Исторический обзор японоведения в Великобритании

История англо-японских контактов начинается с 1600 г., когда берегов Японии достиг первый британский подданный Билль Адамс, впоследствии получивший известность под именем Анд- зин Миура как советник сёгуна Иэясу Токугава. Вскоре после этого события в университетских библиотеках Вели-кобритании появились первые японские книги. Однако прошло несколько веков, прежде чем английские ученые стали читать эти книги и изучать Японию.

Так, бодлеянская библиотека в Оксфорде в 1629 г. приобрела три роскошных издания японской классики, так называемые сагабон, напечатанные с помощью подвижного шрифта в селении Сага близ Киото в начале XVII в. и содержащие тексты пьес театра ноо. Они были переданы в библиотеку неким Робертом Винеем, священником, учившимся в Оксфорде в 1621-1626 гг. До сих пор остается загадкой, как эти книги попали в Англию. Возможно, что их привез Ричард Кох, управляющий английской торговой миссией в Хирадо, существовавшей там непродолжительное время в начале XVII в., или кто-нибудь из его компаньонов. Судя по дневникам Ричарда Коха, он покупал японские книги, а одну из них описывал как "японские хроники". Быть может, он имел в виду "Адзума кагами", продававшуюся в Японии в 1605 г. или даже раньше. Вполне вероятно, что неполный экземпляр "Адзума кагами", хранящийся в университетской библиотеке в Кембридже, был приобретен в Японии самим Кохом. На нем имеются надписи по-английски и по-латыни, относящиеся к началу XVII в. Одна из них, сделанная рукой Вильяма Чадли, выпускника Оксфорда, датируется 1626 г. Этот экземляр "Адзума кагами" завершил свой путь странствий в Кембридже в 1715 г., когда был преподнесен в дар университету королем Георгом I.

В конце XVIII в. бодлеянская библиотека приобрела несколько "кириситан-бон", напечатанных в миссии иезуитов в Амакуса, а библиотека сэра Ханса Слоуна, позднее составившая основные коллекции Британского музея, приобрела ряд книг, купленных в Японии Энгельбертом Кемпфером, человеком, чьи сочинения о Японии были главным источником сведений европейцев об этой стране на протяжении жизни нескольких поколений.

Следующие существенные пополнения коллекций японских книг в британских музеях были сделаны в самом конце XIX в., но к тому времени в Англии появились и первые японоведы, что было преимущественно связано с деятельностью британской дипломатии на Дальнем Востоке. В частности, Э. Сатоу и В. Г. Астон, состоявшие в Японии переводчиками при Британской консульской службе, блестяще овладели японским языком без всяких словарей или каких-либо других вспомогательных средств, которые сейчас, в конце XX в., воспринимаются как само собой разумеющиеся. Исполняя свои служебные обязанности, они смогли найти время и для научной работы. Астон проводил исследования в области японского и корейского языков, религии синто, а его история японской литературы (1899 г.) остается полезной до сих пор. Сатоу изучал миссионерскую печать и написал множество журнальных статей. Оба они были к тому же страстными коллекционерами, и в этом им способствовала ситуация, складывавшаяся на букинистическом рынке Японии в 60-70-е годы: японская художественная литература последних лет, работы просветительского характера, произведения западных авторов были очень дорогими, старые же книги, наоборот, стоили очень дешево.

Часть коллекции японских и корейских книг, собранной Сатоу, осела в Британском музее, остальное попало в библиотеку Кембриджского университета. Большая часть книг Астона находится сейчас в Кембридже, но многие корейские издания из его коллекции, а также японские труды по Корее оказались в Ленинграде.

Традиция сочетания научной деятельности с карьерой дипломата долгое время сохранялась в британском японоведении. Среди представителей этой традиции в XX в. можно назвать сэра Чарльза Элиота, исследователя буддизма, сэра Джорджа Сэнсома, плодовитого историка Японии, а в 80-е годы - сэра Хью Кортацци, который работал над широким кругом проблем, начиная с древнеяпонских карт и кончая впечатлениями о Японии времен викторианской Англии.

К числу пионеров японоведения Великобритании относятся лингвист В. Х. Чемберлен, преподававший в Токийском императорском университете; миссионер Джон Бачелор, посвятивший большую часть своей жизни изучению айнов; военно-морские переводчики, прошедшие обучение в Японии после заключения англо-японского договора в 1901 г.; журналисты и писатели, такие, как Редьярд Киплинг и, конечно же, Лафкадио Хёрн. Несомненно, в академических кругах Англии существовал интерес к Японии: уже в 1894 г. было основано Японское общество в Лондоне и в том же году началась публикация научных трудов этого общества. Но изучение Японии в университетах делало еще только первые шаги, в 1903 г. В. Сенд, проработавший 27 лет в качестве банкира в Японии, открыл школу японского языка в Лондоне, однако просуществовала она только четыре года. Джозеф Лонгфорд, который был генеральным консулом в Иокогаме, выйдя в 1902 г. в отставку, преподавал историю Японии в Кингз-колледже в Лондоне с 1903 по 1916 г. Другой бывший дипломат, Дж. Х. Габбинс, в 1910 г. читал лекции по японской истории в Оксфорде, а в 1912 г. был назначен там первым преподавателем японского языка.

В 1917 г. в Лондоне была основана Школа восточных исследований - предшественница существующей сейчас Школы восточных и африканских исследований (СОАС). Преподавание японского языка было введено с момента основания школы, однако отсутствие постоянного потока студентов привело к тому, что только в 1938 г. появились первые выпускники со степенью бакалавра по японскому языку. Нападение Японии на Перл-Харбор в декабре 1941 г. вызвало настоятельную необходимость изучения японского языка как в Англии, так и в США. С целью подготовки устных и письменных переводчиков, дешифровщиков и т. п. были отобраны студенты, способные к иностранным языкам, для обучения на краткосрочных курсах, созданных на период военного времени.

Недостаток высококвалифицированных преподавателей японского языка был настолько ощутим, что самые способные студенты оставались в качестве инструкторов на курсах. Именно так было с Эриком Сиделом (1921-1979). В 1941 г. Сидел закончил Кембриджский университет по классическому отделению и успел опубликовать даже несколько статей по проблеме стихосложения в греческой трагедии в журнале "Клэсикал куотерли". Затем в феврале 1942 г. ему было поручено изучение японского языка, но не в Лондоне, а в Бредфорде, в школе японских переводчиков при Интерсервпс. В ноябре того же года Сидел уже стал инструктором. Позднее он преподавал японский язык в Кембриджском университете, и именно благодаря его усилиям была создана большая коллекция современных японских книг, которая заложила основу собрания научных трудов по японоведению библиотеки Кембриджского университета.

Пример с Сиделом не был, конечно, единственным. В Великобритании большинство современных японоведов стали изучать японский язык в результате требований военного времени. Так же как и во многих других странах, в Англии японоведение было введено в университетские программы только после войны, и лишь совсем недавно оно перестало быть второстепенным предметом. Для сравнения следует отметить, что арабистика и гебраистика были введены в британских университетах уже в XVI в., синология и санскрит - в XIX в. Санскритология занимала столь почетное место, что три члена послевоенного кабинета министров Великобритании были выпускниками этого отделения в Оксфорде.

Изучение японского языка в Кембридже началось в 1947 г. под руководством Эрика Сидела и Дональда Кина. Последний, выучивший японский язык по программе для американского военно-морского флота, вскоре вернулся в США. С 1962 г. стали преподавать японский язык в Оксфорде, а затем в Шеффилде. В отличие от Оксфорда, Кембриджа и Лондона, где японоведение включало главным образом язык и литературу, в Шеффилде изучение языка сочеталось с лекциями по социологии, политической экономии, истории Японии. Сделано это было по предложению правительства, которое в 1961 г. выступило с проектом расширения японоведческих исследований в области социальных наук.

Вплоть до 70-х годов студентов, изучающих японский язык в этих четырех центрах, было немного. В настоящее время число поступающих на японское отделение в Оксфорде составляет 15, в Кембридже - 20, в Лондоне - 25, в Шеффилде - 35 человек. В 80-е годы было создано несколько новых отделений и курсов лекций по японоведению. Безусловно, рост интереса к Японии среди британских студентов вызывает удовлетворение. Вместе с тем устаревшая система преподавания и весьма ограниченные средства, отпускаемые на развитие японоведения, вызывают определенное беспокойство.

По-видимому, число студентов, желающих изучать японский язык, будет увеличиваться, поскольку возрастает потребность в людях, имеющих диплом об окончании японского отделения, в особенности в таких сферах, как банковское дело, право и торговля. В связи с этим в Оксфорде, Кембридже и Лондоне приняты меры, для того чтобы удовлетворить потребности студентов, интересующихся главным образом современной Японией. Доклады, представляемые на ежегодных конференциях Британской ассоциации японоведов, первая из которых состоялась в 1976 г. в Дареме, также свидетельствуют о растущем интересе к современной Японии.

В 80-е годы Великобритания стала постоянно приглашать на работу специалистов по Японии главным образом из Австралии, Новой Зеландии и самой Японии. В результате японоведение в Великобритании стало более уверенным и сильным по сравнению с предыдущим периодом. Значительно увеличилось число преподавателей и студентов на японских отделениях университетов, курсов лекций по японо- ведению.

Краткий обзор направлений работы преподавателей, которые ведут курсы лекций по японоведению в британских университетах, позволяет представить характер их исследований. Своеобразный перелом произошел в лондонской Школе восточных и африканских исследований, когда ушел в отставку проф. О'Нил, чья сфера интересов ограничивалась главным образом театром ноо. Его сменил антрополог проф. Брайн Моеран. Он проделал большие полевые исследования на Кюсю, работал в деревне, где занимаются производством гончарных изделий. Кроме того, он интересуется жизнью современного японского города, включая язык и культуру рекламы, и особенностями японского туризма. Профессор Вильям Бизлп, преподававший в СОАС историю Дальнего Востока, также ушел в отставку, но продолжал заниматься активной научной деятельностью и в 1987 г. опубликовал исследование по японскому империализму. За последние десять лет одни сотрудники СОАС, относившиеся в основном к военному поколению, ушли в отставку, другие настолько молоды, что им предстоит еще сделать себе имя. Круг интересов последних простирается от современной драмы и повестей в жанре "ватакуси- сёсэцу" в послевоенной Японии до религиозной политики правительства Мэйдзи 1860-1870 гг.

К числу тех, кто занимается современной Японией, относятся д-р Анн Васво, которая опубликовала книгу об арендаторах и помещиках периода Тайсё, и д-р Дженни Корбет, экономист, занимающийся сравнительным исследованием банкротств в Японии, Великобритании и США. Главным объектом исследования д-ра Брайна Пауэла является современная драма, д-ра Джеймса Макмалена - конфуцианство в период Токугава, и в частности работы Кумадзава Бандзан. Д-р Филипп Харрис, только что перешедший из СОАС в Оксфорд, занимается классической ли-тературой, в том числе поэзией "вака".

В 1981 г. в Оксфорде Артур Стоквин впервые получил должность профессора по современному японоведению, что оказалось возможным благодаря пожертвованиям со стороны корпорации "Ниссан". Перу проф. Стоквина принадлежит несколько книг на тему политики послевоенного периода.

В 1984 г. в Кембридже в результате того, что несколько человек ушли в отставку, японское отделение оказалось перед угрозой закрытия. Однако пожертвования со стороны Федерации экономических организаций Японии спасли положение, и в Кембридже впервые была введена должность профессора японоведения. В 1985 г. на эту должность был назначен Ричард Боуринг, который ранее преподавал в Монашеском университете в Мельбурне и в Принстоне. Он специализируется на изучении литературы и издал книги о Мори Огай, дневник Мурасаки Сикибу и английский перевод "Гэйдзи моногатари". Д-р Кармен Блекер, преподававшая в Кембридже с 1950-х годов, вначале опубликовала исследование о Фукудзава Юкити, но затем обратилась к изучению японской религиозной практики и верований и написала книгу о шаманизме в современной Японии, получившую высокую оценку. За исключением д-ра Блекер, все остальные японоведы были зачислены в Кембриджский университет в 1985 г. К ним относятся д-р Стефан Лардж, американец, преподававший в течение 16 лет японскую историю в Австралийском университете Аделаид и издавший две книги по истории рабочего движения в довоенной Японии, а также автор данного обзора д-р Питер Корницкий, сначала опубликовавший исследование по Одзаки Коё и раннемэйдзийской литературе, а сейчас составляющий каталог коллекции Астона из университетской библиотеки. Следует также отметить, что Кембридж является базой нового проекта, предусматривающего создание сводного каталога японских книг из библиотек Европы - европейского аналога "Кокусё сомокуроку".

В Шеффилде проф. Глен Хук изучает проблему перевооружения в послевоенной Японии, а д-р Гордон Даниеле - вопросы американской оккупации Японии в 1945-1952 гг.

К числу ученых, не работающих ни в одном из указанных четырех центров, относится проф. Рональд Дор из Лондонского университета, автор ряда известных книг, имеющих большую научную ценность. Они посвящены проблемам образования в токугавской Японии, социальным аспектам жизни города и деревни. Д-р Жаннет Хантер из Лондонской школы экономических исследований при Лондонском университете занимается экономической историей, главным образом проблемой применения женского труда в начале XX в. Вышедший в отставку Кен Гарднер из Британской библиотеки завершил ряд подробных исследований по истории японской книги. В то же время он был хранителем, пожалуй, самой большой за пределами Японии коллекции японских книг до 1700 г. И наконец, последний в этом ряду, но далеко не последний по значению, Джек Хилиер, который в течение многих лет являлся советником по вопросам японского искусства в крупном акционерном обществе Сотенби. Он создал серию великолепно изданных книг по истории книгопечатания и иллюстрирования в Японии.

Как следует из обзора, в последнее время значительно изменились направления исследований в британском японоведении, в основном вследствие того, что одни специалисты ушли в отставку, а им на смену пришли другие. В течение длительного времени превалировала тенденция к филологическим исследованиям традиционного характера, так как среди ученых-японоведов было много специалистов по классике. В 80-е годы появились ученые, которые, хотя и не представляли собой специалистов столь широкого профиля, как Астон и Сэнсом, все же привнесли в японоведение методы других дисциплин - литературоведения, социологии. Это дало положительные, результаты, изолированность японоведческих исследований уменьшилась. Сейчас японо-ведение в Великобритании начинает объединяться с другими научными дисциплинами, такими, как теория литературы, книжное дело и др., связанными уже не только с Японией. Эти процессы стали происходить в Великобритании позднее, чем в США и европейских странах, в определенной степени, возможно, потому, что Британия медленно выходит из того состояния, в каком она жила в эпоху Империи.

П. Корницкий Пер. с англ. Ю. Д. Михайловой