Обучение привилегированных сословий

Отчасти благодаря личной инициативе отдельных правителей формирование конфуцианской системы стимулировалось ростом образования. Однако оно почти не затрагивало широких народных масс. В XIII в. в Японии, как и в средневековой Европе, и для привилегированных сословий, и для простого народа факел знаний горел только в храмах и монастырях. Впервые простым людям предоставилась возможность получить некоторое образование. Но в действительности монастыри были слишком ограниченными и недоступными для широких масс. В эпоху правления военного сословия храмы были религиозными учреждениями, предназначенными для военных, точно так как в предыдущий период Отё^* они предназначались для аристократов. Вплоть до начала междоусобиц первостепенной задачей монастырей и храмов было обучение детей из самурайского сословия. Однако благодаря усилиям таких буддийских реформаторов и святых, как Нитирэн (1222-1285) и Синран (1173-1262), возросла роль храмов, а их учения проникли как в низшие, так и в привилегированные слои общества. Росло число монастырских школ - тэракоя, хотя их влияние было довольно поверхностным.

^* (Периодом Отё ("Монаршего правления") в японской историографии называют IX-XII вв. Иногда к нему относят и VIII в. (примеч. ред.).)

Японский ученый Хасэгава Нёдзэкан отмечает по этому поводу: "Хотя токугавское правительство усиленно содействовало созданию ортодоксальной правительственной школьной системы и для распространения знаний, завезенных монахами в Японию из сунского Китая, мобилизовало армию ученых, к обучению простого народа оно относилось с полным безразличием. Единственной его заслугой было издание в середине периода Токугава указа, по которому тэракоя предписывалось внушать простым людям знание законов. Лучшие преподаватели из тэракоя поощрялись наградами. Целью же указа было привести школы тэракоя в соответствие с нормами токугавского режима, и правительство никогда не заботилось о создании школ для народа. Правительственные школы, подобные существовавшим в период Отё, были предназначены для обучения представителей правящего класса, но вместо детей аристократов в них учились сыновья самураев. Интересно отметить, что реконструированное здание в китайском стиле, называющееся Сэйдо, которое все еще стоит в центре Токио, в токугавский период входило в комплекс университетских зданий. Центральное здание этого комплекса - Сэйдо - было посвящено Конфуцию" [30, с. 591].

Таким образом, мы видим, что в этот период распространение китайской или конфуцианской системы образования в основном все еще ограничивалось представителями правящего класса: аристократами, самураями и слугами, хотя и всячески поощрялось как полезное административное мероприятие.

В своей "Истории японского образования" Хью Л. Кинлэйсайд отмечает: "Иэясу еще не успел укрепиться на своем посту, как уже начал раздувать хотя и скрытые, но еще тлеющие угли образования, пережившие шесть веков междоусобиц. Священникам поручалось переписывать китайские и японские книги, образованным людям оказывались привилегии, создавались школы. Существование храмовых школ не только допускалось, но даже поощрялось, а даймё всех крупных княжеств, подражая своему великому предшественнику, основывали школы, в которых обучались их собственные дети и сыновья других самураев. Началось активное и плодотворное состязание между различными школами, и способные ученики за успехи в учебе получали награды, которые прежде давались за военную доблесть. Через несколько лет, после окончательной победы в битве при Сэкигахара в 1600 г., Иэясу по совету знаменитого конфуцианского ученого Хаяси Радзана основал школу в Киото, над которой лично осуществлял контроль, и поставил во главе ее Фудзивара Сэйка. Начиная с этого времени конфуцианское учение чжусианского толка, которое пропагандировал и распространял Фудзивара Сэйка, было принято в качестве официальной идеологии, и киотоская школа, особенно под руководством Хаяси Радзана, сменившего Сэйка, оказала сильное влияние на развитие японской философии" [41, с. 47-48].