IV. Народное движение

В главе II мы показали, как при первых сёгунах Токугава началось возрождение классицизма, поощрявшееся аристократией, подобно тому как Классическое Возрождение во Флоренции проходило под покровительством Медичи и тосканской знати. Мы также показали в главе III, как в конце концов изжило себя это обращение к древней и преимущественно чужой культуре, отделившись, как это произошло в среде аристократов и интеллектуалов, от основного направления прогресса и пробуждающейся энергии народных масс. Объединение страны, экономические перемены и установленные Токугава мир и порядок привели к зарождению японского национализма, подобного тому, который в этот же период медленно развивался в Европе. Этот национализм требовал более чистой национальной формы выражения и оформления, чем та, которую могли предложить стереотипные китайские культурные течения. Поэтому теперь мы кратко рассмотрим формы проявления нового движения, которое должно было возникнуть в этом веке, чтобы восполнить пробелы в аристократической культуре.

Хотя для удобства исторического и культурного анализа мы попытались проследить поочередно все эти стадии, едва ли нужно указывать, что, как и во всех подобных исследованиях культурного прогресса, различные течения накладываются друг на друга или совпадают. Потоки пересекаются, а потом разделяются и взаимопроникают один в другой. Поток истории течет не в строго установленном русле, а произвольно извивается по полям столетий. Но все же всякая рябь или волна движут речные воды. Пена, водовороты и шумные воды, равно как и медленный прозрачный поток, всегда свидетельствуют о жизни и движении. Реки разбиваются о скалы, крутятся у берегов водоворотами или текут плавно. И тем не менее они всегда движутся к определенной цели: некоторые, чтобы исчезнуть под землей или напитать корни растений; другие же, чтобы накопить за это время энергию. Подобные тенденции существуют и в потоке цивилизации; в данном обзоре мы можем только наметить вехи, довольно приблизительно указать направление течения отдельных речек и ручейков. Рассмотрение их в виде строго определенных и независимых тенденций привело бы к неверной интерпретации истории, и все-таки историк вынужден поступать так, хотя бы для практического удобства. В различных пересекающихся потоках культурного развития Японии постоянно существовали действие и противодействие, слияние и разветвление. Например, Коэцу в живописи, а Басё в поэзии сочетали традиционные принципы с новаторством. Точно так же весь период представлял собой совокупность движений. Разделение этих сложных тенденций на составляющие компоненты обязательно будет искусственным, хотя и неизбежным при любом подобном анализе.