Япония и Европа

На протяжении всего исследования мы пытались провести ряд поразительных аналогий явлений, наблюдавшихся приблизительно в одно и то же время в Европе и Японии. Правда, в конце XVI и в XVII в. мы обнаруживаем в Европе Поздний Ренессанс, унаследовавший вдохновение у более раннего Ренессанса предшествующих веков. В какой-то степени то же самое можно сказать и о Японии, поскольку некоторые из описанных нами событий уходят корнями в эпоху Асикага. Во многих конкретных случаях параллели настолько очевидны, что если мы имеем право называть европейский культурный процесс Ренессансом в самом широком смысле этого слова, то, вероятно, с таким же правом можно применять этот термин и к японскому культурному процессу этого времени.

Еще раз проведем некоторые параллели.

Во-первых, мы обнаруживаем, что и в Японии, и в Европе существовала высокоразвитая феодальная система, обладавшая множеством похожих признаков^*. Однако в силу различных причин в эту хорошо налаженную систему начали привноситься дополнительные элементы, которые ее видоизменяли. Прекращению мелочного соперничества и созданию новых объединенных государств в значительной степени способствовали гражданские войны. Мореплавание и исследовательская деятельность сыграли свою роль в развитии заморской торговли, что привело к росту городов, превратившихся в центры торговли, богатства, роскоши и экономической мощи.

^* (Например, Нитобэ Инадзо отмечает: "Каждого при знакомстве с западной историей поражает повсеместное распространение феодальной системы на все государства Западной Европы. Это бросается в глаза только благодаря тому, что западная история известна лучше, хотя феодализм ни в коей мере не ограничивается только Западной Европой. Он существовал в Скандинавии, в странах Центральной Европы и в России. Та же система была в древнем Египте, Абиссинии, на Мадагаскаре и в Мексике... Феодальный строй Франции, Испании, Англии и Германии был поразительно похож на японский... Даже время становления феодализма совпадает. Принято считать, что европейский феодализм возник в IX в., после крушения Каролингской империи. В XI в. норманны принесли его в Англию. Через три века он достиг скандинавских стран. Удивительно, насколько эти даты совпадают с нашими" [57, с. 49].)

В каком-то смысле европейский Ренессанс ограничивается определенными временными рамками. Уоткин Дэйвис считает, что это время приходится на конец XV в. "Никто не сомневается, - говорит он, - что корни Ренессанса уходят в XIII в., а вернее - в еще более далекую эпоху классической античности. Однако, чтобы употребление этого термина имело какой-то смысл, следует определить его более четко, и, вероятно, оптимально удобным и вполне оправданным было бы считать, что Ренессанс начался не раньше середины XV в., а закончился не позже восшествия на престол императора Карла V в 1519 г. За эти семьдесят лет свершились все открытия, изобретения и перемены, которые знаменуют переход от средневековья к новому времени" [18, с. 103]. Однако этот период охватывает только то, что обычно считается Ранним Ренессансом, и начало Высокого Ренессанса, преимущественно в Италии. Мы же предпочитали на протяжении всего сравнительного обзора придерживаться точки зрения Саймондса, что европейский Ренессанс охватывает более широкий период и не имеет четких границ.

Мы избрали эту позицию для придания большей аналогии при сравнении Японии с европейским Поздним Ренессансом, расцвет которого в Северной Европе приходится в основном на XVII в.

Тем не менее, если в одном конкретном случае мы примем этот термин в более узком значении, то обнаружим явную аналогию между Южной Европой и Японией. Это была эра исследований и мореплавания, которая в обоих полушариях явилась провозвестником отмечавшихся нами перемен в интеллектуальной и торговой сферах.

"Средиземное море, - отмечает Уоткин Дэйвис, - продолжало сохранять свое значение для торговли. Государства, такие, как Венеция и Генуя, которым выпало счастье находиться на его побережье, стали могучими торговыми державами. Огромные флотилии каждый месяц привозили в Венецию высоко ценившиеся восточные товары: ковры из Персии, меха с Кавказа, перец и пряности из "индийских стран". У приморских итальянских республик были свои колонии в Константинополе и других районах Восточного Средиземноморья, где их купцы ожидали прибытия караванов, пересекающих пустыни Сирии и Аравии. Венеция и Генуя превратились в крупнейшие рынки мира. От них через альпийские проходы и вдоль Ривьеры, а также по таким крупным рекам, как Дунай, Рейн, Эльба, товары доставляли в Инсбрук, Тулузу, Лион, Нюрнберг, Брюгге, Майнц, Кельн, Бремен и другие оживленные торговые и промышленные города Европы. Географические открытия повлекли за собой огромные перемены. Из Средиземного моря мореплаватели проникли в Атлантику. Сразу же на первое место выдвинулись такие страны, как Голландия и Англия, до того находившиеся на самой периферии торгового мира. Открытие пути в Индию через Мыс Доброй Надежды наряду с захватом Константинополя турками почти положили конец средиземноморской торговле. Появились приборы, способствовавшие развитию навигации и, следовательно, сильно повлиявшие на торговлю. Улучшилась конструкция судов. Быстроходная галера, оснащенная двумя-тремя рядами весел и имевшая небольшую осадку, была великолепна для использования в спокойных водах внутренних морей, но совершенно неприемлема для плаваний в Атлантике. Поэтому появился новый тип корабля, способный противостоять самым ужасным ветрам и медленно, но надежно совершать кругосветные путешествия" [18, с. 105-106].

Похожие тенденции наблюдались и в Японии. Как мы видели, контакты с Китаем не прекращались на протяжении тысячи лет, но особенно активными были в конце XVI в. В это время началось мореплавание в Тихом океане, и японские путешественники обнаружили, насколько огромен мир. Европейские торговцы и миссионеры начали знакомить Японию с западным миром и его наукой.

Кроме того, вероятно, характерной чертой средневековья являются внутренние войны. Возможно, при существовании такой системы, когда феодальные бароны борются за укрепление своей власти и сталкиваются с соперничающими кланами, они неизбежны. Похожая ситуация наблюдалась в Китае вплоть до новейшего времени, и только в XX в. он начал усиленно расставаться с феодализмом. В XV-XVI вв. гражданские войны подобно эпидемии охватили всю Европу^*. То же происходило и в Японии.

^* (В 1338 г. началась Столетняя война между Англией и Францией, в течение почти двух веков Англия и Шотландия также были вовлечены в непрекращающуюся войну. В самой Англии в 1451 г. началась война Алой и Белой Розы, а борьба фракции Йорка с ланкастерской династией продолжалась до 1485 г. В следующем веке началась смертоубийственная вражда между Францией и Англией и между Англией и Испанией. Во Франции религиозная борьба гугенотов вылилась в восемь гражданских войн, продолжавшихся с 1562 по 1585 г. В Германии междоусобные войны были запрещены в 1495 г., но после начатой Лютером протестантской Реформации имели место и религиозные сражения, и крестьянские восстания, в то время как Германия вела внешние войны с Францией (1543 г.) и Турцией (1593 г.). В 1618 г. началась Тридцатилетняя война. )

Постепенно эти сражения, вызванные религиозными и политическими причинами, прекратились, так как появились силы, стремившиеся объединить и консолидировать фракции и общины в большие единицы, которые позже оформились в нации, и началось еще более яростное соперничество. Вольтер не совсем точно, но в целом верно говорил об этой эпохе: "Не только Германия, но и все христианские страны истекали кровью от ран, полученных во время многочисленных религиозных войн, причинами чему были безумие, присущее христианам и неведомое язычникам, и неблагоприятные последствия духа догматизма, который столь долго проникал во все слои общества. Причины гражданских войн очень схожи, и иностранцам (а возможно, даже нашим потомкам) будет трудно осознать, как могли наши отцы хватать один другого за глотку, одновременно проповедуя терпимость" [85, с. 7]. В то время, когда религиозные войны изнуряли Европу, борьба политических группировок разрушала Японию^*, пока в 1615 г. Иэясу не возвестил о наступлении Pax Tokugawa.

^* (Такими были войны "Гэмпэй" между родами Тайра и Минамото (1155-1185), война Ходзё (1330-1333), война "Хризантем" в период Асикага (1336-1392), война 1467-1477 гг. и борьба фракций Хидэёси и Токугава с 1590 по 1600 г. )

Гражданские войны в Италии, Англии и Японии прекратились или близились к концу. Правда, эти междоусобицы имели только внешнее сходство. В одном случае то были войны князей или аристократов, рвавшихся к власти, причем каждый клялся в верности правящему монарху, чью деятельность желал контролировать. В другом случае, как, например, в Англии, это были войны против самой монархии. Тем не менее при существовании в обоих полушариях феодальных систем непрекращающееся фракционное соперничество знаменовало собой эпоху нестабильности, конец которому мог положить только общенациональный лидер или "сёгун", непоколебимый и стремящийся держать народ под своим благотворным контролем, направляя все новые общественные и экономические тенденции на дело объединения страны. Окончательного объединения Италии еще не наступило. Противодействующей силой являлась власть папского престола и таких семейств, как Борджиа, Медичи и Висконти, стоявших во главе различных "республик". Во Франции эпохи Людовика XIII главную роль играл кардинал Ришелье, и в течение восемнадцати лет, с 1624 по 1642 г., "биография Ришелье была историей Франции, а в значительной степени - и Европы". Этот государственный деятель, подготовивший почву для абсолютизма во Франции, продолжал играть видную роль даже в блистательную эпоху Людовика XIV, когда преобладало личное влияние короля. Подобно "династийным" поколениям сёгунов, Ришелье основал нечто вроде династии из своих племянников и племянниц, чьих рук добивались самые благородные люди королевства. В Нидерландах иностранного правителя затмил реальный генерал-губернатор Морис Нассаусский. После его смерти в 1625 г. его сменил младший брат Фредерик Генри, который занял посты капитана и генерал-адъютанта в Союзе и возглавил Государственный совет. Фредерик Генри оказался настолько выдающимся и уважаемым государственным деятелем, что в 1613 г. был издан указ, объявляющий занимаемые им государственные посты наследственными, а наследником признали его младшего сына. Период деятельности Фредерика Генри был самым великолепным в истории Голландской республики, при нем Голландская Ост-Индская компания обосновалась на Яве, полностью монополизировала торговлю с Дальним Востоком и основала фактории и торговые центры в Японии. В Англии монархия была свергнута, а власть узурпирована протектором Кромвелем. Король Карл I в последние годы жизни был низведен до ничтожного положения, а королевский наследник и вся династия Стюартов влачили безвестное и жалкое существование, пока их права не были восстановлены после Реставрации 1660 г. Сам Кромвель едва не основал династию, поскольку в должности протектора его сменил сын, но его малопопулярное военное правление было кратким, он удалился от дел (приняв имя Джона Кларка) и всеми забытый жил затворником за границей. Похожая политическая ситуация наблюдалась и в Японии. Несмотря на неоднократные отречения от власти и почти тюремное заключение правителя^*, императорский двор продолжал существовать, хотя реальная власть находилась в руках главнокомандующих - сёгунов. Когда Иэясу вырвал власть у своих соперников, он создал орган управления, который полностью контролировал власть трона. Ему повезло больше, чем европейским диктаторам той поры: он положил начало долгой династии сёгунов, сосредоточившей в своих руках всю власть и правившей страной из военной ставки - бакуфу в Эдо вплоть до реставрации императорской власти в 1868 г.

^* (Император был в полном смысле этого слова заключенным в своем дворце в Киото. Это хорошо показал Такэкоси, который цитирует "Черные параграфы" Токугава Иэмицу, инструкции, по которым дворцовые ворота и днем и ночью должны быть прочно заперты, а императору разрешалось покидать дворец только три раза в году, для чего требовалось особое разрешение и т. д. [77, т. 2, с. 24-25].)

В социальном аспекте Версаль, Лондон и Киото были резиденциями монархов и аристократии, средоточием хорошего вкуса, утонченности и изящества. Однако в этих центрах или в их торговых двойниках - Париже, Лондоне и Осака - появилась буржуазия, заинтересованная в торговле, любящая наслаждения, практичная и реально смотрящая на мир. Она определяла ритм жизни на бульварах Франции, в кофейных домах Лондона (где только за время жизни одного поколения их появилось две тысячи) или в освещенных фонарями чайных домиках быстро растущих "кварталов развлечений" Киото и Осака. Этот класс начал ощущать собственную силу и значимость своей роли в общественной жизни страны. Такие крупные центры оказывали заметное влияние на формирование вкусов и нравов народа.

Благоприятными были экономические факторы: Фуггеры в Германии, крупные банковские дома во Франции, торговцы, банкиры, золотых и серебряных дел мастера с Ломбард-стрит в Лондоне (название которой произошло от Ломбардской гильдии) и жители коммерческих поселений (включая торговые мануфактуры в Спиталфилде), возникших в восточной части Лондона в связи с притоком множества трудолюбивых французских протестантов после отмены Нантского эдикта 1685 г., - все это были представители нового сословия, быстро накапливающего богатство и поэтому покровительственно относившегося к искусству. Как мы видели, торговые и ростовщические дома выросли также в Осака и с поразительной быстротой распространились даже на Киото. Наличие богатства привело к появлению "денежной аристократии", покровительствовавшей новым народным видам искусства, литературы и театра. В это время благодаря книгопечатанию литература начала завоевывать популярность и у средних сословий. Для зажиточных людей начали создаваться многочисленные школы и университеты, преимущественно на религиозной основе.

Для религии и этики, которые всегда были тесно связаны, это была эпоха реформации и поисков. На Западе протестантское движение, начавшееся в 1517 г. с отказа Лютера продавать индульгенции, распространилось на всю Германию и через Северную и Центральную Европу около 1530 г. достигло Англии именно в то время, когда Генрих VIII облек себя как духовной, так и светской властью. Реформация оказала влияние и на весь XVII в. Начавшаяся в 1618 г. контрреформация вылилась в Тридцатилетнюю войну и вызвала к жизни идеологическое и философское движение, оказавшее исключительное влияние на духовный климат эпохи. В Японии буддизм прошел различные стадии реформаторства и упрощения, за периодом расцвета последовал упадок. Его соперником стало конфуцианство, превратившееся в государственно-административную систему и в своем отношении к светским проблемам аналогичное английскому пуританству. Мудрецы, философы и церковники вели яростные споры об учении, о возможности его толкования или о древних сочинениях и школах. В Англии Карл I ликвидировал или ограничивал власть монастырей в то же самое время, когда в Японии против них выступил Ода Нобунага. Взлет гуманизма и рост секуляризма в народной среде является в обоих полушариях характерной чертой культуры XVIII в., когда меркантилизм и богатство помогли людям забыть о небесных помыслах и обратиться к земным вещам.

На таком широком фоне, когда совершался медленный переход от средневековья к новому времени, и следует рассматривать конкретные культурные перемены.

Появление книгопечатания способствовало распространению образования и началу литературного движения в простонародной среде. Объектом изучения стал наш суетный мир, появились история и критика, начали издаваться книги светского характера и на разговорном языке; возникла такая новая форма, как роман; сначала усилиями менестрелей, а потом актеров и драматургов героический эпос сменился популярными историями; поэзия стала более прозаической и часто - более светской.

На Западе и на Востоке театр проделал приблизительно похожий путь. Актеров повсюду считали людьми презренными, но это не мешало им пользоваться большой популярностью. Власти относились к театрам неодобрительно, но тем не менее те процветали. В Лондоне великая эпоха елизаветинской драмы совпала с частыми эпидемиями чумы. Страх перед чумой в сочетании с пуританской ненавистью к театру побуждал почтенных граждан делать все возможное для дискредитации театральных развлечений. Королева признала убедительным первый довод, но не согласилась с возражениями религиозного плана, отметив при этом, что следует разрешать "только такие пьесы, которые учат добропорядочности, а не злу". В письме от 11 апреля 1582 г. совет лордов обращал внимание лорд-мэра, что "Ее Величество иногда получает удовольствие от подобных развлечений, и было бы разумным в подходящее время года и при отсутствии в городе болезней разрешить в Лондоне деятельность некоторых актерских трупп, чтобы они могли совершенствовать свое мастерство и услаждать Ее Величество". Похожая ситуация была и в придворных кругах Киото, пока репрессивная политика первых сёгунов Токугава так же, как пуританское правление в Англии, не привела к закрытию популярных театров - в Лондоне в 1637 и 1647 гг., а в Японии в 1652 г. Возрождение английской драмы после Реставрации 1660 г. совпало с оживлением и ростом популярности театра в Японии.

Подобные аналогии наблюдаются и в литературе. Драйден, классический поэт и одновременно новатор в области техники стихосложения, был современником Басё. Дефо, Смоллет, Филдинг и Ричардсон в Англии, Сервантес в Испании, Лафайетт и Мольер во Франции, Сайкаку в Японии - каждый из них внес свой вклад в дело создания романа. Мольер как актер был современником Тодзюро, Гидаю и Дандзюро. Такие драматурги, как Расин и Мольер во Франции, Уайчерли, Конгрив и Лилло в Англии, творили примерно в то же время, что и Тикамацу. Искусство театра кукол при некоторых различиях в технике было одновременно популярным в Англии, Франции и Японии. Почти одновременно во всех странах возникло искусство гравюры на дереве для иллюстраций книг и плакатов, обращенных к простым людям.

Все рассмотренные нами страны в целом прошли аналогичные стадии культурного развития. Хотя феодальная система еще окончательно не исчезла, в ней по крайней мере происходили изменения. Начиналась эпоха государственной централизации, восстановления после непрекращавшихся войн, развития новых идей, искусства и литературы. Экономические факторы способствовали подъему среднего сословия, и простолюдины приобрели в общественном механизме большую силу. Аристократия, а в сущности - автократия, все еще существовала, но под натиском силы денег она теряла свою, основанную на военной мощи, позицию исключительности. Наряду с переменами в отношениях между социальными группами произошло изменение самого характера культуры: из величавой собственности привилегированных сословий она стала достоянием народных масс и приняла более общедоступную форму. И на Западе, и на Дальнем Востоке можно отметить параллельное существование переходного периода.

Более того, в XV и XVI вв. движение Ренессанса достигло наивысшего расцвета в Италии и Испании, и именно в XVI в. в Японию проникли испанцы и португальцы, вслед за которыми шел Рим. При Хидэёси в период Момояма искусство и нравы были столь же вычурны и сумасбродны, как в эпоху итальянского Ренессанса. Похожие влияния, оставившие временные следы, испытала в это время и Англия: Уайетт и Сарри привили на родной почве формы и темы итальянской поэзии. Они ввели в практику сонет и белый стих. Сидни экспериментировал с сестиной, терциной и другими итальянскими размерами, из которых ни один не имел корней в английской поэзии. Романтическая поэзия Спенсера была наполнена средневековыми аллегориями и изобиловала декоративностью итальянского Ренессанса. Потом началось движение вспять. В Италии наступил упадок, вызванный контрреформацией. Привнесенные извне нравы, противоречащие местной традиции, вскоре исчезли и в Англии. Пуританизм подавил пышность и манерность и ввел консервативную сдержанность.

В XVII в. новые европейские движения нашли отражение в северных странах. Нидерланды с запозданием испытали воздействие Ренессанса. В это время Япония прекратила контакты с испанцами и португальцами, на смену которым пришли голландцы и - в меньшей степени - такие английские гости, как Уилл Адамс и Ричард Кокс.

Таким образом, подъем латинской культуры в Южной Европе был очень похож на расцвет периода Момояма в Японии, а когда в Нидерландах и Англии пышно расцвел Высокий Ренессанс, мы обнаруживаем там целый ряд аналогий с Японией. Голландская жанровая живопись, рост вольных городов и гильдий, развитие театра, бунт и протест, вылившийся в народную литературу, реформистский фанатизм и пуританская сдержанность, для которых можно найти аналогии в Японии XVII в., были характерны скорее для цивилизации Северной Европы и Англии XVII в., чем для Италии и Испании XVI в.

Когда пуританство вернуло Англии строгость нравов, в Японии сёгун Иэясу восстановил аскетизм времен Асикага. После этого, словно бы реагируя на эти ограничения, начались новые движения в среде простолюдинов, обнаруживших, что их вкусам совершенно не соответствует религиозная строгость военной аристократии Кромвеля или Иэясу. В силу этих причин мы и сравниваем Японию не с Италией, а с северными странами: Францией, Нидерландами и в первую очередь - с Англией. Тем не менее вполне оправданными представляются исторические сравнения с некоторыми ренессансными движениями, которые, начавшись в Италии несколько раньше, проявились в других странах в эпоху, современную токугавскому периоду.