Вышепоименованная река Амур - гористая и лесистая и в океан впала острым своим устьем, и против того устья есть остров великой, а живут на том острове многие иноземцы и гиляцкие народы". Н. Спафарий дал описание внешнего вида гиляков (нивхов), их одежды, верований, характера занятий и жилищ. Из тьмы средневековья он прозорливо заявлял, что в устье Амура можно строить суда для плавания в Китай и Японию (см. [137, с. 11 -13, 63-65, 146, 156-158, 169, 197-202]) (Сведения Н. Спафария позднее были забыты. Французский путешественник М. Ф. Лаперуз, совершивший плавание в северо-западную часть Тихого океана в 1785-1788 гг., ошибочно утверждал, что Амур не имеет выхода в океан, а Сахалин соединен перешейком с материком. Английский мореплаватель В. Р. Броутон также считал Сахалин полуостровом. Эту точку зрения разделял и И. Ф. Крузенштерн, совершивший путешествие в эти края в начале XIX в. Только в середине XIX в., почти два столетия спустя, Г. И. Невельской ценой огромных усилий, на свой страх и риск, вопреки правительственным директивам совершил плавание по лиману Амура и доказал ошибочность сведений М. Ф. Лаперуза.).

Постройка в Приамурье русских укрепленных городков и острогов, освоение казаками и промысловыми людьми плодородных земель вдоль Амура вынудили китайского императора Каи Си пойти на переговоры о пограничном размежевании, которые и состоялись в 1689 г. в Нерчинске между царским уполномоченным боярином Ф. А. Головиным и цинскими представителями. Немногочисленный отряд Ф. А. Головина был окружен во много раз превосходящими по численности маньчжуро-китайскими силами. В этих условиях Ф. А. Головин вынужден был подписать договор, по которому Россия уступила Китаю территорию, уже осваивавшуюся русскими крестьянами- переселенцами. Русские должны были согласиться на уход с Нижнего и Среднего Амура (территория к востоку от р. Горбина оставалась неразграниченной). Таким образом, значительная часть Приамурья была захвачена китайской империей (см. [101, т. 2, с. 280]).

Положения Нерчинского трактата затруднили поиски путей для установления связей России с Японией. Русские землепроходцы - казаки и торговцы - вместо восточной дороги к бассейну Тихого океана, через Амур, должны были осваивать более трудные и опасные северные пути, через Охотское море.