Начало советско-японских переговоров

Советский Союз неоднократно выражал стремление жить в мире и дружбе с Японией, всемерно развивать с ней дружественные отношения на основе принципов равенства и взаимной выгоды. Советским правительством предпринимались энергичные меры, направленные на нормализацию советско-японских отношений. Так, в октябре 1954 года была опубликована совместная декларация правительств СССР и КНР об отношениях с Японией. В декларации подчеркивалось, что в своей политике в отношении Японии обе страны исходят "из принципа мирного сосуществования государств независимо от их общественного строя, будучи уверены в том, что это отвечает жизненным интересам всех народов". Указывалось, что они выступают за развитие широких торговых отношений с Японией на взаимовыгодных условиях, за установление с ней тесных культурных связей, выражалась готовность "предпринять шаги с целью нормализации своих отношений с Японией". Было заявлено, что "Япония встретит полную поддержку в своем стремлении к установлению политических и экономических отношений с СССР и КНР, равно как встретят полную поддержку всякие шаги с ее стороны, направленные на обеспечение условий для ее мирного и независимого развития"¹.

¹ (Правда. - 1954. - 12 окт.)

Декларация получила широкий резонанс в Японии. Она вновь показала, что ответственность за отсутствие нормальных связей между соседними государствами лежит на японском правительстве, которое уклоняется от урегулирования отношений с СССР вопреки национальным интересам страны и задачам укрепления мира и безопасности на Дальнем Востоке. Изменение международной обстановки, прекращение войны в Корее и Индокитае одновременно с принятием декларации позволило правительствам СССР и КНР достичь соглашения о выводе советских войск из совместно использовавшейся военно-морской базы Порт-Артур. Этот шаг был воспринят японской общественностью как убедительная демонстрация миролюбивой внешней политики Советского Союза.

10 декабря 1954 г. новый кабинет министров сформировал лидер демократической партии И. Хатояма. 11 декабря министр иностранных дел в новом кабинете М. Сигемицу заявил о готовности японского правительства восстановить отношения с СССР на взаимоприемлемых условиях. С таким же заявлением выступил Хатояма. Советское правительство без промедления отреагировало на эти выступления японских правительственных деятелей. 16 декабря министр иностранных дел СССР заявил, что Советский Союз неизменно стремится к установлению и развитию отношений со всеми странами, которые, со своей стороны, готовы на это пойти. Такой политики Советский Союз придерживается и в отношении Японии. Советское правительство считает, что нормализация советско-японских отношений отвечает не только интересам обоих государств, но и интересам других стран, заинтересованных в укреплении мира на Дальнем Востоке, в ослаблении международной напряженности¹.

¹ (См. Международная жизнь. - 1956. - № 4. - С. 36.)

Позиция, занятая Советским правительством по вопросу восстановления двусторонних отношений, позволила И. Хатояма в речи при открытии парламента 22 января 1955 г. поставить задачу перехода Японии на путь независимой политики. "Величайшей задачей Японии в настоящее время, - заявил премьер-министр, - является быстрейшее завершение строительства самостоятельного и независимого государства". Для достижения этой цели правительство будет стремиться урегулировать свои отношения с теми странами, с которыми они еще не установлены. В выступлении М. Сигемицу было особо отмечено то обстоятельство, что сохранение юридического состояния войны между СССР и Японией является ненормальным. "Мы все хотели бы, - подчеркнул он, - чтобы этому крайне ненормальному и абсурдному положению был, как можно быстрее положен конец"¹.

¹ (Ministry of Foreign Affairs. Press Release. 1954 - 1955. - Tokyo, 1956. - P. 5.)

В январе 1955 года начались неофициальные советско-японские переговоры. Их вели И. Хатояма и временно исполнявший обязанности торгового представителя СССР в Японии А. И. Домницкий. А. И, Домницкий вручил Хатояма письмо Советского правительства, в котором выражалась готовность начать переговоры о нормализации советско-японских отношений. В дальнейшем ведение переговоров было поручено постоянному представителю СССР при ООН А. А. Соболеву. С японской стороны их вел наблюдатель в ООН Савада.

Урегулирование советско-японских отношений не входило в планы администрации США. Поэтому американская дипломатия всячески стремилась воспрепятствовать установлению добрососедских, дружественных связей Японии с Советским Союзом. Сообщения о налаживающихся контактах между СССР и Японией вызвали недовольство и на Капитолийском холме. Сенатор Г. Хэмфри 8 февраля 1955 г. выступил в сенате с речью, полной антисоветских инсинуаций. Запугивая японское правительство, Хэмфри говорил, что "главная цель России - создать условия для окружения Японии, отрезать ее и, в конце концов, включить в орбиту своего влияния..." При этом сенатор вовсе не скрывал заинтересованности США в контроле над Японией¹.

¹ (Congressional Records. - Vol. 101. - Part I. - Wash. 1960. - P. 1289 - 1290.)

Выступая в сенате США 2 мая, другой американский сенатор - М. Мэнсфилд¹ призывал не допустить выхода Японии из-под влияния США, предлагал предоставить ей широкие возможности для развития торговли и экономики. "Весьма важно, - подчеркнул он, - чтобы Япония оставалась в зоне свободного мира". Разъясняя причины этой озабоченности, Мэнсфилд заявил: "Экономически сильная Япония по существу является интегральной частью оборонительной системы Соединенных Штатов на Тихом океане"².

¹ (Мэнсфилд М. - посол США в Японии с 1979 года.)

² (Congressional Records. - Vol. 101. - Part III. - P. 95.)

По сообщениям агентства Киодо Цусин, государственный секретарь США Дж. Даллес перед началом советско-японских переговоров в мае 1955 года направил премьеру Хатояма послание, в котором указывалось, что линия японского правительства на расширение экономических связей с Китаем и Советским Союзом и восстановление с ними дипломатических отношений создает у Соединенных Штатов впечатление, что Япония ищет сближения с коммунистическими странами. В послании содержалось предупреждение, что это может стать препятствием для осуществления программы "помощи" Японии, разрабатываемой американским правительством¹.

¹ (См. Асахи. - 1955. - 23 мая.)

В японских правящих кругах не были преодолены разногласия по вопросу об отношении к СССР и перспективам японо-советских отношений. Сказывалось давление США. Сторонники Иосида противодействовали курсу правительства, надеясь поставить его в трудное положение и заставить уйти в отставку.

Выступая 11 апреля 1955 г. в комиссии по иностранным делам верхней палаты парламента, Хатояма указал на то, что политика правительства Иосида, выступавшего против нормализации отношений с Советским Союзом и КНР, была неправильной¹. Наконец, в августе 1955 года Хатояма заявил: "Если мы будем считать восстановление дипломатических отношений с Китаем и Советским Союзом невозможным или чреватым опасностью, то мы окажемся за бортом мировой политики. Положить конец состоянию войны с Советским Союзом и сделать торговлю с Китаем процветающей - вот что должна сделать сейчас Япония в первую очередь"².

¹ (См. Асахи. - 1955. - 18 авг.)

² (Майнити. - 1955. - 18 авг.)

Следует отметить, что сам Хатояма подчас занимал противоречивую позицию. С одной стороны, он добивался более равноправного положения Японии в рамках союза с США. Он рассчитывал достичь этого посредством нормализации отношений с СССР, создав некоторый противовес Вашингтону. С другой стороны, премьер-министр подчеркивал необходимость укрепления уз со странами "свободного мира", и в первую очередь с Соединенными Штатами.

Не было единодушия по вопросу о переговорах и в самом правительстве. Министр иностранных дел М. Сигемицу настаивал на том, чтобы переговоры велись по формуле: "Сначала решение неурегулированных вопросов, потом декларация о прекращении состояния войны". Хатояма же предлагал свою формулу: "Сначала прекращение состояния войны, затем урегулирование нерешенных вопросов". Сказывалось и личное соперничество двух государственных деятелей - Сигемицу считал себя более опытным и заслуженным государственным деятелем, чем Хатояма. Имели значение и его давние связи с правящими кругами Англии¹, и его неприязнь к И. Хатояма.

¹ (Накануне войны Сигемицу был послом в Англии, где установил близкие контакты с У. Черчиллем, министром иностранных дел лордом Галифаксом. В 1946 году Черчилль и Галифакс обратились со специальными письмами в Международный военный трибунал в Токио, в которых выгораживали Сигемицу, доказывая его приверженность интересам западных стран.)

Назначение Мимору Сигемицу, давнего соперника Хатояма, на пост министра иностранных дел было обусловлено тем, что он являлся лидером одной из фракций бывшей демократической партии, вошедшей в состав либерально-демократической партии в 1954 году. В связи с этим лидер либерально-демократической партии (ЛДП) Хатояма вынужден был постоянно маневрировать, идти на компромиссы при решении любых мало-мальски важных проблем. Вследствие такого положения в правящей партии премьер-министр Хатояма не мог действовать решительно и последовательно. Министерство иностранных дел, которое должно было осуществлять курс премьер-министра, направленный на нормализацию отношений с СССР, в действительности выступало в качестве противника Хатояма в этом вопросе.

Складывалась парадоксальная ситуация: премьер-министр Хатояма вынужден был в ряде случаев действовать в обход своего министра и аппарата министерства иностранных дел, вступать в непосредственные контакты с советскими представителями в Токио. При выборе представителей для переговоров он должен был руководствоваться в первую очередь соображением: является тот или иной сотрудник сторонником его, премьер-министра, линии или он более привержен линии министра иностранных дел?¹.

¹ (См. Хатояма И. Хатояма Итиро Кайкороку. - Токио, 1972. - С. 162.)

26 мая Хатояма и Сигемицу выступили в парламенте по поводу предстоявших переговоров с Советским Союзом. Хатояма заверил парламент, что правительство примет все меры к тому, чтобы "добиться освобождения находившихся в СССР нерепатриированных японских военнопленных и гражданских лиц, а также возвращения Курильских островов и Южного Сахалина"¹.

¹ (См. Асахи. - 1955. - 27 мая.)

Официальные переговоры начались в Лондоне 3 июня 1955 г. Со стороны Японии в переговорах участвовал посол в Англии С. Мацумото, со стороны СССР - посол в Англии Я. А. Малик.

7 июня японский представитель Мацумото выдвинул "семь пунктов" в качестве предварительного условия обсуждения вопроса о восстановлении отношений и заключении мирного договора. Они сводились к следующему:

1. Возвращение японских гражданских лиц и военнопленных (по японским данным, в СССР находилось 1452 человека, 11 190 человек числились пропавшими без вести).

2. Заявление СССР и Японии о том, что переговоры будут вестись с учетом прав и обязанностей Японии, определенных в международных соглашениях (Сан-Францисский мирный договор и "договор безопасности").

3. "Уважение территориального суверенитета", "откровенный обмен мнениями" по вопросу о Курильских островах и Южном Сахалине (из японского документа следовало, что речь идет о требовании "возвращения" этих территорий Японии).

4. Обеспечение "безопасности рыболовства" в северных водах, возвращение японских судов, задержанных советскими властями за лов в территориальных водах Советского Союза.

5. Всемерное экономическое сотрудничество, учитывая международные обязательства Японии и СССР.

6. Подтверждение положения Устава ООН о взаимном уважении суверенитета. Не предпринимать ни тайных, ни явных мер по нарушению спокойствия той и другой стороны, удерживать другие организации и лица от проведения мер, могущих нарушить порядок и спокойствие в другой стране.

7. Поддержка СССР обращения Японии о приеме ее в ООН. Не связывать приема Японии в ООН с решением аналогичного вопроса в отношении других стран¹.

¹ (См. Кутаков Л. Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. - М., 1984. - С. 289.)

Нельзя было не удивляться беззастенчивости японских делегатов: представляя страну, потерпевшую сокрушительное поражение во второй мировой войне, одним из зачинщиков которой она и являлась, они начали переговоры с выдвижения предварительных, к тому же максималистских, требований. Они рассчитывали с помощью западных держав, к тому времени объединившихся в НАТО и создавших ряд других военных блоков (СЕАТО, Багдадский пакт, АНЗЮС), попытаться заставить Советский Союз согласиться с таким мирным договором, который обеспечил бы Японии и ее главному союзнику - США политические, стратегические, территориальные и экономические позиции, отвечающие их интересам, в ущерб Советскому государству¹. Они строили планы путем переговоров вернуть территории, которые отошли к Советскому Союзу в соответствии с международными соглашениями военного и послевоенного времени.

¹ (См. Березин В. Н. Курс на добрососедство и сотрудничество и его противники. - М., 1977. - С. 65.)

Что касается советской делегации, то она настаивала на том, чтобы рассмотрению поднятых вопросов предшествовало прекращение состояния войны и установление дипломатических отношений. 14 июня делегация СССР представила проект мирного договора.

В преамбуле договора говорилось о целях его заключения: желание установить мирные отношения между обеими странами на основе равноправия, взаимного уважения, суверенитета и национальной независимости; выражалась уверенность в том, что установление отношений "будет отвечать интересам обеих стран и будет содействовать их экономическому развитию и процветанию, а также способствовать укреплению всеобщего мира и безопасности в соответствии с принципами Устава ООН". В этой же части заявлялось о прекращении состояния войны, восстановлении официальных отношений между обеими странами и заключении мирного договора, который "соответствует принципам справедливости, является основой для добрососедских и дружественных отношений между Советским Союзом и Японией".

В статье 1 провозглашалось, что договаривающиеся стороны будут руководствоваться принципами равенства, взаимного уважения суверенитета, территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела и ненападения.

В статье 2 стороны обязывались разрешать споры мирным путем, с тем, чтобы не ставить под угрозу мир и безопасность. Далее фиксировался важный пункт, фигурировавший в мирных договорах, заключенных после второй мировой войны с Италией, Венгрией, Финляндией и другими странами, воевавшими на стороне держав "оси": "Япония обязуется не вступать, ни в какую коалицию или военный союз, вправленные против какой-либо державы, принимавшей участие в войне с Японией".

Советский Союз (ст. 3) отказывался от репарационных претензий к Японии, а также от всяких других претензий от имени, как государства, так и своих граждан к Японии и ее гражданам, возникших в ходе войны с 9 августа 1945 г. В свою очередь, Япония (ст. 4) также отказывалась от каких-либо претензий от имени государства, организаций и граждан в отношении СССР, возникших вследствие войны.

Статья 5 была посвящена вопросу о границах. В соответствии с международными соглашениями периода второй мировой войны, послевоенного времени и историческими правами СССР в ней заявлялось: "Япония признает полный суверенитет СССР на южную часть Сахалина и Курильские острова и отказывается от всех прав, правооснований и претензий на эти территории". Государственная граница проходит посредине проливов Кунаширского, Измены и Советского. Статья 6 предусматривала взаимное обязательство обеих сторон не принимать мер, которые могли бы препятствовать свободе плавания в проливах Лаперуза, Кунаширском, Измены и Советском. Япония обязывалась не принимать никаких мер, которые могли бы препятствовать свободе плавания в проливах Сангарском (Цугару) и Цусимском. Все перечисленные проливы всегда должны быть открыты для торговых судов всех стран.

Проливы, перечисленные выше, должны были быть открыты для прохода лишь тех военных судов, которые принадлежат державам, прилегающим к Японскому морю. Советская сторона предлагала закрыть проливы для военных судов других стран, превратив Японское море в море мира и спокойствия.

Советский Союз (ст. 7) обязывался поддержать обращение Японии о ее принятии в члены ООН. Для развития экономических отношений предусматривалось вступление в переговоры с целью заключения договора о торговле и мореплавании (ст. 8). До заключения этого договора стороны предоставляли друг другу режим наибольшего благоприятствования в отношении таможенных пошлин, сборов и формальностей сроком на 18 месяцев.

Учитывая необходимость сохранения запасов рыбы и других морских животных и рационального использования ресурсов, предусматривалось (ст. 9) вступить в переговоры о заключении договора или конвенции по вопросам рыболовства, которые предусматривали бы регулирование и ограничение ловли рыбы или добычи других морских животных. Предусматривалось также (ст. 10) вступить в переговоры о заключении почтовой конвенции и соглашения о культурном сотрудничестве (ст. 11)¹.

¹ (См. Кутаков Л. Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. - С. 290 - 291.)

Однако японская делегация не захотела обсуждать вопрос о договоре по существу. Она уделяла непомерно большое внимание вопросу о репатриации японских военнопленных из СССР, хотя он не имел и не мог иметь решающего значения. Репатриация японских военнопленных из СССР была закончена в начале 1950 года. В Советском Союзе оставалось лишь 1487 японских граждан из числа бывших военнопленных, осужденных за военные преступления¹. К началу переговоров из 1487 военных преступников было репатриировано свыше 450 человек. Советская делегация на переговорах в Лондоне передала японским представителям списки оставшихся Советском Союзе 1016 японских военных преступников 357 гражданских лиц. Репатриация продолжалась параллельно с переговорами. К апрелю 1956 года было репатриировано еще 100 японских граждан из числа остававшихся в СССР². Японская сторона, явно стремясь затруднить переговоры, требовала безоговорочной и немедленной репатриации всех японских военных преступников вне зависимости от решения основных вопросов советско-японских отношений.

¹ (См. Правда. - 1950. - 22 апр.)

² (См. Международная жизнь. - 1956. - № 4. - С. 37.)

Советская делегация, как на пленарных заседаниях, так и в беседах с японскими делегатами предлагала начать постатейное обсуждение проекта, решить наиболее легкие и бесспорные вопросы, а затем уже заняться более сложными проблемами. Однако японская делегация настаивала на первоочередном обсуждении вопроса о проведении границы как наиболее сложного, а также вопросов о проливах и правах и обязанностях Японии. Японские представители стремились поставить судьбу переговоров в зависимость от решения вопроса о проведении границы.

Мацумото, например, откровенно заявил об этом в беседе с главой советской делегации 4 августа 1955 г. Самый трудный вопрос, сказал он, - это вопрос о границах. К трудным он также относил проблему проливов и проблему прав и обязанностей Японии, связанных с обязательством не вступать в военные союзы, которые направлены против какой-либо страны, участвовавшей в войне против Японии.

Мацумото и его советники в беседах с членами советской делегации дали понять, что вопросы о границах, о международных обязательствах и военных союзах, а также о режиме прохода военных судов через японские проливы - все это области, в которых Япония не могла принимать самостоятельных решений. Токио обязался согласовывать их с Вашингтоном. Поэтому Мацумото и называл их самыми "трудными" для достижения договоренности¹.

¹ (См. Кутаков Л. Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. - С. 292.)

Беспочвенные территориальные притязания, выдвинутые японской стороной, вызвали длительные дискуссии¹.

¹ (Японская делегация имела инструкцию, которая предусматривала три варианта требований: 1) настаивать на возвращении островов Хабомаи и Шикотан как непременном условии; 2) добиваться возвращения южной части Курильских островов, но не связывать это с заключением мирного договора; 3) требовать возвращения Южного Сахалина и северных Курильских островов для "торга" с советской стороной.)

Искренне стремясь к нормализации отношений с Японией и учитывая, что острова Малой Курильской гряды (Хабомаи и Шикотан) расположены близко к японскому острову Хоккайдо, Советское правительство решило пойти навстречу японским пожеланиям. В беседе 9 августа Я. А. Малик дал понять Мацумото, что по вопросу об этих островах можно будет обменяться мнениями, но только наряду с другими вопросами, а не изолированно. Советское правительство полагало при этом, что после передачи Японии указанных островов их территория не будет использоваться в военных целях, на них не будут создаваться военные базы и не будут строиться какие-либо военные сооружения.

Советская делегация заявила о согласии включить в проект мирного договора статью по вопросу о границах, в которой указывалось бы, что Советский Союз, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, передаст Японии острова Малой Курильской гряды, разрешив этим окончательно все проблемы между двумя государствами¹.

¹ (См. Международная жизнь. - 1956. - № 4. - С. 39.)

Великодушный шаг Советского правительства открывал хорошие перспективы для быстрого и успешного завершения переговоров в Лондоне. Однако советские предложения не были оценены по достоинству в Токио¹. Японский представитель настаивал на передаче Японии помимо островов Малой Курильской гряды также островов Кунашир и Итуруп, составлявших южную группу Курильских островов. Еще в меморандуме японской делегации от 2 августа 1955 г. голословно утверждалось, что Кунашир и Итуруп "не только непосредственно примыкают к Хоккайдо, но и исторически всегда были японской территорией". Вопреки историческим фактам авторы меморандума заявляли, что "эти два острова никогда не являлись территорией Советского Союза или русской империи, ровно как и любого другого государства, кроме Японии". Японские делегаты демагогически обвиняли СССР в попытке "в результате войны расширить свою территорию". Они даже утверждали, что Кунашир и Итуруп якобы не входят в число тех территорий, от которых Япония отказалась по Сан-Францисскому мирному договору.

¹ (Глава японской делегации на переговорах Мацумото, основываясь на полученных им от правительства инструкциях, рассматривал предложение советской стороны как взаимоприемлемую основу для успешного завершения переговоров. Но министерство иностранных дел Японии выступило с заявлением, в котором утверждалось, что и Южные Курильские острова должны принадлежать Японии.)

Эти утверждения японской стороны не соответствовали действительным фактам. В течение трех столетий Курильские острова рассматривались как единое целое.

Об этом свидетельствуют как японская географическая литература, так и официальные издания. Так, например, в официальном путеводителе по Японии, изданном в 1933 г. управлением туризма, по поводу Курильских островов говорится следующее: "Курильские острова (Цисима). Всего 32 острова, которые простираются на расстоянии 710 миль от Немуро (Хоккайдо) до Курильского пролива, отделяющего группу островов от южной точки Камчатки..." "Главные острова: Кунашир, Шикотан, Эторофу (Итуруп. - Л. К.), Уруппу, Симушу, Арайто, Парамушир"¹. В более поздних изданиях путеводителя (например, за 1941 г.) говорится то же самое.

¹ (An Official Guide to Japan. - Tokyo, 1933. - P. 272.)

В лоциях, изданных гидрографическим управлением военно-морского министерства Японии в 1928 и 1937 годах, Малая Курильская гряда, Итуруп и Кунашир рассматриваются как часть Курильских островов. Японская географическая энциклопедия (1930 г.), географический атлас Японии (1936 г.) показывают Малую Курильскую гряду как составную часть Курильских островов. На карте, изданной в 1946 году картографическим управлением министерства внутренних дел Японии, острова Кунашир и Итуруп значатся в составе Курильских островов. На ряде послевоенных карт, утвержденных министерством просвещения, Малая Курильская гряда, Кунашир и Итуруп отделены от самого северного острова Японии линией границы¹.

¹ (См. США: экономика, политика, идеология. - 1981. - № 9. - С. 48.)

В переписке между правительством СССР и американским правительством, которое безоговорочно в течение ряда лет признавало Крымское соглашение, не было никаких расхождений по вопросу о принадлежности всех Курильских островов Советскому Союзу. Так, например, президент США 18 августа 1945 г. писал Председателю Совета Министров СССР: "Я выражаю согласие с Вашей просьбой изменить "Общий приказ № 1" с тем, чтобы включить все Курильские острова в район, который должен капитулировать перед Главнокомандующим Советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке"¹. Таким образом, и советское, и американское правительства рассматривали Курильские острова, которые должны были быть возвращены Советскому государству, как единое целое.

¹ (В первоначальном варианте "Общего приказа № 1" союзного верховного главнокомандования о деталях капитуляции японских вооруженных сил Курильские острова не были включены в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам, на что было обращено внимание Советским правительством (см. Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - Т. II. - М., 1976. - С. 281, 282, 287).)

В императорском рескрипте № 651 от 22 ноября 1945 г. о создании управления по оказанию помощи репатриантам на местах говорилось, что это управление призвано оказывать срочную помощь репатриантам, которые "в результате окончания войны в великой Восточной Азии возвращаются из районов, не являющихся территорией собственно Японии (из ее состава исключаются Сахалин, Окинава, Курильские острова) в районы, являющиеся территорией собственно Японии..."¹.

¹ (Цит. по США: экономика, политика, идеология. - 1981. - № 9. - С. 46.)

Японское правительство, таким образом, считало вопрос окончательно решенным. В те годы это не вызывало сомнения и у американского правительства. В заявлении государственного секретаря США Дж. Бирнса на пресс-конференции в январе 1946 года было сказано, что Ялтинское соглашение предусматривает передачу Курильских островов Советскому Союзу и что мирный договор необходим лишь для того, чтобы "оформить передачу островов Советскому Союзу"¹. 19 декабря 1946 г. было подписано соглашение между СССР и США "О репатриации из районов СССР", в состав которых были включены Курильские острова и остров Сахалин. В переписке между правительствами СССР и США по вопросу о мирном договоре с Японией в 1945 - 1951 годах, на конференции в Сан-Франциско в сентябре 1951 года, а затем при обсуждении Сан-Францисского договора в американском сенате и японском парламенте упоминалось единое понятие - Курильские острова, без выделения островов Малой Курильской гряды и южной группы Курильских островов - Итуруп и Кунашир.

¹ (Правда. - 1946. - 27 янв.)

Таким образом, позиция советской делегации основывалась на международных договорах и соглашениях.