Последние дни жизни Басё

В 1691 г. он снова отправился в Киото, который, несмотря на растущую популярность театра и живописи укиё-э в Эдо, все еще оставался центром наиболее изящного и утонченного искусства и культуры империи. Тремя годами позже он еще раз посетил свое родное Уэно, древнюю столицу и культурный центр прошлого Нара и, наконец, Осака, где у нуворишей начал появляться подлинный вкус к более традиционным и совершенным формам старинного искусства. (Даже Басё в одном из своих путевых дневников говорит о торговце Сэйфу: "Хотя он и богат, но обладает вкусом и хорошими манерами".)

В Осака его встретили не столь тепло, как он того ожидал, поскольку там под покровительством школы Данрин пустила корни более простонародная форма хайкай, и стиль Басё не всем был по душе.

Это путешествие оказалось для него последним. О последних днях жизни Басё подробно рассказывает один из его биографов. "29-го числа этого месяца (сентябрь 1694 г.) Басё участвовал в поэтической вечеринке в особняке госпожи Соно, своей прилежной ученицы, которая устроила в его честь роскошный прием. К несчастью, ужин оказался роковым для поэта, уже несколько дней страдавшего расстройством желудка. Возможно, он переел грибов и ночью испытывал сильные боли. Обычное лекарство не помогало, и болезнь, вероятно дизентерия, принимала все более серьезный характер. Прикованный к постели поэт сказал: "Мокусэцу из Оцу хорошо разбирается в состоянии моего здоровья. Пошлите за ним". Поэт-врач пришел и осмотрел его. Поэт сказал: "Мне нужно кое-что сказать Кёраю", и послал за Кёраем в Киото. В доме его ученика Содо, у которого Басё остановился по прибытии в Осака, не было необходимых условий для ухода за ним, и 3 октября Басё перенесли в заднюю комнату владельца цветочной лавки по имени Нидзаэмон в Минами-кютаро-мати, близ храма Мидо.

Не говоря о Сико и Идзэне, сопровождавших поэта в его последнем путешествии, за ним день и ночь ухаживали Сидо, Кёрай, Мокусэцу, Сяра, Донсю, Дзёсо, Отокуни и Сэйсю, которые прибыли тотчас же, узнав о его болезни. Тревожная весть распространилась по окрестным провинциям, и толпами начали приходить его ученики и друзья, охваченные тревогой и страхом. Вышеупомянутые десять учеников принимали их и благодарили, но к больному в комнату никого не пускали. Обнаружив, что состояние больного критическое, Мокусэцу предложил Басё пригласить какого-нибудь другого врача, но умирающий поэт не желал об этом слышать, сказав: "Нет, твое лечение меня вполне устраивает. Никого другого мне не надо". Когда его попросили написать последнее стихотворение, он ответил: "Мое вчерашнее стихотворение - сегодня будет моим последним стихотворением. Мое сегодняшнее стихотворение завтра станет моим последним стихотворением. Каждое стихотворение, которое я когда-либо писал в своей жизни,- это последнее стихотворение". Однако 8-го числа он призвал к постели Дзёсо, Кёрая и Донсю и продиктовал Донсю следующее стихотворение:

 "Таби-ни яндэ 
 Юмэ ва карэ-но но 
 Какэмэгуру" 

 "В пути я занемог.
 И все бежит, кружит мой сон
 По выжженным полям".

[Пер. В. Марковой]

"Это стихотворение не последнее, - сказал поэт, - но возможно, что оно и последнее. Во всяком случае, это стихотворение вызвано моей болезнью. Но думать об этом сейчас, когда я стою перед великой проблемой жизни и смерти, пусть даже я всю жизнь посвятил этому искусству, было бы заблуждением".

11-го числа неожиданно из Эдо прибыл Кикаку, который странствовал в окрестностях Осака и ничего не знал о болезни своего учителя. Учитель и ученик обливались слезами одновременно от радости и от печали. На следующий день, когда приближались его последние минуты, Басё попросил приготовить ему ванну и, призвав к своему ложу Кикаку, Кёрая, Дзёсо, Отокуни и Сэйсю, продиктовал Сико и Идзэну подробное завещание о том, как распорядиться его имуществом, а также оставил послания своим ученикам и слуге в Эдо, указания о том, как распорядиться его рукописями и прочее. Записку своему брату Хандзаэмону в Уэно он написал сам. Высказав все, что ему хотелось, он сложил руки и, шепотом прочитав что-то, напоминающее отрывок из сутры Каннон, вскоре после четырех часов дня, в возрасте пятидесяти одного года, издал последний вздох"^* [52, с. 59-61].

^* (Годы жизни Басё - 1644-1694. По традиции, японцы прибавляли к возрасту человека "утробный год", поэтому старые справочники указывают, что Басе прожил 51 год (примеч. ред.).)