Первые японские студенты в России

Подбор кандидатур

В период Бакумацу правительство бакуфу и княжества Японии направляли студентов на учебу в Голландию и Англию. Однако мало что известно об учебе японских студентов в России, во всяком случае, ни в одном учебнике по истории Японии об этом не говорилось.

Одним из студентов, обучавшихся в России, был основоположник компании "Сисэйдо" на Гиндзе в Токио Яманоути Сакудзаэмон.

Правительство бакуфу отрицательно относилось к обучению студентов за границей. Но за это активно выступал губернатор Хакодате. В то время в Хакодате в качестве переводчика работал Сига Уратаро, у которого было намерение поехать учиться в Россию. С такой просьбой он обратился к губернатору и русскому консулу И. А. Гошкевичу. Об этом же он трижды просил правительство бакуфу.

В конце концов правительство бакуфу дало согласие и подобрало группу из шести человек: Сига Уратаро, Итикава Бункити, Оцуки Хикогоро, Огата Сэйдзиро, Танака Дзиро и Кодзава Сэйдзиро. За исключением Сига, все отобранные кандидатуры были сыновьями вассалов, непосредственно подчиненных сёгуну. Это были молодые люди, изучавшие иностранные языки в специальной школе правительства бакуфу. До этого русский язык, кроме Сига, никто не изучал.

Отбор кандидатур, по всей видимости, осуществлялся на основе конкурсных экзаменов.

Однако перед самой отправкой на учебу Сига было отказано в поездке в Россию. Вместо него решено было направить на учебу за границу чиновника хакодатского губернаторства Яманоути Сакудзаэмон. У Яманоути был предельный возраст - 30 лет, он до этого восемь лет прослужил 6 аппарате губернаторства в качестве ответственного за связи с заграницей. Как раз накануне своего назначения Яманоути находился в доме родителей в Эдо. Он стремился к знаниям и, преодолев упорное сопротивление отца, подал ходатайство о посылке его на учебу за границу. Яманоути уезжал из Японии с тяжелым чувством.

Отправление

После отбора кандидатур студенты 29 мая 1865 г. отправились из Эдо и 26 июня прибыли в Хакодате.

Правительство бакуфу выделило на содержание студентов, обучающихся за границей, по 600 руб. в год на каждого. Всего было переведено в мексиканский банк 15 тыс. долл. Что касается срока обучения, то достоверных данных об этом нет; видимо, он составлял пять лет. В деле организации обучения группы студентов в России правительство бакуфу полагалось только на Пашкевича.

В связи с возвращением на родину Гошкевич планировал поездку через Сибирь. Не имея возможности ждать студентов, он раньше их выехал из Японии.

Примерно со второй декады августа путь через Сибирь осложнялся из-за непогоды.

К счастью, в Хакодате в это время зашла русская эскадра. Губернатор Хакодате Коидэ Ямато-но-ками попросил адмирала Ендогурова оказать помощь студентам и получил согласие.

На рассвете 26 июля группа разместилась на флагманском корабле "Варяг", а 27 июля два корабля русской эскадры вышли из Хакодате. В Сингапуре группа пересела на судно "Богатырь", возвращавшееся на родину, и через Батавию^*, Кейптаун, английский порт Плимут прибыла во французский город Шербур. Там, сойдя на берег, группа добиралась до Петербурга по суше, и 16 февраля 1866 года наконец достигла цели своего путешествия. Со дня отъезда из Хакодате прошло что-то около шести с половиной месяцев.

^* (Батавия - современная Джакарта. - Прим. перев.)

"Богатырь" представлял собою трехмачтовое судно водоизмещением в тысячу тонн. Несмотря на это, плавание по морю было довольно длительным. На переходе от Кейптауна до Плимута погода не благоприятствовала путешествию. Высокие волны кренили судно до критического положения.

Среди студентов Кодзава Сэйдзиро и Танака Дзиро были еще подростками. В погожие дни они запускали с палубы бумажного змея.

Жизнь в столице

В Петербурге валил густой снег. Студентов тепло встретил Гошкевич. Яманоути хорошо его знал.

"С благополучным прибытием! Что-то выглядите вы все плохо..."

"Устали..." - честно признался Яманоути. Никто, должно быть, не знал, что они страдали авитаминозом.

Гошкевич снял для них дом, нанял горничную, двух поваров и мужчину-прислугу. Японцы приступили к самостоятельной жизни.

Так были сделаны первые шаги за рубежом.

Высокие цены на потребительские товары удивили японцев. Например, десяток яиц в Эдо стоил 10 мон^*, а здесь - 20 коп., т. е. в десять раз дороже. Поэтому обед был скромный: суп и овощи.

^* (Мон - старинная мелкая монета, равная 0,1 сэна. - Прим. перев.)

В учебных заведениях были каникулы, никто не смог сразу принять студентов; они занимались дома самостоятельно, изучая прежде всего русский язык. Иногда к ним приезжал И. А. Гошкевич и помогал в учебе, но из-за занятости по службе он не мог приезжать чаще, как это предполагалось ранее. Студенты, прибывшие в Петербург из далекой страны и горевшие желанием учиться, впали в уныние.

Все шестеро между собой разговаривали только по-японски, и Яманоути, беспокоясь о том, чтобы они не отстали в изучении русского языка, обратился к И. А. Гошкевичу с просьбой, чтобы студентов расселили по отдельности. Почему-то Гошкевич не согласился с этим.

В такой обстановке утешал студентов и вселял в них надежду японец Татибана Косай. Время от времени он появлялся у студентов и проявлял о них всяческую заботу. Неожиданное появление в русской столице бежавшего из Японии соотечественника поразило студентов. Яманоути в письмах домой часто с благодарностью отзывался о Косае. Косай говорил по-русски, но не мог быть учителем, поскольку он не знал русской письменности.

Начало нового учебного года

Студенты, приехав в Петербург, жили в одном доме и продолжали в основном самостоятельно изучать русский язык. Новый учебный год начинался с сентября. Со студентами побеседовали о выборе специальности, и вскоре были определены желательные предметы для изучения. Огата Сэйдзиро (23 лет) избрал химию, Итикава Бункити (20 лет) - горное дело, Кодзава Сэйдзиро (15 лет) - механику, Танака Дзиро (16 лет) - военно-морское дело, Яманоути Сакудзаэмон (31 года) - юриспруденцию; только Оцуки Хикогоро пока еще не определился (в дальнейшем он изберет медицину) .

Яманоути неоднократно предлагал Гошкевичу свое посредничество в зачислении студентов в различные специальные учебные заведения. Кроме того, все шесть студентов жили в одном доме и обстановка, следовательно, не благоприятствовала изучению иностранного языка. Яманоути вновь обратился с просьбой к Гошкевичу расселить их по квартирам, где бытовым языком был русский.

Студенты с нетерпением ожидали нового учебного года. Однако хотя сентябрь и наступил, никакого сообщения о начале занятий им не поступило. В письме домой Яманоути упрекает Гошкевича в "своекорыстии". Непонятно, почему Гошкевич, который сам предложил японцам приехать на учебу, занял подобную позицию, тем более что правительство бакуфу полностью полагалось на него.

Студенты впали в отчаяние, условия были плохими, и все это осложнялось тем, что им не разрешили поступить в специальные учебные заведения. Однако думается, что у русской стороны не хватало специальных учебных заведений, в которые можно было бы устроить иностранных студентов.

Во всяком случае, студенты страдали от холода, пища была плохой, не было преподавателей, и они оказались в тяжелом положении.

Яманоути возвращается на родину

Среди студентов Яманоути был старшим по возрасту. Он стал помогать более молодым Кодзаве и Та-наке изучать японскую литературу и историю, тем более что Кодзава и Танака плохо знали японскую иероглифику.

В письме Яманоути сообщает, что "очень слаба надежда на изучение русских наук, даже в перспективе на десять лет вперед". Через десять лет ему исполнится 41 год. На родине у него остались старые родители, семья, которые ждали его возвращения. К тому же состояние его здоровья было неважное. Даже такого стойкого человека, как Яманоути, это все не могло не волновать.

12 декабря 1866 г. в Петербург прибыла японская делегация во главе с губернатором Хакодате Коидэ Ямато-но-ками, бывшим начальником Яманоути. Делегация прибыла для ведения переговоров о демаркации государственной границы на Сахалине. Среди сопровождавших делегацию было много бывших сослуживцев Яманоути, передавших ему просьбу родителей скорее возвратиться на родину.

Яманоути решил возвратиться на родину, но Коидэ Ямато-но-ками был против этого. Однако Яманоути после посещения русского врача, определившего наличие у него заболевания, подал прошение в Азиатский департамент министерства иностранных дел России с просьбой о возвращении на родину по состоянию здоровья.

Азиатский департамент сразу же дал согласие, и в соответствии с этим письменным разрешением Яманоути представил прошение Коидэ Ямато-но-ками о возвращении "а родину. Все это было скрыто от остальных студентов. В конце концов Яманоути было разрешено возвратиться на родину.

1 марта 1867 г. Яманоути отправился из Петербурга, и через Париж, Марсель 7 мая прибыл в Иокогаму. За границей он прожил год и два месяца.

О положении остальных студентов, кроме того, что их расселили по отдельным квартирам, ничего не было известно. В учебные заведения они так, по-видимому, и не были зачислены.

Возвращение студентов на родину

В ноябре 1867 г. состоялась передача сёгуном Токугавой Есинобу верховной власти императору, и токугавское правительство бакуфу наконец пало. Студенты, обучавшиеся в Англии, Франции, России, не закончив обучения, вынуждены были возвращаться на родину.

Предписание о возвращении на родину студентов, обучавшихся за границей, последовало в январе 1868 г., а дошло до студентов, обучающихся в России, в первой декаде апреля. Огата Оцуки, Танака и Кодзава 27 мая отправились из Петербурга и через Париж, Марсель возвратились в Эдо 1 сентября. С момента их отправления из Хакодате прошло не многим более трех лет. Это была эпоха самого разгара событий революции Мэйдзи.

Итикава Бункити временно поселился в доме Путятина. Дело в том, что Путятин во время нескольких посещений Японии познакомился с отцом Итикавы Сайгу. Говорят, что Итикава сразу не возвратился из-за любви к русской девушке Шубиловой. Впоследствии у нее был от него ребенок. Итикава пробыл в России восемь лет и возвратился на родину в сентябре 1873 года. После возвращения в Японию он служил в министерстве просвещения, в школе иностранных языков и министерстве иностранных дел. Потом он сопровождал Эномото Такэаки, посетил Петербург и принимал участие в переговорах об обмене правительством Мэйдзи Сахалина на Курильские острова.

Деятельность остальных студентов, бывших в России и возвратившихся на родину, не заслуживает внимания. Яманоути впоследствии занимался торговлей лекарствами. Огата стал заведующим аптекой. Оцуки умер молодым, тридцати пяти лет. Сведений о Танака и Кодзава нет. Какие бы ни были тяжелые условия для учебы за границей, все-таки правительство бакуфу допустило ошибку в подборе кандидатур. Основная ошибка состояла в том, что на учебу были направлены студенты, не обладавшие способностями. Это видно из того факта, что на учебу направили двух почти неграмотных юношей в возрасте 15-16 лет, которые плохо знали японскую иероглифику.

Яманоути оставил после себя дневники о путешествии. Эти материалы являются ценным письменным источником.