Открытие и освоение Курильских островов

Охотское море замыкается Курильской грядой, растянувшейся непрерывной цепочкой от южной оконечности Камчатки до о-ва Хоккайдо (Эдзо). Она прикрывает подходы к побережью русского Дальнего Востока.

Общее название для всех островов - Курильские - дали им русские исследователи за постоянно дымящиеся на них вулканы (Существует и другое объяснение названия островов. Коренное население островов - айны - называли себя "кур", что означает "человек, народ". Это айнское слово и легло в основу русского названия островов - Курильские (см. [252, с. 11]).). Русское происхождение наименования гряды признают и японские авторы (см. [250, т. 2, с. 3]). Курильская гряда насчитывает свыше 30 более или менее значительных по территории островов и множество мелких.

Наиболее распространенными названиями для отдельных островов были порядковые числительные, т. е., продвигаясь на юг от Камчатки до о-ва Хоккайдо, от одного острова к другому, русские исследователи давали им числовые названия: Первый остров, Второй остров и т. д. (Шумшу - 1, Парамушир - 2, Ширинки - 3, Маканруши - 4, Онекотан- 5, Харимкотан - 6, Шиошкотан - 7, Экарма - 8, Чиринкотан - 9, Кушир - 10,. Райкове-11, Шатуаа-12, Расшу-13, Ушишир - 14, Кетой - 15, Симушир-16, Северный и Южный Чирпой-17, Уруп-18, Итуруп-19, Кунашир - 20, Шикотан - 21.).

Впервые русские посетили Курильские острова в первой половине XVII в. Имеются сведения о том, что русские кочи (парусные морские лодки) бывали у берегов Камчатки и Курильских островов еще во второй половине XVI в., тогда как о посещении в то время этих мест иностранными путешественниками сведений нет (см. [288, с. 127]).

Об открытии Курильских островов русскими в 40-х годах XVII в. упоминается в японской исторической литературе. Японский автор XIX в. Мацунага Тёкэн, собравший в своей книге "Сахалин и Камчатка" все, что писалось ранее другими японскими историками по вопросу о посещении русскими Курил и Сахалина, сообщает, что "в 1643 году русские пришли в Камчатку и открыли" Курильские острова (цит. по [250, т. 2, ч. 2, с. 3]). По-видимому, автор имеет в виду сведения о Курильских островах, полученные русским землепроходцем Юрием (по-японски Юуру) Селиверстовым из отряда Михаила Стадухина в 1649 г. (см. [286, с. 128-129]). Жители Курильских островов рассказали М. Стадухину, что и до него на их земле бывали русские люди (ем. [220, с. 1]). Данные стали наноситься на русские географические карты. Об этом свидетельствует, в частности, "роспись" "Чертежа всей Сибири", "збиранного" в Тобольске по указу царя Алексея Михайловича в 1667 г. В ней говорится: "От того камени на полдень (Камчатка. - Л. К.) до устья Амура реки выпало из моря вельми высок". Имеется в виду о-в Алаид, позднее названный островом Атласов а, из числа Курильских островов, о которых русские узнали во время посещения ими этого района в середине XVII в. Это подтверждается и картой голландца Н. Витсона 1687 г., где о-в Алаид - "столп каменной" - обозначен как "Stolpka memcoy" (см. [287]).

В 1692 г. вся гряда Курильских островов была нанесена на карту на базе русских источников послом России Избрантом Идесом, направленным Петром I в Китай (см. [287, с. 121]). Таким образом, честь открытия Курильских островов, несомненно, принадлежит русским мореходам.

В 1695 г. из Анадыря на Камчатку совершил поход казак Лука Морозно. Он привез в Анадырь сведения о Камчатке и Курильских островах и сообщил их приказчику Владимиру Атласову (см. [206, с. 66]). В 1697 г. В. Атласов совершил путешествие по западному берегу Камчатки на юг от устья р. Голыгина (в то время называвшейся Нингучу) до 52° 10' с. ш. B. Атласов сообщил, что за южной оконечностью Камчатки есть острова, на которых "живут люди". По сведениям о Камчатке и Курильских островах, сообщенным В. Атласовым в Тобольск, C. У. Ремезовым в самом начале XVIII была составлена карта. Эта карта, названная "Чертеж вновь камчадальские земли и моря", является одной из самых ранних карт Чукотского полуострова, Камчатки и Курильских островов (см. [201,с. 189-193]). На ней имеется надпись: "Земля Курильская на озере и на островах". На чертеже впервые в картографии был обозначен "остров Апония" против устья Амура. На "Чертеже земли Нерчинского города" С. У. Ремезов сделал следующие надписи: "Апония", "Торг Кореи с апонцами" и др. Карты вошли в "Чертежную книгу Сибири..." [77, л. 22, 23].

Хотя в середине XVII в. на европейских картах между Азией и Америкой и помещали земли Эдзо (Хоккайдо) и Камчатки, европейские картографы не знали ни точного географического местоположения этих мест, ни что это за земли. Голландец де Фриз (или де Фрис) в 1643 г. обнаружил на север от Японии "какую-то землю", но из-за сильного тумана не смог установить ее очертания. Он также не мог определить, является ли эта земля островом или частью материка. Де Фриз и не предполагал, что "какая-то земля" представляла собой часть Курильской гряды. Таким образом, путешествие де Фриза не имело значения для открытия и изучения Курильских островов.

Стремление иметь выход в Восточный океан и контролировать близлежащие острова, прикрывавшие русские владения с востока, отражало реальные интересы России. По своему географическому положению все они являются естественным продолжением русской территории в Тихом океане, и владение ими было необходимо для выхода России в океан и обеспечения связи с Чукоткой и Камчаткой.

К моменту открытия русскими Курильские острова и Сахалин населяли айны, а также сибирские народности - нивхи (гиляки), ороки, эвенки и ительмены. Сибирские народности вместе с айнами образовали их коренное население. Родство жителей Курильских островов и Сахалина с жителями материка подтверждается сходством языка, нравов, обычаев, общностью материальной культуры и общим антропологическим обликом. Айны и в более древние времена населяли территорию современной Японии и только впоследствии были оттеснены на север - на Хоккайдо, Сахалин и Курильские острова, где они потеснили нивхов.

Петр I поощрял инициативу русских людей в открытии и заселении новых земель.

Из Сибирского приказа от имени Петра I последовал ряд указов в Иркутск, Тобольск, на Анадырь и Камчатку о том, чтобы "проведать земли и острова и привести иноземцев в ясачный платеж". Так, например, в грамоте, направленной в 1708 г. из Сибирского приказа в якутскую воеводскую канцелярию, предлагалось послать в камчатский острог приказчика "и с ним сто человек" призывать иноземцев "под его, великого государя, руку". В заключение документа предписывалось "приложить тщание по сыску иных народов богатых, которые реки в Море-Океан Восточный впали и живут на островах, и проведывать про них ласкою, и учинить с ними дружбу и торговые промыслы" [60, кн. 1, с. 418, 421].

После похода В. Атласова начинается освоенние Камчатки, а затем и Курильских островов. В 1700 г. на Камчатку был назначен первый приказчик Тимофей Кобелев; в 1704-1708 гг. его сменил пятидесятник В. Колесов. В 1705 г. он направил на Курилы отряд казака Ламаева, который на курильцев "с первых островов" наложил ясак (см. 1206, с. 84]).

В 1710 г. казачьему десятнику В. Савостьянову был послан наказ построить суда и "за переливами на море земли проведывать, людей приводить в подданство, брать с них ясак и той земле учинить особый чертеж" [60, кн. 1,с.422-423]. Поручение было исполнено в 1711 г. казацким атаманом Даниилом Анциферовым и есаулом Иваном Козыревским, которые посетили о-ва Шумшу и Парамушир, а также остров-скалу Авось. По возвращении они составили чертеж исследованных ими островов и дали их описание, подчеркнув при этом, что оба острова до прибытия на них русских никому не принадлежали.

"А в нынешнем, государь, в 711 г., - писали Д. Анциферов и И. Козыревский в челобитной к царю, - мы... с Большой реки августа с 1 числа в ту Курильскую землю край Камчадальского Носу ходили ... и с того Носу мы... в мелких судах и байдарах на островах были и до той земли доходили, где велено нам... по твоему, великого государя, указу проведать и дать той земле особый чертеж".

Через переводчика Д. Анциферов и И. Козыревский предложили местным жителям принять российское подданство. "И они, иноземцы, нам... сказали, что-де мы, здесь живучи, ясаку платить никому не знаем и прежде до сего с нас ясаку никто не бирывал" [60, кн. 1, с. 462]. Д. Анциферов и И. Козыревский все же собрали с жителей островов ясак, привели их в российское подданство, присоединив, таким образом, острова к Российской Империи. Составили они также чертежи других Курильских островов, о которых узнали по рассказам.

В 1712-1713 гг. по распоряжению приказчика В. Колесова, действовавшего по указанию правительства, И. Козыревский вновь посетил Курильские острова, с тем чтобы "учинить чертеж и написать всему тому доезд". Был ли И. Козыревский в 1712 г. на Курильских островах, неизвестно, но, во всяком случае, чертежи морских островов он В. Колесову подал. В 1713 г. И. Козыревский снова был послан "для прокладывания от Камчадальского Носу за переливами морских островов и Апонского (Японского) государства". Ему был предоставлен отряд из 55 "служилых людей" и 11 местных жителей. По возвращении И. Козыревский доложил В. Колесову о своем путешествии и "составил тем островам чертеж и даже до Матсманского острова" (т. е. до Хоккайдо) [60, кн. 1, с. 542-543]. Здесь И. Козыревский снова собрал ясак с жителей присоединенных к России островов [43а, д. 8, л. 8]. На о-ве Парамушир он встретился с курильским торговцем Шитанем, который прибыл туда с южного острова Итуруп. Именно от него через переводчиков И. Козыревский получил подробную информацию почти о всей Курильской гряде. На основании этих данных в 1713 г. он составил первое в мире описание Курильских островов [67, с. 453-455]. Им впервые было установлено, что Япония находится далеко от Камчатки, за ожерельем Курильских островов.

Позднее (в 1726 г.) И. Козыревский сообщил В. И. Берингу, что "люди нифонцы (т. е. японцы. - Л. К. ) далее Матсмаю (о-в Хоккайдо. - Л. К. ) в северную сторону на иные острова не ходят. И на сем концу острова ж караул ж" [43а, д. 8. л. 9], т. е. японцам было запрещено плавать севернее Матсмая. Достоверность сообщения И. Козыревского не вызывает сомнений: токугавские законы под страхом смерти запрещали японцам покидать свою страну и сооружать корабли, годные для дальнего плавания. Поэтому на север от Японии плавали лишь японские пираты, да иногда штормом в открытое море относило купеческие и рыбачьи суда, команды которых при кораблекрушении попадали в плен к жителям Курильских островов.

В том же докладе В. И. Берингу И. Козыревский сообщал, что он "на ближних морских островах был и другие видел и самовластных народов проведал" [43а, д. 2, л. 18]. "Самовластными", т. е. независимыми, называл И. Козыревский и курильцев южных островов: "Итурупцы и урупцы самовластно живут и не в подданстве" [43а, д. 8, л. 8]. Курильские острова не были заняты японцами, и русские не только первыми их открыли и нанесли на карту, но и фактически первыми установили над ними право владения. В этом состоит большое историческое значение походов И. Козыревского.

Сообщения о походе И. Козыревского были напечатаны в "Санкт-Петербургской газете" и стали известны в других европейских странах.

Карта, составленная И. Козыревским в результате посещения им Курильских островов в 1713 г., легла в основу карты, составленной С. У. Ремезовым в 1719 г., на которой изображена гряда Курильских островов, о-в Матсмай и большой (на юге неограниченный) остров с надписью "остров Нифон" (см. [206, с. 109]). По просьбе Петра I нюрнбергский картограф И. Б. Гоман изготовил на ее основе в 1722 г. самую первую печатную карту русских дальневосточных владений, на которой были изображены открытые русскими Курильские острова [252, с. 33]. Карта И. Козыревского, получившая большую известность, была также использована военнопленным шведом И. Ф. Таббертом (Страленбергом) при составлении им в 1725 г. карты Сибири (см. [42а, д. 4, л. 258-264]).

В 1719 г. Петр I отправил разведывательную экспедицию в составе геодезистов Ивана Евреинова и Федора Лужина с официальным поручением: "ехать до Камчатки и далее, куды указано, и описать тамошние места, сошлася ли Америка с Азией". Но основной задачей экспедиции "было разведать Курильские острова и путь в Японию" ([206, с. 141]; см. также [263, с. 41]).

В 1945 г. в ЦГАДА была обнаружена и подлинная карта Сибири, Камчатки и Курильских островов, составленная И. Евреиновым. Отчет экспедиции позволяет судить о большой работе, проделанной геодезистами. Они произвели астрономическое определение координат большого числа пунктов Сибири и Курильских островов и нанесли их на карту. Курильские острова были обследованы "до 16 островов".

Таким образом, был выполнен труд большого научного и политического значения. Вновь было подтверждено, что на Курильских островах живут туземцы, что японцев на островах нет и что японцы, равно как и камчадалы, лишь торгуют с курильцами.

Петр I, которому И. Евреинов в 1722 г. лично доложил о результатах своей поездки и показал карту Курильских островов, остался доволен ими. Для изучения и освоения Курильских островов экспедиция И. Евреинова 1721 г. имела большое значение.

Карта И. Евреинова (как и карта И. Козыревского) была известна современникам и вошла в научный оборот в России (работы 1721 и 1734 гг. И. К. Кириллова) и в Западной Европе (работы 1732 г. Н. Д. Делили и д'Анвилля).

В начале 1727 г. императрице Екатерине I было доложено мнение сената, основанное на донесениях из Сибири о том, что около Камчатки имеются острова, "которые следовало бы взять во владение" и с этой целью снарядить отряд во главе с якутским "казачьим головой" Афанасием Шестаковым. Сенат указывал, что "те земли прилегали к российскому владению и ни у кого не подвластные". "Восточное море, - говорилось далее, - теплое, а не ледовитое... и может в будущем воспоследовать коммерции с Японом или Китайскою Корею" [43б, № 666, л. 7 об. - 8].

Правительство одобрило представление о посылке экспедиции А. Шестакова. Основной целью экспедиции было обследование и "приобретение новых земель" в Тихом океане. Один из отрядов экспедиции (которую после гибели А. Шестакова в 1730 г. возглавил капитан Павлуцкий), руководимый подштурманом Иваном Федоровым и геодезистом Михаилом Гвоздевым, получив в 1732 г. задание идти на судне "Гавриил" из Большерецка к Анадырскому Носу, "где проведать, сколько островов, какие на них люди, и вновь приискивать, и ясак брать, с коих сбору не бывало" [265, с. 25], достиг Северной Америки (Аляски) (см. [206, о. 171 -173]). Штурман экспедиции Я. Я. Генс в 1733 г. составил карту Камчатки и Курильских островов, находящихся между Камчаткой и Японией [260, прил.].

Другой отряд экспедиции, во главе с Василием Шестаковым, на судне "Фортуна" посетил первые (считая от Камчатки) пять Курильских островов, на которых вновь собрал ясак с 20 человек.

Основываясь на результатах проведенных экспедиций, русское правительство в своих официальных документах рассматривало Курильские острова как составную часть Российской Империи. Так, при назначении Г. Писарева на должность "начальника Охотска" ему 30 июля 1731 г. от имени правительства Анны Иоановны была дана инструкция регулярно собирать ясак ("сколько возможность допустит") с жителей Курильских островов, с которых "и прежде сего несколько лет бран ясак на Камчатку". Правительство предупреждало Г. Писарева, чтобы "посланным... подтверждать накрепко, чтоб оные к обывателям показывали, как возможно, ласку и вводили б их в вольной и свободной торг" [63, т. 8, с. 523].

Во второй четверти XVIII в. систематические исследования русскими Курильских островов стали проводиться вплоть до Хоккайдо. В 1738-1739 гг. участник северной экспедиции В. И. Беринга М. П. Шпанберг исследовал и нанес на карту всю гряду Курильских островов, дав им русские наименования. В 1739 г. "рудознатец" Гардебол из этой экспедиции проводил на о-ве Шпанберга (Шикотан) геологические изыскания. Это свидетельствовало об экономическом освоении приобретенных владений.

В своем донесении в адмиралтейств-коллегию М. П. Шпанберг писал: "В том пути прошел я от лежащих на море тридцать два острова, о коих именно описано оной кампании в юрнале и в карте..." (см. [260, с. 81]). Русские моряки познакомились со многими южнокурильскими островами - Кунаширом, Итурупом, Урупом и подробно - с островами Малой Курильской гряды, особенно Шикотаном и Зеленым (из группы о-вов Хабомаи). Он тщательно описал несколько южных островов, их природные ресурсы, растительность, животный мир. Самые крупные из них он назвал Фигурный (Кунашир), Трех Сестер и Цитронный (Итуруп). М. П. Шпанберг сообщал также, что на южных островах живут те же курильцы, что и на северных островах и на Камчатке. По его сведениям, местные жители заявили, что "под властью японского хана только один Матмай-остров (т. е. Хоккайдо. - Л. К.), а протчие острова неподвластны" (см. [260,с. 93]). Другой участник экспедиции В. И. Беринга, В. Вальтон, в 1739 г. посетивший Курильские острова, также составил их карту (см. [260, с. 98-99]).

Таким образом, русские мореплаватели совершили важнейшие географические открытия: нанесли на карту Курильские острова и часть Японии и доказали, что "остров Штатов" и "земли Компании", названные так в свое время голландцем де Фризом, суть не что иное, как два из Курильских островов (Любопытно, что русские исследователи долгое время рассматривали и о-в Матсмай как последний из Курильских островов. В "Исторической табели российских плаваний и открытий в Северо-Восточном море", относящейся к 1790 г., указывается, например, что капитан Шпанберг, проходя все Курильские острова, был на последнем из них - Матсмае (см. [206, с. 269]). Основанием для этого служил тот факт, что на Хоккайдо (как и на Курильских островах) также жили айны.).

На основе карт М. П. Шпанберга, В. Вальтона в 1745 г. в академическом российском атласе была напечатана карта, изображающая устье Амура, Сахалин, часть Японии, Курильские острова и южную часть Камчатки.

В 1755 г. сборщик ясака Н. Сторожев доносил в Большерецк, что часть курильцев на Кунашире, самом южном острове Большой Курильской гряды, также признала подданство России (см. [253, с. 31-36]). Таким образом, подданными России стали жители всех Курильских островов.

Изучение и освоение этих земель продолжалось и позднее. Так, в 1761 г. сибирский губернатор Ф. И. Соймонов решил собрать более подробные сведения о южных Курильских островах. С этой целью в 1766 г. на острова были посланы "тойон (старшина) второго острова" Никита Чикин и сотник Иван Черный. Им поручалось разузнать о числе островов и количестве населения на них; жителей этих островов надлежало "уговаривать в подданство" (цит. по [253, с. 405-440]). Прожив на о-ве Симушир зиму 1767 г., И. Черный (Н. Чикин умер в 1767 г.) летом 1768 г. посетил о-в Итуруп, где привел в русское подданство тех курильцев, которые переселились с других островов и до этого не состояли в российском подданстве. По возвращении в Большерецк осенью 1769 г. он представил отчет, в котором дал подробное описание островов и сообщил краткие сведения о Хоккайдо [43, разряд VII, д. 2539, л. 6]. За время своей экспедиции И. Черный собрал ясак с жителей 19 Курильских островов (см. [43, разряд VII, д. 2539, л. 96; 253, с. 421-440]).

В 1760-1778 гг. на южных Курильских островах, в частности на Итурупе, участники компании якутского и вологодского купцов П. Протодьяконова и М. Оконешникова промышляли морского зверя. За три поездки на южные Курилы купцы вывезли мехов на огромную по тем временам сумму- 118 970 руб. (см. [206, прил., с. 304]). Камчатский купец И. Никанов в 1770-1774 гг. также посетил о-в Итуруп и вывез оттуда мехов на 16 660 руб. И. Никанов собрал с местного населения ясак, привезя из первой поездки четыре шкуры бобра и восемь шкур лисиц в качестве "казенного ясака" (см. [206, прил., с.304]).

Все это свидетельствовало об интенсивном освоении Курильских островов, принадлежность которых России давно уже считалась установленным фактом. Так, в инструкции иркутского губернатора, составленной на основании правительственного указа 1772 г., говорилось, что "от самой Курильской Лопатки в полуденную сторону в море находятца Курильские острова, на которых живут верноподданные ее императорского величества ясашные курильцы... а простираютца те острова даже до японских городов" [43, разряд VII, д. 2539, л. 96].

В последней четверти XVIII в. сибирские власти с целью окончательного закрепления Курильских островов за Россией и ограждения их от возможных покушений со стороны Японии разработали план постройки на о-ве Уруп укрепления и русского поселения. Для осуществления этого плана в 1775 г. на южные Курильские острова была снаряжена экспедиция во главе с дворянином Иваном Антипиным. В инструкции И. Антипину поручалось выйти из Петропавловска к о-ву Уруп, далее идти на о-в Итуруп и затем, взяв с собой курильцев, - на следующие Курильские острова. В случае встречи с японцами предписывалось поступать с ними "учтиво, ласково и благопристойно. .." и попытаться заключить с ними письменный договор. Курильцев следовало "склонять ласкою и доброхотством в [русское] подданство с платежом некоторого самопроизвольного ясака... и перепись тем народам учинить". Затем, начиная с 18-го Курильского острова (т. е. Урупа), "рассмотреть на всех, есть ли годные к заселению места, годна ли земля к хлебопашеству и скотоводству, а на 18-м посеять разных хлебных семян по два фунта" [43, разряд VII, д. 2539, л. 107] (Основная часть инструкции опубликована, см. [67, с. 463-470].).

Поскольку южные острова уже с 1755 г. вошли в состав русских владений, царское правительство стремилось не только осуществить окончательное подчинение населения островов, значительная часть которого вела кочевой образ жизни, переселяясь с острова на остров (чем и было вызвано указание приводить в подданство находившихся в тот период на островах жителей), но и "всерьез" заняться освоением этих островов. С целью выяснения пригодности земли Курильских островов для хлебопашества и скотоводства И. Антипин посеял злаки. На о-ве Уруп рожь, пшеница и ячмень дали хороший урожай. Необходимо отметить, что цели И. Антипина выходили далеко за пределы промышленно-торговых поездок русских купцов. Материалы о поездках Д. Шабалина и И. Антипина, хранящиеся в Центральном государственном архиве древних актов, представляют значительный интерес для изучения истории завершения освоения русскими последних южных островов Курильской гряды и приведения в подданство населения.

Бот "Николай", на котором отправился И. Антипин в 1776 г., разбился у о-ва Уруп. В сентябре 1777 г. из Охотска вышел бригантин "Наталия", на котором находился "передовщик" Дмитрий Шабалин. Перезимовав в 1777 г. на о-ве Уруп, Д. Шабалин и И. Антипин с наступлением весны на трех байдарах посетили о-ва Итуруп, Кунашир и Хоккайдо и собрали с проживавших на них курильцев ясак. Всего им удалось привести в российское подданство 1500 человек [43, разряд VII, д. 2539, л. 14].

В 1779 г. они вновь посетили три южных острова и взяли ясак с живущих там курильцев. В 1778 и 1779 гг. составили ведомости о числе жителей на 19, 20 21-м Курильских островах (Итурупе, Кунашире и Шикотане), принятых в добровольное российское подданство, и о количестве собранного с них ясака. Из документов этой экспедиции наибольший интерес представляют поденные ведомости

(Согласно одной из поденных ведомостей, в течение мая-июня 1778 г. в добровольное российское подданство были приведены: 15 мая - с 19-го острова 12 человек, 6 июня-с того же острова 35 человек, 12 июля-с 21-го острова 5 человек, 20 июля-с 19-го острова 3 человека.

В 1779 г. И. Антипиным и Д. Шабалиным была составлена новая поденная ведомость о курильцах, вновь принятых в подданство России, и о собранном с них ясаке: на 19-м острове 95 человек и на 20-м острове - 2 человека (см. [43, разряд VII, д. 2539, л. 141-146, 285-286]).).

Регулярный сбор ясака с жителей всех Курильских островов, осуществлявшийся в течение нескольких десятилетий, свидетельствовал о российском подданстве курильцев.

Екатерина II в 1779 г. сочла возможным отменить сбор ясака, поскольку сам по себе ясак не имел серьезного экономического значения для царского правительства. В указе, изданном Екатериной II 30 апреля 1779 г., предписывалось "приведенных в подданство на дальных островах мохнатых курильцев оставить свободными и никакого сбору с них не требовать, да и впредь обитающих тамо народов к тому не принуждать" [63, т. 20, с. 814].

Пушные богатства североамериканских колоний и тихоокеанских островов, принадлежавших России, при соответствующей организации промыслов открывали широкие возможности для закрепления России на азиатских рынках. Русское купечество, а также начавшее втягиваться в торговые отношения дворянство не хотели упустить из своих рук эти богатые районы, среди которых немалое место принадлежало Курильским островам. Русские купцы и моряки регулярно посещали Курильские острова. Так, известно, что на о-ве Итуруп в 1785-1786 гг. зимовала группа русских моряков (С. Ежов и др.) (см. [435, 1979, № 4, е. 129]).

22 декабрь 1786 г. Екатерина II "по случаю покушения со стороны английских торговых промышленников на производство торгу и промыслов звериных на Восточном море " (В 70-80-е годы берега Северной Америки посетили Кук, Мерее, Диксон и Портлок.) издала приказ осуществить мероприятия, предложенные в записке президента коммерц-коллегии А. Р. Воронцова и фактического министра иностранных дел гофмейстера А. А. Безбородко. В своем представлении А. Р. Воронцов и А. А. Безбородко исходили из того, что "неоспоримо должны принадлежать России: 1) берег американский от 55° 21' широты, на север простирающийся, обойденный капитаном Берингом, Чириковым и другими российскими мореходцами; 2) все острова, около сея матерые земли и полуостров Аляска находящиеся...; 3) Лисьи и Алеутские острова; 4) гряда Курильских островов..." ([44, д. 103, л. 21], см. также [48а, д. 367, л. 322]).

А. Р. Воронцов и А. А. Безбородко настаивали на необходимости известить все морские державы о том, что указанные территории принадлежат России, и заявить, что Россия не может допустить захода в их бухты иностранных судов. Для подкрепления указанного заявления авторы записки предлагали послать в тихоокеанские воды русскую военную эскадру.

Согласие Екатерины II с А. Р. Воронцовым и А. А. Безбородко свидетельствовало о том, что русское правительство рассматривало Курильские, Алеутские и другие острова Тихого океана, а также Аляску как свои владения.

Начавшаяся война с Турцией, а затем и со Швецией заставила Екатерину II отказаться от посылки военной экспедиции. Решительные меры, предпринятые правительством, могли создать ряд серьезных дипломатических осложнений с Англией.

Значительная роль в освоении Курильских островов принадлежит Григорию Ивановичу Шелехову. Его двадцатилетняя деятельность (1775-1795) на Дальнем Востоке не ограничивалась промыслом - он выполнял задачи большой государственной важности по созданию русских колоний на островах Тихого океана и в Северной Америке. В 1781 г. купцы Григорий Шелехов и Иван Голиков основали Морских Северного океана вояжеров компанию. Ее основной капитал принадлежал И. Голикову, который держал в своих руках торговлю и винный откуп по всей Сибири. Г. Шелехов же был сыном мелкого и к тому же разорившегося рыльского купца. Недюжинная энергия, широкий кругозор и талант организатора помогли ему "пробиться в люди", стать крупным предпринимателем в Сибири.

В конце XVIII в. народная молва подхватила и высоко подняла имя отважного морехода и землепроходца Григория Шелехова. На никому не ведомых и вольных землях одни надеялись найти убежище от беспросветной нищеты и унижений, другие же видели в удаче Г. И. Шелехова и его первых сподвижников осуществление собственных мечтаний. Много людей из низов искали случая примкнуть к делу Шелехова, чтобы своим трудом и отвагой подкрепить успехи сотни шелеховских удальцов, пробравшихся в Америку, мечтая "обстроить, запахать и отстоять" для России ее новые восточные владения. М. В. Ломоносов так писал о русских землепроходцах: "Колумб российский через воды спешит в неведомы народы...". В 1783-1787 гг. Г. И. Шелехов дважды посетил Курильские острова и Аляску и приложил много сил и стараний для их освоения и заселения [141] ("Странствование российского купца Григория Шелехова в 1783 году, с чертежами географическими и изображением самого морехода" было издано в 1793 г. Описание Г. И. Шелеховым своего первого плавания на Алеутские острова, Курилы и к берегам Северо-Западной Америки. 2-е издание было осуществлено в 1812 г. Книга переведена на немецкий и английский языки. Переиздана в 1971 г.).

Он также мечтал открыть и освоить новые земли на Тихом океане и установить торговые связи c Японией, Кореей, Индией, Филиппинами. Компания, переименованная в 1786 г. в Северо-восточную американскую компанию, нуждалась в рынках сбыта для пушнины, рыбы, юфти. Только в результате своей первой экспедиции Г. И. Шелехов вывез с Аляски и Алеутских островов мехов на громадную по тем временам сумму - 258 тыс. руб. Чтобы противостоять иностранной конкуренции, Г. И. Шелехов и И. И. Голиков добивались поддержки своей деятельности правительством.

Известно, что население русских тихоокеанских владений остро нуждалось в продовольствии, соли и других предметах первой необходимости. В феврале 1788 г. вместе со своим: компаньоном И. И. Голиковым Г. И. Шелехов обратился к правительству Екатерины II с прошением, в котором указывал, на необходимость "в предупреждение покушений других держав построить крепостцу и гавань на 21-м (Шикотан) или 22-м (Хоккайдо) из Курильских островов для заведения торговли с Китаем и Японией и к способнейшим открытиям и приведении под высокую державу" императрицы "соседних островов, кои ни от какой державы, как заподлинно известно нам... поныне не зависят" [260, с. 267].

Они просили выделить им 100 солдат с артиллерией для того, чтобы "иметь от казенной стороны помощь и защищения от всяких притеснений и для охранения..." Просили они также о выдаче им ссуды - 200 тыс. руб. на 20 лет - и предоставлении монопольных прав на эксплуатацию островов и материковой земли, "как открытой, так и той, которую они откроют" [260, с. 268]. "Комиссия о коммерции" (в нее входили А. Р. Воронцов, Миних и П. А. Соймонов), которой было передано на заключение прошение И. Голикова и Г. Шелехова, поддержала просьбы купцов о выдаче им ссуды и предоставлении монопольных прав на эти земли. Поддержала она и ходатайство купцов о выделении им военного отряда, указывая на то, что купцы приняли "меры к построению крепости и гавани на 21-м или 22-м из Курильских островов" и уже построили крепости "на о-вах Кихтахке и Афогнаке" [260, с. 271-277].

Комиссия указывала, что районы к северу от 55-й параллели никем ранее не были исследованы, и поэтому "сие обстоятельство может служить опровержением всех притязаний (Опасения Комиссии были вполне основательны. Так, английский мореплаватель, капитан Мерее, побывавший в 1787 -1789 гг. у берегов Северной Америки, считал полезным для Англии захватить один из Курильских островов: "Произведение сего в действо не сделает большого затруднения, да и не будет требовать великих усилий... Кроме вывоза английских товаров, каковою выгодою беспрестанно мы пользуемся, доставили бы мы через то и торгу рухлядью лучшую твердость. Мы были бы тогда в силах знатно понизить барыши россиянам от сей отрасли торговли получаемые" (см. [244а, с. 16]).) других Держав на земли, к северу от сказанного градуса широты находящиеся, как по праву первого открытия беспрекословно принадлежат владению вашего величества" [260, с. 274].

6 апреля 1788 г. Непременный совет согласился с мнением комиссии, предложив Екатерине II "пожаловать их (т. е. купцов) чинами [260, с. 280]. Екатерина II не согласилась с предложениями комиссии и совета. Она отказала и в ссуде, и в войсках, равно как и в монопольных правах, считая, "что и кроме их на свете могут быть добрые же люди. .."

Купцы "в награждение усердия, к пользе государственной оказанного распространением открытия неизвестных земель и народов и заведения с ними торговых промыслов", были пожалованы только шпагами и золотыми медалями с портретом царицы [260, с. 283].

Г. Шелехов постигшую его неудачу в Петербурге объяснил тем, что "ныне нечаянная со Шветом и протчими война помешала" [260, с. 288].

В письме к иркутскому генерал-губернатору И. А. Пилю Г. И. Шелехов сообщал о своих планах дальнейшей колонизации тихоокеанских островов и Американского материка. Видное место в этих планах занимали Курильские острова: "И на Курильских островах, по изыскании способных гаваней и местоположения к обзаведению положено нашею компаниею сделать заселение, дабы не могли тут предварить европейцы, к стыду нашему, своими, ибо близость тех к Камчатке неоспоримое дает право на владение под Российским скипетром подданным" [260, с. 292].

В 1790 г. И. А. Пиль обращал внимание правительства на исключительно полезную деятельность Г. И. Шелехова и вновь ставил вопрос о правительственной поддержке его начинаний. Он сообщал, что "дал задание" Г. Шелехову, чтобы "гербы империи... и железные доски с надписанием на них "Земля Российского владения" утверждены были на знатнейших бухтах и гаванях таким же порядком, как и у берегов самыя Америки" [260, с. 302].

Неоднократные представления И. А. Пиля об "успехах усердия и стараний... Г. И. Шелехова, относящихся до новых открытий и до распространения" власти русского правительства "по Северо-Восточному морю и на берегах северной части Америки", привели к тому, что была наконец удовлетворена его просьба о том, чтобы ему у мыса Св. Илии разрешили построить небольшую верфь ("для усиления там нашего кораблеплавания в отвращение посторонних покушений") и церковь и дали людей из ссыльнопоселенцев, знающих кузнечное, слесарное, "медековальное и меделитейное" дело, а также хлебопашество [260, с. 321-322].

В соответствии с указом императрицы от 31 декабря 1793 г. И. А. Пиль в 1794 г. выделил Г. И. Шелехову 20 мастеровых и 10 семей хлебопашцев ("на первый случай"). И. А. Пиль предлагал Г. И. Шелехову заселить 18-й остров (Уруп) (на котором, "кроме временно проезжающих з 19 острова мохнатых курильцев за промыслами, никого из коренных жителей равномерно и из российских промышленных ныне не находится" [260, с. 334]) и назначить управителя, вменив ему в обязанность установить связь с японцами, оказывая при этом им "знаки дружества, и обходиться приязненно и ласково и через них выяснить положение Японской империи" [260, с. 334-335].

Смерть Г. И. Шелехова в 1795 г. прервала его деятельность. На смерть Г. И. Шелехова выдающийся поэт XVIII в. Г. Р. Державин написал следующие строки:

 Колумб здесь росский погребен! 
 Проплыл моря, открыл страны безвестны. 
 И, зря, что все на свете тлен, 
 Направил парус свой во океан небесный - 
 Искать сокровищ горних, не земных...

В 1800 г. в Иркутске, при церкви Знаменского монастыря был установлен пирамидальный гранитный обелиск с бронзовым барельефом морехода (Надгробие Шелехова сохранилось до настоящего времени. Бронзовый же памятник на родине Г. Шелехова, в г. Рыльске Курской области (на Красной площади), уничтожен немецкими фашистами во время Великой Отечественной войны.).

Смерть Г. И. Шелехова огорчила и А. Н. Радищева, который видел в нем носителя смелой мысли об открытии важного для России Северного морского пути.

Северная компания Г. И. Шелехова, впоследствии вошедшая в состав Российско-американской компании, в 1795 г. (в год его смерти) основала на о-ве Уруп русское поселение из 400 человек. Во главе поселения был поставлен "передовщик" Звездочетов, неоднократно бывавший на Курильских островах и хорошо их знавший. Поселение просуществовало до 1805 г. На острове Звездочетов производил опыты посева ржи, пшеницы, овса и льна (см. [279, ч. 1, с. 110-111]). В 1799 г. русское правительство предписало Российско-американской компании "пользоваться всеми промыслами Курильских и других по Северо-Восточному океану лежащих" островов [279, ч. 1, прил., с. 29].

В "Правилах компании", утвержденных Павлом I, указывалось, что земли Северо-Восточной Америки, Алеутские и Курильские острова принадлежат России "по праву открытия" [279, ч. 1, прил., с. 21]. Таким образом, в 1799 г. законодательным путем была вновь подтверждена принадлежность всех Курильских островов России (Привилегии на эксплуатацию Курильских островов Российско-американской компанией возобновлялись царским правительством в 1821 ив 1844 гг. (см. [279, прил., с. 55-57]).).

После присоединения к России южной части Курильских островов японцы только приступили к их исследованию. Это обстоятельство неоднократно признавалось в Японии. Уже упоминавшийся японский историк Мацунага Тёкэн писал, что "русские заняли ближайшие 21 остров и в последние годы XVIII столетия (курсив наш. - Л. К. ) несколько раз плавали на острова Уруппу и Эторофу (Итуруп)" (цит. по [250, т. 2, ч. 2, с. 3]).

Японский историк Окамото Рюносукэ в своей 'книге "История Хоккайдо в связи с отношениями Японии и России", изданной в 1898 г., писал "Когда тревожное известие о движении России на юг было получено, то талантливый и умный министр тогдашнего бакуфу (т. е. правительства. - Л. К. ) Мацудайра Саданобу посмотрел на этот факт глубоко и предусмотрительно, а именно: в последние годы правления Тэммэи (1787-1788) он сделал распоряжение... произвести исследование о действительном положении этого вопроса" (цит. по [250, т. 1, с. 91).

В 1785 г. на север была снаряжена экспедиция. Участник экспедиции Могами Токунай, пробираясь от острова к острову, забрался далеко на север, вплоть до о-вов Итуруп и Уруп. В отчете об экспедиции он писал: "Я проплыл мимо первого о-ва, Кунашир, чтобы достичь следующего - Итурупа... Я был первым японцем, ступившим на эту землю, жители острова были удивлены, увидев меня, и окружили толпой, разглядывая меня" (цит. по [315, с. 48]).

На Итурупе Могами встретился с тремя русскими, прибывшими туда с о-ва Уруп. Русские оказали Могами вежливый прием. Когда айну расстелили для них циновки на берегу и все уселись, Могами оказался в окружении чужеземцев. Невероятная ситуация для японца XVIII в.! Сопровождавший Могами айну рассказывал впоследствии, что Могами побледнел от волнения, но, проявляя самообладание, постарался не уронить достоинства. Семен Дорофеевич Ищуё (Итуёсов) произвел большое впечатление на Могами своими познаниями в географии Курил и Камчатки (см. [315, с. 61-70]). Случайная встреча этих людей на Итурупе стала своеобразной вехой в истории отношений между японцами и русскими; в то же время она свидетельствовала и о том, что русские были первооткрывателями островов южной части Курильской гряды.

В исследовании профессора Кагосимского университета Корияма Ёсимицу признается, что во второй половине XVIII в. японское правительство еще не имело четкого представления ни о Курильских островах в целом, ни о том, где находились северные границы самой японской территории. Указывается, например, что один из чиновников центрального правительства Японии, участвовавший в поисковой экспедиции на юге Курильских островов в 1785-1786 гг., в донесении правительству характеризовал о-в Итуруп как чужую территорию и что ни один представитель японских властей ни разу не побывал на этом острове (см. [310, с. 319]). Не считало правительство Японии в те времена (т. е. в XVIII в.) японской территорией не только Курилы, но и северную часть о-ва Хоккайдо. Как явствует из исследования Корияма Ёсимицу, глава центрального правительства Японии Мацудайра Саданобу еще в 1792 г. в своем предписании подчиненным, изданном в связи с предстоящими японо-русскими переговорами, заявил, что район Нэмуро (о-в Хоккайдо) не является японской землей (см. [310, с. 231, 320]).

Ряд японских исследователей, такие, как Сига Иосио [332], Фудзимото Хидэо [340], Нэдзу Масаси [325], Ватанабэ Акио [353], Вада Тоснаки [297], в основном дают объективную картину развития русско-японских отношений, подтверждают неправомерность искусственного разделения Курильских островов на так называемые южные и северные, признают приоритет русских в открытии и освоении островов. Американские историки Дж. Стэфан [403]. Янг С. Ким [382], Д. Кин [214] приводят достаточно объективные данные об истории Курильских островов и подтверждают приоритет русских в их открытии и освоении.

Прошло несколько десятилетий после присоединения к России южной части Курильских островов и 12 лет после того, как завершилось приведение в русское подданство жителей о-ва Кунашир. Согласно показаниям чиновника Могами Токунай (в книге "Черновое сочинение об Эдзо"), в 1799 г. японское правительство отправило на Кунашир чиновников "с целью открытия этого острова" (щит. по [250, т. 1, с. 178]). Известно также, что незадолго до этого, в 1798 г., японский отряд, прибывший на о-в Уруп, снес кресты, поставленные русскими в 1784 г. (см. [315, с. 105]).

В 1800 г. японские чиновники прибыли на о-в Итуруп, построили контору, низвергли русские кресты и водрузили столб, обозначавший присоединение острова к Японии. Здесь был оставлен и японский гарнизон. Так был произведен насильственный захват Итурупа, издавна освоенного русскими.

В 1802 г. японцы в Хакодатэ учредили особую канцелярию по колонизации Курильских островов и "просвещению" их жителей. Эти захватнические действия не признавались русским правительством. В 1805 г. Н. П. Резанов, глава российского посольства, отправленного в Японию для установления торговых отношений, "прямо объявил" японцам, "что на север от Матсмая (Хоккайдо) все земли и воды принадлежат российскому императору и чтобы японцы не распространяли далее своих владений" [32, 1867, д. 1, л. 97-98].

В 1805 г. знаменитый русский мореплаватель И. Ф. Крузенштерн произвел определение астрономических пунктов, съемку и описание Курильских островов, в том числе и их южной части.

В 1807 г. на судах Российско-американской компании "Юнона" и "Авось" офицеры Н. А. Хвостов и Г. И. Давыдов посетили южнокурильские острова Итуруп и Уруп и ликвидировали незаконно основанные японцами поселения на о-ве Итуруп, взяв в плен нескольких японцев. Это был, пожалуй, единственный случай насилия по отношению к японцам, пытавшимся захватить принадлежавшие России Курильские острова.

Помимо официального закрепления Курильских островов в качестве русской территории, о чем говорилось выше, при выдаче привилегий Росcийско-американской компании русское правительство в дипломатических документах рассматривало все Курильские острова в качестве составной части Российской Империи. Так, при утверждении 4 сентября 1821 г. "Правил о пределах плавания и порядке приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири, Северо-Западной Америки и островов Алеутских, Курильских и прочих" и привилегий Российско-американской компании Александр I предписал, что право каботажного промысла, рыбной ловли и "всякой промышленности" на северо-западном побережье Америки, от Берингова пролива до 51° северной широты, и на других, упомянутых выше территориях представляется в пользование единственно российским подданым" [63, т. 37, с. 823-832].

В "Секретных правилах для Российско-американской компании", утвержденных 13 сентбря 1821 г. Александром I, компании предписывалось обратить "внимание на предприятия подданных" Соединенных Штатов Америки и стараться "разведывать, какого рода сношения имеют американцы Соединенных Штатов с независимыми народами занимаемых компанией стран" [49, сер. 2, т. 4, c. 288].

В 1824-1825 гг. для урегулирования русско-американских и русско-английских отношений на Американском материке с США и Англией были заключены специальные конвенции. Конвенция с США предоставляла американцам право в течение десяти лет производить рыбную ловлю в колониальных водах и торговлю с местными жителями (см. [279, ч. 1, прил., с. 61]). Еще до ратификации конвенции русский посланник в США направил вашингтонскому кабинету вербальную ноту, в которой оговаривалось, что предоставление американским гражданам прав на рыбную ловлю в колониальных водах и торговлю с туземцами не подразумевает права их судов приставать к берегам Восточной Сибири и к Алеутским и Курильским островам, "признанным прочими державами с давнего времени находящимися в исключительном владении России" (см. [279, ч. 1, с. 259]).

Для русской дальневосточной торговли Курильские острова имели серьезное значение. По данным Российско-американской компании, только в 1828-1829 гг. на о-ве Урупе было добыто мехов более чем на 800 тыс. руб. (см. [279, ч. 1, прил., с. 270]). В последующие годы добыча ценных мехов не прекращалась. Постоянное русское поселение на о-ве Уруп существовало до 1875 г., до передачи его Японии (см. [279, ч. 1, прил., с. 327]).

Суда Российско-американской компании ежегодно посещали Курильские острова и вывозили с островов пушнину и шкуры морского зверя (см. [279, ч. 1, прил., с. 330, 333]). Только за период с 1842 по 1861 г. было вывезено 4,5 тыс. шкур морских бобров и 3651 шкура лисиц (вывозились также шкуры морских котиков, выдр, волков) (см. [279, ч. 1, прил., с. 293]).

Пребывание в составе России оставило глубокий след в истории населения Курильских островов. Свыше 150 лет курильцы постоянно общались с русскими поселенцами и получали от них новые для себя средства производства: сети, огнестрельное оружие, различного рода инструменты и т. д. Они научились земледелию, научились разводить скот, развили у себя рыболовство. Население островов быстро начало воспринимать русскую культуру. В 1747 г. на о-ве Шумшу была открыта первая школа, где постоянно обучалось 15 мальчиков. В 1762 г. появился первый учитель-курилец Причин. Впоследствии многие курильцы проходили обучение на Камчатке (см. [268, с. 115]).

Подавляющее большинство курильцев говорило по-русски и носило русские имена и фамилии (см. [111, т. 1, с. 285; 279, ч. 1, с. 280-281]). Быстро стало проникать к ним и христианство. В 80-е годы XVIII в. все население островов считалось уже православным. В 1840 г. синод в районе действия компании учредил особую епархию. Епископ епархии получил наименование "епископ Камчатский, Курильский и Алеутский" (см. [279, ч. 1, с. 295-309]).

В русских население Курильских островов видело своих защитников. Вполне понятно поэтому дружественное отношение его к русским, которое отмечают все путешественники, посещавшие Курильские острова (см., например, [111, с. 287]). Чувствуя себя под защитой России, при встречах с незнакомыми мореплавателями местные жители предъявляли им грамоту с гербом Российской Империи, сообщавшей о покровительстве им со стороны российского правительства (см. [268, с. 116]).