Русские военнопленные и лагерь в Мацуяма
Возникновение русско-японской войны
Военный министр России генерал армии А. Н. Куропаткин, уверенный в возможности избежать войны с Японией, посетил Токио 12 июня 1903 г., в период, когда особенно обострились отношения между Японией и Россией по вопросу о Маньчжурии и Корее.
В Японии Куропаткина встретили настороженно. Военный министр Тэраути Масаката (1852-1919) пригласил Куропаткина как государственного гостя в Хамарикю* и оказал ему теплый прием. Накануне приезда Куропаткина в Японию и во время его пребывания там было запрещено исполнение "антирусской военной песни", которую любили петь японские школьники.
* (Императорский парк на берегу залива в Токио. - Прим. перев.)
Русский военный министр неоднократно беседовал с гэнро* Ито Хиробуми (1841-1909) и Ямагата Аритомо (1838-1922), а также с премьер-министром Кацура Таро (1847-1913), военным министром Тэраути, министром иностранных дел Комура Дзётаро (1885-1911). В ходе этих бесед Куропаткин, говоря о значительной боевой мощи России, предпринимал попытки урегулировать русско-японские отношения.
* (Гэнро - пожизненные советники императора, назначенные в 1876 году. - Прим. перев.)
Вместе с министром финансов С. Ю. Витте, министром иностранных дел В. Н. Ламсдорфом Куропаткин входил в близкую к царю Николаю II группировку, которая стремилась разрешить конфликтную ситуацию с Японией мирным путем. Ей противостояла политическая группа, агрессивно настроенная, состоящая из статс-секретаря Безобразова, министра внутренних дел В. К. Плеве и других политических деятелей императорского двора. После поездки Куропаткина в Японию политическая группа Безобразова, используя слабоволие Николая II, навязала ему жесткую линию в политике по отношению к Японии.
Со своей стороны Япония под лозунгом "терпеть всякие трудности и лишения" шаг за шагом, начиная еще с интервенции трех держав (1895) в Китае, проводила подготовку к войне с Россией. С каждым годом благодаря увеличению налогов и росту ежегодного военного бюджета на 44-51% возрастала ее боевая мощь. Военщина и правительство, имея повсюду своих разведчиков, собирали сведения о России, определенным образом настраиваясь на войну с соседним государством.
Кроме того, Япония связала себя с Англией японо-английским союзом (1902). Тем самым ее позиция на международной арене укрепилась. Россия к тому времени еще не закончила строительство участка обходного пути Транссибирской железной магистрали возле озера Байкал. Предполагалось открыть по нему движение лишь в 1906 г. Поэтому, используя этот выгодный для себя момент, японская военщина примерно с 1903 г. торопилась начать военные действия.
Среди населения разжигались реваншистские чувства. Для этого были использованы газеты правительственной ориентации, привлечены семь профессоров Токийского университета во главе с Томидзу Хирото, а также руководители политических и финансовых кругов.
В то время уже антивоенное движение социалистов во главе с Котоку Дэндзиро* и движение сторонников мира во главе с Утимура Кандзо** группировались вокруг газеты "Хэймин симбун". Однако эти движения носили весьма ограниченный характер. Правительство и военщина внушали народу мысль об "оборонительной войне против агрессора - России", "справедливой войне" и добились успеха в создании благоприятной обстановки для ее начала.
* (Котоку Дэндзиро (псевдоним Сюсуй) - 1871-1911 гг. Крупнейший представитель японского социалистического движения начала XX в., один из основателей японской соцпартии. По сфабрикованному полицией ложному обвинению в подготовке покушения на императора был брошен в тюрьму и в 1910 г. предан суду. В 1911 г. вместе с товарищами по борьбе был казнен. - Прим. ред.)
** (Утимура Кандзо (1861-1930) - один из идеологов японского христианского социализма. С позиций христианского социализма он вел во время русско-японской войны 1904-1905 гг. антивоенную пропаганду. - Прим. ред.)
На совещании у императора 4 февраля 1904 г., где присутствовали высшие чиновники империи, Япония приняла решение начать военные действия против России, а 8 февраля в Порт-Артуре и Чемульпо по русской эскадре был нанесен внезапный удар. Наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Алексеев докладывал в Петербург о внезапном нападении японского флота: "Глубокой ночью 8 февраля русская эскадра на внешнем рейде Порт-Артура была атакована торпедами японских миноносцев. В связи с этим я почтительно доношу Его величеству, что три военных корабля "Ретвизан", "Цесаревич" и крейсер "Паллада" потоплены. Точные данные о потерях в настоящее время выясняются, подробности будут сообщены".
Таким образом, нападением японских вооруженных сил началась русско-японская война. 10 февраля император подписал рескрипт об объявлении войны. В тот же день и Николай II объявил войну Японии.
Раненые русские солдаты в Мацуяма
Члены экипажа крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец", поврежденных японскими военными кораблями в море у Чемульпо 9 февраля, были спасены военными кораблями Англии и Франции.
Двадцать четыре раненых с крейсера "Варяг", спасенные французским кораблем, были доставлены в специальный госпиталь японского общества Красного Креста в Чемульпо. Так как этим людям была оказана помощь со стороны третьего государства и они были переданы японскому Красному Кресту, то их не считали пленными. Было решено обращаться с ними как с военными, получившими ранения в бою. Вскоре двое тяжелораненых умерло, а остальных двадцать два человека 8 марта было решено направить в Японию, в Мацуяма, на корабле японского общества Красного Креста "Хакуаи-мару".
Во время японо-китайской войны в Мацуяма (префектура Эхимэ) содержались китайские пленные. На сей раз это место тоже предполагалось использовать под лагерь Для пленных. Мацуяма - город с мягким климатом, удобный для захода судов.
Ночью 10 марта судно "Хакуаи-мару" вошло в порт Такахама. На рассвете следующего дня ответственные лица во главе с мэром города Мацуяма Асано подошли к "Хакуаи-мару" на шлюпке. Накануне мэр города разъяснил жителям Такахамы, что "нельзя пленных оскорблять, испытывая к ним ненависть".
С утра началась высадка на берег. Тяжелораненых несли на носилках, легкораненые шли сами. Их размещали в шлюпках. Группу сопровождали врач, переводчица Цутибаси Сотико, санитар и медсестра.
Цутибаси Сотико двадцати семи - двадцати восьми лет жила во Владивостоке. Поскольку она говорила по-русски, то по возвращении на родину ее взяли на временную работу в качестве переводчика и тут же приставили к раненым и больным солдатам. Для русских пленных женщина, говорящая на их родном языке, как бы облегчала их страдания.
Когда шлюпки подошли к пристани, раненых переправили на вокзал Такахама, а оттуда поездом до Мацуяма.
Первые военнопленные
Вслед за ранеными моряками крейсера "Варяг" 16 марта 1904 г. в Сасэбо была отправлена первая партия русских пленных.
Это были четыре моряка экипажа русского миноносца "Стерегущий" - машинист старшина Юрьев, Хилинский, Асилин и Новиков. Поскольку Юрьев был тяжелораненым, то его оставили в военно-морском госпитале, а остальных трех человек направили в Мацуяма на судне, так как они были легко ранены. Их разместили в храме Обаяси главы княжества Мацуяма. Другие двадцать два человека были размещены на временном пункте скорой помощи мацуямского Красного Креста, созданном при госпитале Мацуяма.
Лагерь для военнопленных был не только в Мацуяма. Лагеря создавались и в других местах - в Марукамэ, Осака, Нагоя, Сидзуоке, Канадзаве. По всей стране было размещено пленных около 70 тысяч человек. В Мацуяма их общее число составило 6019 человек, примерно пятая часть от тридцатитысячного населения города.
В настоящее время на северной окраине Мацуяма расположено русское кладбище. Шестью рядами стоят здесь девяносто восемь надгробных плит примерно метровой высоты. Здесь покоится прах девяноста восьми русских солдат.
Кстати, во время японо-китайской войны, войны на Тихом океане, правила обращения с пленными нарушались японскими войсками. Японцы обходились с ними бесчеловечно и жестоко. Теперь обхождение с пленными было иным. В 1899 г. Япония подписала заключительную резолюцию Гаагской международной мирной конференции (Гаагскую конвенцию). После подписания этой конвенции размещение пленных в японских лагерях в ходе русско-японской войны было первым случаем применения конвенции на практике, и на это обращали внимание другие страны.
Экскурсии пленных
Жизнь русских пленных в лагере была очень вольной: они играли в карты, шахматы, салки, пели, плясали и отдыхали днем в любое время. Некоторые из них держали даже певчих птиц. Пленные располагали свободным временем и изъявляли желание побывать в других местах, которые их интересовали.
В Мацуяма и других лагерях пленным разрешали посещать детские сады, спортивные соревнования в школах, состязания по гребле и плаванию, посещать театры, исторические места и даже выезжать за пределы Кюсю в Токио. В школах их принимали радушно, угощали чаем с десертом, дарили детские рисунки.
Пленные часто отправлялись на серные источники Дого вблизи Мацуяма. Конечно, в сопровождении офицера и переводчика. После купания они приятно проводили время за пивом и японской едой. В дальнейшем право свободного выхода из лагеря в радиусе четырех километров от него получили только офицеры. Пленные появлялись за пределами лагеря одетыми не только в военную форму, но и в японские летние кимоно. Японцы удивленно рассматривали европейцев, гуляющих в японском платье.
Труд и учеба
Поскольку у пленных было много свободного времени, то они просили разрешения заняться какой-нибудь работой. В связи с этим были утверждены "Правила выполнения работ пленными". И только потом пленным было разрешено работать. Зарплата для низших офицерских чинов составляла семь сэн в день, для солдат - четыре сэны в день. Было решено прежде всего использовать тридцать военнопленных на строительных работах в порту Такахама. Зарплата за восемь часов работы на строительстве равнялась 25 сэнам. В то время зарплата мужчины-японца на текстильном предприятии в Мацуяма составляла в день от 12 до 70 сэн, а женщины - от 5 до 32 сэн. Однако через день военнопленные отказались от работы. Им не понравилось, что из дневной зарплаты пленного в 25 сэн 15 сэн отчислялось в бюджет правительства, а оставшиеся 10 сэн принимались на хранение в лагере, а отдавались им лишь впоследствии.
В лагерях пленные сами не только ремонтировали обувь и одежду, но и шили ее.
Чаще всего пленные работали в сельском хозяйстве. На основании некоторых статистических данных, одна треть пленных была совершенно неграмотной. По сравнению с личным составом флота сухопутные войска были малограмотными.
В связи с этим начальник лагеря Коно в соответствии с 12-й статьей "Правила просвещения среди пленных" приступил к их обучению. "...Многие пленные низших чинов впустую переводят время. В то же время из более чем тысячи солдат большинство не может написать свое имя. Надо использовать время на их просвещение. Если нам удастся внушить пленным, что мы к ним хорошо расположены, то по возвращении на родину они будут способствовать распространению морали нашего государства среди своих соотечественников".
Пленные изучали русский и польский языки, занимались чтением, каллиграфией, арифметикой, писали сочинения. В неделю занимались примерно по двенадцати часов. Преподавателями назначали младших офицеров, образованных и примерного поведения.
Мичман русского военно-морского флота Рейнгарт
В лагере Мёэндзи в Мацуяма находился мичман военно-морских сил Федор фон Рейнгарт, взятый в плен в Порт-Артуре, двадцати одного года. Сюда он был доставлен в январе 1905 г. В дальнейшем в японской газете была напечатана статья "Случай с любовными письмами", и имя Рейнгарта в Японии сразу приобрело известность.
После возвращения на родину Рейнгарт издал книгу под названием "Мало прожито, много пережито". Первая ее часть называется "Осада Порт-Артура", вторая - "Дневник военнопленного". В книге описывается в основном его любовная история.
На горячих источниках он познакомился с одной девушкой по имени Охана. Рейнгарт так пишет о первом впечатлении от знакомства:
"Когда после купания мы вошли в комнату, к нам подошли две девушки с мандаринами, пивом, печеньем и сели рядом. Молодые: одной было около четырнадцати лет, звали ее Курита, другой примерно шестнадцать. Последнюю звали Охана. С нами находились два японских младших офицера. Обе девушки были весьма приветливы. Много шутили, разговаривали, смеялись, и мы почувствовали себя непринужденно.
Поскольку нас всегда сопровождали японские офицеры, то мы ощущали большую неловкость.
Мы уехали из Дого, так как в четыре часа должны были возвратиться в лагерь. Девушки попросили нас чаще приезжать сюда. Мы, конечно, обещали..."
Охана
Охана была дочерью военврача, погибшего во время японо-китайской войны, и настоящее ее имя было Игами Окуё. Мать и ее дочери жили в доме одни.
Мать получала ежемесячную пенсию в 12 иен, но поскольку этого не хватало на питание, то дочери вынуждены были работать.
Спустя несколько дней Рейнгарт отправился в Дого и встретился с Оханой, которая как раз собиралась поехать в Мацуяма. На ней было новое красивое кимоно, и выглядела она очень привлекательной. Охана с сожалением сказала, что здесь очень скучно, и попросила Рейнгарта почаще приезжать.
Через два-три дня Рейнгарт вновь отправился в Дого. После купания в источнике, как обычно, он съел мандарин, печенье, выпил пива. Пришла Охана и оказала ему радушный прием.
Затем в записной книжке Рейнгарта она украдкой написала что-то по-японски. Рейнгарт пишет: "Я, приложив усилия, выучил японский язык, так как хотел узнать ее душу и самостоятельно прочитать, что написала Охана в записной книжке. Я не мог показать написанное японцам и попросить их прочитать. Началось бы расследование. Об этом сразу было бы сообщено полковнику Н. (полковник Н. был начальник лагеря Коно), и Охану наказали бы".
Рейнгарт купил словарь, хрестоматию и даже научился писать катаканой*.
* (Катакана - один из двух шрифтов японской слоговой азбуки. - Прим. перед.)
По соседству с храмом лагеря находился небольшой сад, в нем стоял двухэтажный дом. На втором этаже дома проживала мать с пятнадцатилетней дочерью. Девочка иногда выглядывала из окна и кланялась. Рейнгарт не знал японских слов, но поскольку он научился писать катаканой, то на больших листах бумаги писал и показывал написанное девочке, она отвечала таким же образом. Взаимная переписка скрашивала одиночество. После того как Рейнгарт стал посещать Дого, переписка его со школьницей прекратилась.
Вскоре Рейнгарт завязал переписку с Оханой, он не только понимал содержание ее писем, но и сам писал ей на японском языке.
Запрет на выход из лагеря
Рейнгарт пишет: "Однажды в небольшой лавке города я купил дешевую куклу и привез ее в Дого, она очень понравилась Охане, которая была рада подарку. Вскоре у Оханы было семнадцатилетие, и в этот день ей были вручены различные сувениры. Подарили куклу, духи и заколку для волос, я же преподнес набор чайных чашек с позолотой. Охана была очень довольна и, усевшись с нами рядом, выглядела счастливой. Она очень сочувствовала нашему положению.
Моя переписка с Оханой была весьма интенсивной. Она вела себя непринужденно и с другими офицерами. Часто просила меня передать им, чтобы они приезжали".
Однако 23 марта Рейнгарта неожиданно вызвали к начальнику лагеря полковнику Н., учинившему Рейнгарту допрос, связанный с посещением женщин в соседнем доме.
Рейнгарт ни в чем не был повинен. В качестве доказательства ему был представлен отрез крепдешина, который Рейнгарт примерно две недели назад подарил женщинам. Вызвали мать школьницы-соседки, и выяснилось, что обвинили Рейнгарта напрасно. Но при этом вскрылась переписка Рейнгарта со школьницей. Полковник Н. рекомендовал Рейнгарту "придерживаться строгих правил проживания" и посадил его под домашний арест.
Некоторое время Рейнгарт не мог навещать Охану в Дого. Дважды Рейнгарт заявлял полковнику протест, но напрасно.
Обнаружение любовной переписки
После освобождения из-под домашнего ареста, примерно через неделю, утром 29 марта, японский солдат тайком передал Рейнгарту письмо от Оханы.
"Мне грустно, - писала она, - Вы не приезжаете в Дого. Постоянно думаю об этом. Приезжайте, пожалуйста, скорее. Если Вы не приедете в Дого, тогда я сама к Вам приеду..."
Вскоре разрешение на выход было дано, и 31 марта Рейнгарт приехал в Дого, но Оханы дома не оказалось. Расстроенным возвратился в Мацуяма Рейнгарт и написал Охане письмо, в котором упрекает ее за то, что она не ждала его в Дого. Приставленного к нему солдата Рейнгарт попросил передать письмо Охане. 1 апреля через этого же солдата был получен ответ: "Извините, пожалуйста. Приезжайте обязательно сегодня, есть разговор".
В следующий раз участковый полицейский заметил, как солдат опускал в почтовый ящик письмо. Это вызвало у полицейского подозрение, и он, проверив письмa в почтовом ящике, обнаружил письмо Рейнгарта и сообщил о нем в лагерь.
Начальник лагеря вновь потребовал от Рейнгарта строгого соблюдения правил переписки, и после расследования его посадили на гауптвахту, а японского солдата, передавшего письмо, выгнали из лагеря. Было выяснено, что он также передавал письма Охане, ее тоже арестовали и подвергли допросу, а письмо конфисковали. В связи с этим Охану уволили с работы в онсэне* при гостинице.
* (Онсэн - горячие (минеральные) источники. - Прим. перев.)
Случай с этой любовной перепиской получил большую огласку в печати.
Гауптвахта представляла собой отдельную темную комнату, построенную из камня и кирпича, в ней уже находились двое русских. Рейнгарт думал только об Охане и никак не мог примириться со своей судьбой.
"Я узнавал новости об Охане от солдата, приносившего каждый день еду. Охана открыла в городке небольшой магазинчик. Я воспользовался услугами этого солдата, и он в дальнейшем передавал Охане письма и приносил мне ответы. Говорили, что Охана из-за меня провела две недели в тюрьме. Полковник Н. действительно был, по-видимому, человеком жестоким".
Примерно через месяц, 11 мая 1905 г., мичмана Рейнгарта освободили из-под ареста.
Несостоявшаяся любовь
Через два месяца, в июле 1905 г., освобожденного с гауптвахты Рейнгарта вместе с отрядом военнопленных Балтийского флота перевели в лагерь в город Осака. За это время Рейнгарт часто встречался с Оханой в ее небольшом магазинчике. Она нисколько не сердилась на Рейнгарта и по-прежнему относилась к нему радушно.
После переезда из лагеря в город Осака любовь Рейнгарта и Оханы продолжалась. Охана, приезжая в Осака, встречалась с Рейнгартом под наблюдением полицейского в парке. Когда в октябре был ратифицирован Портсмутский мирный договор, наблюдение за пленными было снято. Рейнгарт ездил с Оханой в Кобэ, Киото, на ее родину.
Рейнгарт хотел с Оханой поехать в Россию, а затем вернуться в Японию. Охана была согласна. Однако мать Оханы была против поездки дочери в Россию и ее брака с Рейнгартом. 14 ноября Рейнгарт вынужден был проститься с Оханой. После недолгого пребывания во Владивостоке Рейнгарт на грузовом судне вернулся в Японию и посетил Охану.
Мать на этот раз сказала, что она согласится на женитьбу только в том случае, если Рейнгарт даст ей двадцать тысяч иен. Рейнгарту было неприятно "покупать жену", и к тому же у него не было такой большой суммы. Поэтому возвращение в Японию было напрасным. Но чувство любви к Охане не покидало его. В феврале 1906 г. Рейнгарт, взяв отпуск, опять направился в Японию. На этот раз, уговорив мать Оханы, Рейнгарт наконец женился в Кобэ. Однако, повинуясь военному приказу, Рейнгарт срочно выезжает на грузовом судне из порта Нагасаки в Кронштадт, вынужденно расставшись с Оханой. Это было расставание навсегда.
В 1915 г. издательство "Кэйсэйся" опубликовало записки Рейнгарта под заголовком "Меч и любовь".
Ходили разные слухи, что Охана после расставания с Рейнгартом открыла кафе. О последних годах ее жизни ничего не известно.
Возвращение пленных на родину
В ноябре 1905 г. было решено отправить пленных на родину. Преимущественное право на возвращение имели пленные в Порт-Артуре. В Мацуяма среди первых репатриантов такого рода насчитывалось двенадцать пленных офицеров и один солдат. Последних пленных из Мацуяма отправили 16 февраля 1906 г.
Каждый раз, когда корабль с репатриантами уходил из порта, его провожали все, вплоть до начальника лагеря. Унтер-офицерам и офицерам, а также солдатам выдавалось по 200 сигарет и по записной книжке, на обложке которой была фотография с видом замка Мацуяма. К тому же каждому вручался еще комплект открыток с видами Мацуяма.
В период нахождения русских пленных в японских лагерях в России вспыхнула революция.
Идеализированный образ "героя войны"
Любой японец, учившийся в школе до войны и во время войны, знает историю капитана 2-го ранга военно-морских сил Японии Хиросэ Такэо. Сейчас его нет в живых. В Токио, на Канде, ему поставлен памятник.
В начале русско-японской войны русская эскадра в Порт-Артуре блокироовалась трижды.
13 апреля знаменитый русский флотоводец вице-адмирал С. О. Макаров вышел из порта на корабле с намерением вступить в бой с главными силами японской эскадры. Однако флагманский корабль "Петропавловск" наскочил на мину, адмирал и офицеры разделили судьбу корабля. С этого момента моральное состояние личного состава русской эскадры все время было подавленным.
Во время второй блокады Порт-Артура на корабле "Фукуи-мару" погиб капитан второго ранга Хиросэ. В "Фукуи-мару" попала торпеда, и поскольку корабль стал тонуть, то все матросы бросились к шлюпкам. Однако Хиросэ остался на корабле, пытаясь отыскать пропавшего мичмана Сугино, но живым он не вернулся.
Хиросэ превозносили как первого героя русско-японской войны и умалчивали о подлинных чертах его личности. Он был обычным военным, но хорошо владел русским языком, так как находился в России в течение пяти лет. Хиросэ любил русских, русскую литературу, и у него был роман с русской девушкой.
О пребывании Хиросэ в России уже есть подробное исследование Симада под названием "Хиросэ Такэо в России". Небезынтересно будет поближе познакомиться с этим человеком.
Стремление изучить русский язык
Хиросэ родился 27 марта 1868 г. в городе Такэда префектуры Оита. Он был вторым сыном бедной самурайской семьи княжества Ока. Отец его после революции Мэйдзи стал судьей и переехал к месту нового назначения в Такаяму (префектура Гифу). Там Хиросэ окончил начальную школу и после обучения в токийской средней школе поступил в военно-морское училище, которое в то время находилось в Цукидзи. С лета 1888 г. военное училище перевели в Этадзима.
Успехи его были далеко не блестящими, но в то же время он овладел мастерством дзюдо, получив третий дан. Вскоре он оканчивает военное училище и служит в морском сторожевом отряде.
В то время произошел инцидент в Оцу, когда полицейский Цуда Сандзо ранил русского наследника Николая (1891). Младший лейтенант Хиросэ проявляет глубокий интерес к России, и, по-видимому, с этого времени у него появилось желание изучить Россию.
Военно-морской флот Японии в отличие от японской армии не располагал большим опытом в изучении России. Первым, кто обратил внимание на это, был капитан-лейтенант Номото Цунэакира. Находясь на службе во Владивостоке, он изучал русский язык, стал военно-морским атташе при посольстве в России и в 1896 г. возвратился на родину. Вместо капитан-лейтенанта Номото военным атташе посольства в России был назначен капитан-лейтенант Ясиро Рокуро, также изучавший русский язык во Владивостоке в течение трех лет.
Ясиро в военном училище в Этадзима был у Хиросэ преподавателем. Узнав, что Ясиро возвратился из Владивостока, Хиросэ обратился к нему с просьбой помочь изучить русский язык. Ясиро с удовольствием взялся за это. Рассказывают, что Ясиро удивлялся рвению и упорству Хиросэ, регулярно приходившего к нему каждый вечер для изучения русского языка.
Однако не прошло и года после начала занятий, как началась японо-китайская война, и обучение прервалось. В марте следующего года японо-китайская война закончилась, и Хиросэ, став капитан-лейтенантом, назначается командиром торпедного катера № 18 в Иоко-сука. Капитан-лейтенант Ясиро отправляется к месту нового назначения в Петербург в качестве военно-морского атташе посольства. Учителя русского языка у Хиросэ не стало.
На обучение в Россию
В это время в порту Иокосука находился русский крейсер "Нахимов". Хиросэ вначале беседовал с русскими офицерами на английском языке и затем постепенно перешел на русский. В письме к одному интенданту военно-морского флота, старому другу из числа окончивших школу иностранных языков, знавшему русский язык, Хиросэ высказывает сожаление, что у него нет учителя русского языка, и просит его о том, чтобы тот "ежедневно обучал его русскому языку по полчаса или часу".
Капитан-лейтенант Хиросэ на картографическом судне вскоре после проведения топографических измерений в Южно-Корейском море возвращается в Иокосука и встречает новый, 1897 год. В канун Нового года он пишет в дневнике о трех основных планах на текущий год. На первое место ставится "самое усердное изучение русского языка".
Двумя годами раньше (1895), в апреле, имела место интервенция трех держав в Китай. Россия вызвала недовольство в Японии. Армия интенсивно вооружается против России, своего вероятного противника.
В 1897 г. командование военно-морскими силами решило направить молодых способных офицеров в Англию, Германию, Францию, Америку и Россию. Было неофициально решено направить в Россию капитан-лейтенанта Хиросэ. В то время начальник управления военной подготовки Ямамото Гомбэй, зная, что окончивший военное училище Хиросэ занимал 64-е место среди 80 учащихся, усомнился в пригодности этой кандидатуры. Однако, кроме него, не было подходящего человека, который знал бы русский язык и стремился к изучению России.
Можно представить, с какой радостью воспринял это капитан-лейтенант Хиросэ.
Вскоре, 9 марта, Хиросэ стал сотрудником генерального штаба военно-морского флота и начал готовиться к учебе за границей. Имелось секретное предписание о том, что срок обучения за границей должен составлять примерно шесть лет. В июле 1897 г. был объявлен приказ о командировании Хиросэ на учебу в Россию.
В Петербург
Получив приказ о поездке на учебу в Россию, капитан-лейтенант Хиросэ Такэо 8 августа 1897 г. отправился туда на французском корабле.
Через Шанхай, Сайгон, Индийский океан 18 сентября он прибыл в Лион, находящийся на юге Франции. Поездом он отправился на север и, миновав Париж, Берлин, Польшу, прибыл 26 сентября к месту назначения, в Петербург.
Поскольку накануне он отправил телеграмму с Варшавского вокзала, то в Петербурге его встретил военный атташе посольства Японии Ясиро Рокуро. Хиросэ проводили в квартиру, снятую Ясиро по адресу: Московский район, ул. Пушкинская, 11.
На следующий день в сопровождении капитана третьего ранга Ясиро Хиросэ прибыл для представления в японское посольство.
Послом Японии в России был Хаяси Тадасу - седовласый человек с бакенбардами.
Так как капитан-лейтенант Хиросэ являлся студентом-иностранцем (в действительности - сотрудником разведывательного отдела генерального штаба), то он не имел непосредственного отношения к работе посольства. Хиросэ посетил российское военно-морское министерство, находящееся у Невы, и представился офицерам, занимавшим ответственные посты. Сопровождал его капитан 3-го ранга Ясиро.
По карте Хиросэ исходил весь Петербург.
Сперанская
На третий день после прибытия, 28 сентября, Хиросэ в сопровождении стажера посольства Отиаи навестил преподавательницу русского языка Сперанскую.
Сперанская была старой девой двадцати девяти лет, жившей в доме француза. У старика, хозяина дома, были две племянницы, Сперанская обучала их французскому языку и музыке. Жила с ними как с сестрами. Поскольку Отиаи и еще 2-3 человека уже изучали русский язык у Сперанской, то Хиросэ тоже решил брать у нее уроки.
Со следующего дня начались занятия. Хиросэ с большим желанием ежедневно по нескольку часов подряд изучал русский язык. Первый учебник был небольшим, всего 64 страницы. Подобно школьнику, Хиросэ начал с изучения русского алфавита. Когда закончили этот учебник, перешли ко второму, состоящему из 96 страниц. Вскоре параллельно приступили к разговорному языку.
Запоминать обиходные русские слова и отдельные выражения Хиросэ начал с предметов, окружавших его.
Для языковой практики Сперанская приглашала Хиросэ к себе домой на чай и всегда встречала его радушно.
Совершая время от времени прогулки по Петербургу с Хиросэ, Сперанская знакомила его с историей России и бытом русского народа. По воскресеньям и в праздники она показывала ему церкви и парки.
Ясиро и Хиросэ были друзьями. Жили они в одной комнате и говорили друг с другом по-японски. Однажды Ясиро сказал Хиросэ, что в таких условиях ему не выучить русский язык и поэтому им лучше жить отдельно. По совету Ясиро Хиросэ снял комнату на шестом этаже в том же доме. Живя в отдельной комнате, Хиросэ продолжал настойчиво изучать русский язык. Нередко он просиживал за занятиями до трех часов ночи.
Переезд в русский дом
Прошел примерно год. Благодаря Сперанской Хиросэ наконец начал понимать русский язык. Сперанская была внимательным преподавателем, незаурядным человеком. Однако произошел небольшой "инцидент".
Однажды летом праздновались именины Сперанской. Состоялся ужин, на который были приглашены Хиросэ и Ясиро, произведенный в чин подполковника. В компании велись оживленные беседы. Когда зашел разговор о доме японского императора, то для русских здесь не было ничего необычного. На вопрос японского военного Сперанская без всякого умысла выразилась непочтительно в адрес японского императора.
Хиросэ умел держать себя в женском обществе, но на этот раз он не выдержал и вспылил. Русские женщины, находившиеся в обществе, были шокированы. Сперанская в испуге извинилась за оплошность. Подполковник Ясиро вошел в зал, и все уладилось. Но у Хиросэ на сердце было тяжело, он чувствовал себя неловко из-за того, что вспылил в доме женщины, которой был столь многим обязан. Больше к ней он уже не приходил.
Когда Хиросэ сказал подполковнику Ясиро о том, что больше "не будет заниматься у Сперанской и собирается найти другого преподавателя", подполковник согласился, зная настойчивый характер Хиросэ. Поскольку лучшим способом для овладения русским языком является проживание в русской семье, то Хиросэ нашел частный дом. Он принадлежал чиновнику министерства финансов и был расположен примерно в тридцати минутах ходьбы от дома, где жил Ясиро. Хозяйка дома, дочь духовного лица, была женщиной образованной, и Хиросэ решил у нее брать уроки русского языка.
С сентября 1898 г. у Хиросэ началась новая жизнь.
Изучение русского языка
Преданный делу, Хиросэ Такэо, изучая русский язык, вкладывал в это всю свою душу. Понемногу он стал делать успехи. Подполковник Ясиро, любивший Хиросэ как младшего брата, посоветовал ему вести дневник на русском языке, чтобы скорее овладеть правописанием. Кроме того, он посоветовал изучать и французский язык, широко распространенный в русском высшем обществе. Хиросэ последовал его совету.
После довольно хорошего усвоения начального курса хрестоматии и грамматики Хиросэ купил сборник басен И. А. Крылова. С весны 1899 г. Хиросэ стал студентом Петербургского университета. Непосредственная цель его пребывания в России заключалась в изучении боевой готовности ее военно-морского флота. Чтобы знать внутриполитическое положение страны, национальные особенности народа, его культуру, Хиросэ читал русскую художественную литературу.
В его личной библиотеке имелись полные собрания сочинений русских писателей XIX в., такие, как семи-томник произведений Пушкина, два тома произведений Лермонтова, пять томов Гоголя, двенадцать томов Тургенева и девять томов Толстого. Однако в его библиотеке недоставало произведений Достоевского, Чехова, Горького и других русских писателей. По-видимому, он особенно любил Пушкина и Гоголя. Он сделал перевод стихотворения Пушкина "Поэту":
Поэт! не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Когда Хиросэ уже довольно-таки сносно мог говорить на русском языке, Ясиро взял его с собой в дом одного русского друга, которому он мог доверять. Это был дом фон Петерсена, профессора Петербургского университета и врача. У него было два сына и дочь. Сыновья профессора сразу подружились с Хиросэ. Хиросэ любил детей. В Токио жила его племянница Кэйко. Дочь Петерсена звали Мария Оскаровна, было ей 21 или 22 года, блондинка с голубыми глазами и умным лицом, спокойного, приятного нрава. Когда она узнала, что Хиросэ собирает для своей племянницы марки, то быстро собрала для него тысячу русских марок.
Каждый раз, когда Хиросэ приходил в этот дом, сердце его начинало усиленно биться.
Хиросэ становится военным атташе
Подполковник Ясиро, отслужив положенные три года, собрался возвращаться в Японию. Своим преемником он предложил, не объявляя об этом открыто, стать Хиросэ. Поскольку это было лишь предварительное решение, то Хиросэ отнесся к этому предложению равнодушно. Дело в том, что у него пока не было уверенности в знании русского языка и России.
В марте 1899 г. Ясиро выехал из Петербурга. Для Хиросэ расставание с Ясиро, который заменял ему духовного отца и старшего брата, было особенно грустным. Однако вскоре, в апреле, Хиросэ распрощался с положением иностранного студента в России, и его назначили военным атташе посольства Японии. Основную часть жалованья, около 4 тысяч иен в год, Хиросэ отправлял на содержание отца и больного младшего брата.
Если иметь в Японии в месяц сорок иен, то одному в то время можно было вполне прилично существовать. Что же касается России, то цены там по сравнению с Японией были высоки. Хиросэ приходилось вести жизнь человека со средним достатком.
Хиросэ не пил, не курил, не увлекался женщинами и был человеком с незапятнанной репутацией. Однако вместе с тем он имел обширный круг знакомств. Среди друзей были не только японцы, но и русские. Нередко он направлял им дорогие подарки.
Став военным атташе, Хиросэ часто ездит по России. Он проплыл по Волге, видел Кавказские горы и море в Крыму, посетил крепость Кронштадт. В дальнейшем он пересек море и совершил поездку для ознакомления с английским военно-морским флотом. Он объездил также побережье Балтийского моря.
Семья контр-адмирала Ковалевского
Хиросэ, ставший военным атташе, помимо семьи профессора Петерсена, был вхож в семью контр-адмирала Ковалевского, с которым у него установились очень близкие отношения. Контр-адмирал Ковалевский был начальником гидрографической службы. Вместе с капитан-лейтенантом Като Кандзи Хиросэ познакомился с Ковалевским на приеме в саду, устроенном министром военно-морского флота России. Старшего сына Ковалевского Сергея, младшего лейтенанта, служившего на флоте, дома не было. Контр-адмирал представил Хиросэ двух дочерей. Старшая Мария - восемнадцати лет, младшая Ариадна - шестнадцати лет. Это были жизнерадостные девушки. Семья Ковалевских радушно встретила Хиросэ.
Заканчивался 1899 год, и наступал год 1900. Стояли морозы до 20-30°. Это было время знакомств. Периодически Хиросэ приглашал в гости контр-адмирал Ковалевский. 9 января вместе с капитан-лейтенантом Като Хиросэ посетил вечер танцев. Дочери Ковалевского упорно приглашали танцевать, но Хиросэ, извинившись, что "плохо танцует", наблюдал за танцующим капитан-лейтенантом Като.
В дальнейшем Хиросэ некоторое время не появлялся в особняке Ковалевского. Это было связано с тем, что умер его младший брат Ёсио. В конце февраля, когда появившийся в доме Ковалевского Хиросэ сообщил о смерти младшего брата, хозяйка дома, огорчившись до слез, всячески утешала Хиросэ.
В третьей декаде февраля семья Ковалевских посетила Хиросэ в пансионе. В то время он проживал в квартире шестого этажа на Караванной улице. Это был редкий случай в светском обществе Петербурга с его установленными канонами. Хиросэ был глубоко тронут и оказал пришедшим теплый прием.
Визит ариадны
Хиросэ, который плохо танцевал, после настойчивых просьб женщин начал овладевать этим искусством. Русским языком он владел уже прилично.
Большой интерес у Хиросэ вызвала младшая дочь Ковалевских Ариадна. Когда Хиросэ встретился с Ариадной, ей было шестнадцать лет, однако время шло, и вот ей уже восемнадцать лет. Она посещала пансион для благородных девиц, была веселой, с пухлыми щечками.
Однажды, в конце января 1901 г., не сообщив родителям, она одна пришла в комнату Хиросэ на Екатерининской улице.
Хиросэ просто растерялся.
Как раз в это время Хиросэ читал русскую книгу с иллюстрациями японских военных кораблей, и поскольку не было темы для беседы, то разговор зашел об этих военных кораблях.
"В моей стране есть шесть военных кораблей", - сказал Хиросэ и после объяснения таких названий, как "Асахи", "Ясима", "Сикисима", добавил, что это "красивые названия; так как Япония страна красивая, то японцы любят красивое. Поэтому даже военным кораблям дают названия, которые красиво звучат".
В военных кораблях она не разбиралась, но внимательно слушала объяснения Хиросэ и выглядела смущенной. Вскоре она ушла. Тридцатитрехлетний неискушенный Хиросэ не понял цели ее прихода. Он только подумал, что у нее в семье что-то произошло неприятное.
Вспыхнувшая любовь
Наступил апрель, пока еще стояли холода, но весна чувствовалась, на улицах стало появляться больше людей. Однажды во время прогулки вдоль канала Фонтанки Хиросэ зашел в Летний сад. Осмотрев дворец Петра I вблизи Невы, Хиросэ вышел на площадь, где собрались дети.
Когда он любовался видом, стоя у памятника И. А. Крылову, сзади раздался чей-то легкий смех. Оглянувшись, он увидел белолицую жизнерадостную Ариадну.
"А, это вы. С опозданием благодарю вас за цветы, которые вы передали мне недавно", - сказал Хиросэ. Она, улыбаясь, ответила любезностью.
В самом деле, после того как она неожиданно посетила Хиросэ, к нему пришли дочь Петерсена с младшим братом. Ариадна узнала об этом и, не в состоянии удержаться, пришла к Хиросэ еще раз, с цветами, но его не застала дома. Тогда она передала ему цветы через швейцара.
При разговоре о цветах она покраснела. Чтобы изменить тему разговора, Хиросэ предложил прогуляться. Во время прогулки Хиросэ был мрачным и молчаливым, что было не похоже на него.
- Такэо-сан, вы чем-то обеспокоены?
- Да, в письме из Японии мне сообщили о болезни отца и о том, что он вряд ли долго проживет. Расстояние до Японии не близкое, и я вряд ли смогу увидеть его в случае, если случится худшее.
- Япония далеко, но ведь оттуда-то вы приехали. Сможете и вернуться, - успокаивала его Ариадна. Затем тихо сказала: - Я могла бы вас сопровождать.
Хиросэ не поверил собственным ушам. Сказанное поразило и смутило его.
Смерть отца
26 мая пришло известие о том, что в апреле умер отец. Хиросэ был убит горем. Работа его не продвигалась.
В такой момент его до глубины души трогали сердечные слова утешения Марии и Ариадны.
Он почувствовал еще большую любовь к Ариадне. Карие глаза Ариадны, полные любви, вселяли энергию в павшего духом Хиросэ.
В июле Ариадна с семьей отправилась на дачу. Какая пустота! Хиросэ отправился на промышленную выставку в Ригу и на обратном пути намеревался заехать на дачу Ковалевских.
Договоренность о катании на санях
6 июля 1901 г. после посещения Риги Хиросэ Такэо возвращался ночным поездом. Это было связано с решением посетить дачу контр-адмирала Ковалевского, расположенную в курортном месте на берегу Финского залива.
Семья Ковалевских, и прежде всего Ариадна, встретила Хиросэ радушно. Он забыл на время свою скорбь по отцу. Хиросэ находился у Ковалевских несколько дней. Вечером, накануне возвращения в Ревель, Хиросэ гулял по побережью с Ариадной. Она сказала, что хотела бы все знать о Хиросэ. Ариадне хотелось знать о брате Хиросэ, его младшей сестре, обо всем.
Хиросэ сообщил в Токио о своем намерении возвратиться в Японию в следующем году.
Ариадна спросила, когда он возвращается в Японию. Хиросэ ответил, что он предполагает сделать это в августе-сентябре, но что эту зиму он проведет в России. Хиросэ предложил Ариадне с наступлением зимы покататься на санях, и она согласилась.
По возвращении Хиросэ в Петербург его ожидали различные дела. Однажды в сентябре к Хиросэ на Екатерининскую улицу неожиданно пришел знакомый капитан-лейтенант Михайлов. Он сообщил поразительную новость:
"Я люблю дочь Ковалевских и фактически являюсь вашим соперником. Но я знаю, что ее сердце полностью принадлежит вам. Поэтому я пришел сказать, что отступаю, а вы обязательно женитесь на ней".
Хиросэ был очень удивлен. После ухода гостя Хиросэ задумался. Он не мог понять своего чувства к Ариадне и находился в растерянности: что это - дружба или любовь?
18 октября в японское посольство пришла телеграмма, в которой сообщалось, что, "согласно приказу от 12 октября, капитану третьего ранга Хиросэ надлежит в текущем году вернуться на родину через Сибирь и по пути обследовать различные районы этого края".
Планы Хиросэ не осуществились, не суждено было ему кататься на санях с Ариадной.
Разрушенное "чувство взаимной любви"
"18 октября я еще буду в Петербурге. Время от времени мы, по-видимому, будем видеться", - сказал Хиросэ Ариадне. Лицо ее было печальным.
Во время подготовки Хиросэ к возвращению на родину пришло известие, что в русскую столицу прибудет Ито Хиробуми - глава делегации для участия в японо-русских торговых переговорах. Но японо-русские переговоры шли не гладко, и глава правительства премьер-министр Кацура тогда форсировал заключение японо-английского союза. Вскоре союз между Японией и Англией был заключен. Влиянию России, которое все больше распространялось на юг Дальнего Востока, был нанесен встречный удар в Маньчжурии и Корее. Тем самым определилась основная тенденция к конфронтации между Японией и Россией.
В свободное время Хиросэ с Ариадной осматривали церкви и исторические места Петербурга.
Однажды в записной книжке Ариадны, посетившей Хиросэ, он написал переведенное им на китайский язык стихотворение Пушкина "Ночь":
Мой голос для тебя и ласковый и томный Тревожит позднее молчанье ночи темной. Близ ложа моего печальная свеча Горит; мои стихи, сливаясь и журча, Текут, ручьи любви, текут, полны тобою. Во тьме твои глаза блистают предо мною, Мне улыбаются, и звуки слышу я: Мой друг, мой нежный друг... люблю твоя... твоя!..
"Вероятно, перевод несколько отличается от стихотворения Пушкина, но сейчас эти стихи выражают мои подлинные чувства к вам", - сказал Хиросэ. В глазах Ариадны появились слезы.
Дочь фон Петерсена Мария Оскаровна, с которой Хиросэ был в дружеских отношениях, на память подарила ему коллекцию из 1100 марок. Хиросэ в ответ подарил ей гарду* любимого японского меча.
* (Гарда - круглый щиток, отделяющий рукоятку японского меча от лезвия; обычно богато украшен. - Прим. перев.)
Прощай, Петербург!
Наконец наступил день отъезда из столицы. Дата отправления не совпадала с предполагаемой ранее. В текущем году он уехать не смог, а отправился из Петербурга в десять часов вечера 16 января 1902 г.
Утром того же дня Хиросэ встретился с Ариадной. Она вложила в его руку небольшого размера серебряные часы и сказала: "Крышка часов автоматически открывается. Можно увидеть на ней выгравированные инициалы". Ариадна обратила внимание Хиросэ на крышку часов и букву "А", означавшую заглавную букву имени Ариадна, и одновременно буква была первой от слова "любовь" (amor).
О чем они говорили, неизвестно. Однако оба, по всей видимости, желали встретиться в будущем. Но это была их последняя встреча.
В десять часов вечера, провожаемый почти всеми японцами, находившимися в Петербурге, Хиросэ отправился с Николаевского вокзала. Проехав по железной дороге заснеженную Сибирь, он 4 марта прибыл во Владивосток, а 28 марта, после пяти лет пребывания в России, возвратился в Токио. Спустя два года Хиросэ погиб в Порт-Артуре.
Любовь к Ариадне была романтическим цветком, распустившимся в душе Хиросэ, человека типично военного склада. Империалистическая русско-японская война не только жестоко растоптала его любовь, но и отправила в ад двести тысяч человеческих жизней.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов обязательна установка ссылки:
http://nippon-history.ru/ 'Nippon-History.ru: История Японии'