Субцентры

Строительство субцентров - это прежде всего заботы большого города, стремление рассредоточить скопление населения путем создания нескольких, разнообразных по охвату интересов центров притяжения.

Субцентры - это обязательная плановость, попытка (насколько удачная - об этом речь дальше) единым махом разрешить весь комплекс градостроительных проблем - экономических и демографических.

Недостаток земли, высокий темп урбанизации, рост населения-все это снова и снова заставляет апеллировать к небоскребу. Но Япония и небоскребы - не парадокс ли? Высотные здания в стране, где происходят землетрясения большой разрушительной силы?

Страшное землетрясение 1923 г., которое навсегда осталось в памяти японцев, в определенной степени отразилось на развитии многоэтажного строительства в Японии. Больше всего пострадали от землетрясения Токио и Иокогама. Площадь многоэтажной застройки в столице в те годы была невелика. Знаменитая, построенная в 80-х годах XIX в. "кирпичная Гиндза", кирпичные четырех-пятиэтажные дома да создающийся район деловых зданий Маруноути - вот и все строительство западного типа из нетрадиционных материалов.

Большая часть застройки была деревянной, и самым страшным для города при землетрясении стало не разрушение малоэтажных, рассыпающихся, как спичечные коробки, сооружений, а пожары. Деревянный Токио горел, как склад хлопушек, с треском и снопами искр, с буйным пламенем, в неистовом разбое пожирающим кварталы, с раскаленными волнами дымного воздуха, в котором, задыхаясь, погибали тысячи людей.

Иокогама застраивалась по-иному. Это был город, выросший на производстве и вывозе за границу шелка. Кирпичные фабрики, многоэтажные корпуса деловых кварталов, созданные иностранными архитекторами, составляли основной массив городского строительства. Пожаров здесь было значительно меньше, но при первом же колебании почвы улицы с многоэтажными гигантами, еще недавно казавшимися такими прочными, превратились в настоящий ад. Подземных толчков не могли выдержать ни тяжелые фундаменты, ни прочная кладка стен. Каменные гиганты, раскачиваясь, оседая и ломаясь в воздухе, падали с грохотом, погребая под собой улицы, становившиеся кладбищем для несметного количества жертв.

Казалось, нетрадиционное строительство с его чуждыми местным природным условиям материалами и методами строительства подписало себе смертный приговор. И в самом деле, в течение 40 последующих лет существовал строжайший запрет на превышение установленной особым законом высоты строящихся зданий - 31 м.

Но перед Олимпийскими играми запрет был снят. Погоня за прибылью, всесильная конкуренция - мощные факторы развития в капиталистическом обществе, в том числе в сфере освоения новой техники. Игры предполагали огромный наплыв гостей в столицу Японии. Необходимы были отели, отели и еще раз отели. Настоящее золотое дно для тех, кто их построит! А если еще спроектировать высотное здание, занимающее незначительное количество метров драгоценной земли, но дающее огромную эксплуатационную площадь! Вопреки всем запретам это притягивало, приковывало замыслы строительных фирм. Именно на этой основе и родился проект первого многоэтажного отеля столицы - "Нью-Отани". Фирмы представили свидетельства антисейсмичности будущего здания, и наконец долгожданный рывок в высоту был узаконен. Семнадцатиэтажная вышка с вращающейся площадкой и видом на Фудзияму открыла эру небоскребов в Японии.

Рис. 14. Здание фирмы 'Сони' в Токио

Не так давно в Осака построено здание фирмы Мицубиси в 33 этажа, в Токио, в квартале Касумигасэки, поднялась 36-этажная (147 м в высоту) башня из стекла и бетона. В течение нескольких ближайших лет намечено построить еще десять небоскребов. Объявили о планах постройки небоскребов (до 50 этажей) страховые компании Ясуда, Сумитомо, Дайити и др. Сейчас в Синдзюку уже поднялись четыре небоскреба - здания фирм Мицуи и Сумитомо, отель "Кэйо плаза" (47 этажей, 180 м) и международный радиотелеграфный центр (22 этажа). В районе Тиёда в декабре 1973 г. было завершено строительство 25-этажного здания (99,7 м) банка фирмы Санва, в марте 1974 г. в Маруноути сооружен 25-этажный корпус токийской страховой компании. Строительство высотных зданий развернулось и в других крупных центрах Японии. По проекту Тангэ построено 18-этажное здание радио-газетного центра в Сидзуока, поднялся первый небоскреб на Хоккайдо - здание муниципалитета в Саппоро (185 м) и др.

Небоскреб становится важным элементом застройки японского города, положив начало кардинальному изменению его силуэта. Но прежде чем было принято решение о перестройке центра столицы, конструкции высотных зданий прошли неоднократные испытания на опытных стендах на вибрационность. Предполагалось, что здание должно выстоять при силе ветра более 80 м в секунду. Модель небоскреба выдержала и толчки, имитирующие сильнейшее в мире землетрясение в Калифорнии в 1940 г. Ранее считалось, что сопротивление сейсмическим волнам зависит от тяжести и заглубления опорной плиты - чем она толще, тем прочнее будет стоять здание и легче выдерживать подземные толчки. Масса опоры должна возрастать прямо пропорционально высоте здания. Однако новая техника позволила отказаться от этого условия, пойти по пути облегчения конструкции. Стальной каркас пружинит, успешно выдерживает колебания почвы, к тому же он довольно легок. Каркас небоскреба в Касумигасэки весит всего 25 тыс. т. Навесные стены из пенобетона сделали сооружение и легким и устойчивым. В то же время огромная махина может (и не без основания) претендовать и на изящество.

Итак, распластанный ранее по земле японский город устремился в высоту. Но одновременно с этим выявилось и другое направление... в глубину.

Современные технические новшества сделали возможным сегодня широкое и разнообразное подземное строительство.

Идея подземного города вызывает значительный интерес но многих странах мира. "Подземный урбанизм" - это удивительное порождение современного языка начинает приобретать вполне зримые, овеществленные черты. Известный французский архитектор Мишель Рагон считает, что подземное строительство не только целесообразно, но и обладает несомненной привлекательностью.

"Если подземное градостроительство делает во всем мире еще только свои первые шаги, то причиной тому служит страх, с незапамятных времен укоренившееся отвращение к подземному миру, миру шахт, темниц, подвалов. Но человек, который в наши дни смело устремляется в глубины морей, в космос и даже достигает Луны, преодолеет несомненно также и эту боязнь заточения и замуровывания. Прогресс в кондиционировании воздуха, освещении, герметичности может также дать подземной архитектуре ряд преимуществ перед наземными зданиями, погруженными в шум и отравленную атмосферу. Подземные помещения, специальным образом дезинфицированные, может быть, когда-нибудь обретут запахи лесов и лугов"¹.

¹ ("Современная архитектура", 1966, № 6, стр. 13)

Конечно, пока это прогнозы, но прогнозы, даже сегодня имеющие весьма реальную почву для активного претворения их в действительность. В Париже уже сейчас объем работ по строительству различных подземных сооружений превосходит ведущиеся наземные работы. Создание целых районов под землей может представить неограниченные возможности для размещения в них разнообразных служб, необходимых для нормальной жизни города, которые по тем или иным причинам мало способствуют эстетичности городского облика. Глава архитектурно-конструкторского бюро, изучающего проблемы подземного строительства во Франции, Эдуард Утюджан писал: "Подземные объемы позволяют, если их правильно использовать, переделать и облегчить города, освободить от разъедающей их проказы (склады, заводы, рынки, гаражи, всякого рода хранилища, коммуникационные пути). Эти мертвые тела парализуют город, и, хотя их повседневная необходимость несомненна, нет оснований для того, чтобы они занимали площадь и пространство, которые можно использовать значительно лучше. В городах завтрашнего дня необходимо оставлять на поверхности лишь жилые дома, а также торговые и деловые центры... Если удалить с поверхности здания, которым там нечего делать, которые лишь обезображивают пейзаж и отравляют атмосферу, то можно значительно расширить зеленые пространства, создавая парки, сады, стадионы и т. д."¹.

¹ (Там же, 1968, № 3, стр. 18)

Пожалуй, именно о такого рода попытках размещения застройки свидетельствуют многочисленные примеры строительства в Японии последних лет. Проектирование в Японии, как уже говорилось выше, максимально приближено к сегодняшнему дню. Страна спешит. Здесь нередко реализуется то, что на Западе находится еще в стадии планирования. Это и подземное строительство в море, и заглубленные этажи городов. Тоннель под Ла-Маншем лишь проектируется, тоннель же под проливом Цугару (между островами Хоккайдо и Хонсю) длиной 30,8 км уже строится (сооружение первой галереи закончено в конце 1969 г.).

Перестройка Парижского рынка ("чрева Парижа") с его гигантским комплексом подземных сооружений находится еще в начальной стадии осуществления. Подземный центр под Сеной - также пока предмет бурных дебатов. Разрабатываются планы постройки спутника Парижа, где хотят осуществить давнюю мечту урбанистов - отделить транспорт от пешеходов. Бетонная плита, которая перекроет центр, должна создать два изолированных мира - для пешехода и автомобиля.

Рис. 15. Площадь Синдзюку (г. Токио) после реконструкции

В Токио подобные проекты уже осуществляются. Первая очередь подземного градостроительства была запланирована при реконструкции трех столичных районов - Синдзюку, Сибуя и Икэбукуро. Начало перестройки Синдзюку, одной из самых беспорядочно застроенных и плотно заселенных частей Токио, относится к 1958 г. Для того чтобы как-то разгрузить этот забитый жалкими лачугами лабиринт, нужно было сделать немало - ликвидировать огромный массив старой деревянной застройки и перенести на новое место завод фильтровальных вод. На освободившейся территории предполагалось создать деловой центр, осуществить реконструкцию трех вокзалов, выходящих на центральную площадь. И вот привокзальный район Синдзюку, тот самый, где человеческий муравейник задыхался от бензиновой гари тысяч автомашин, ежедневно застревавших в транспортных пробках, приобрел совершенно иной вид. Современный квартал с массивными зданиями, облицованными металлом и камнем, поднялся вокруг просторной площади, разграфленной четырьмя длинными дорожками тротуаров - местами ожидания автобусов. На площадь выходит и фасад одного из вокзалов. Поток же легковых автомобилей сюда не доходит. Он крутится, заворачивает и... неожиданно исчезает. Огромная воронка в центре площади всасывает, затягивает транспортную лавину. По широким, пологим пандусам автомобили плавно спускаются вниз, в первый подземный этаж. Светлые кафельные стены, маленькие фонтанчики на границе тоннеля с живыми струями воды, в которых радугой бьются солнечные лучи, словно пытаются бросить в подземелье свет дня, легкое отражение неба. Где-то там, где пандус уходит под землю, струи воды наполняются мерцающим светом люминесцентных ламп. Второй подземный этаж с огромной площадью - настоящее царство пешеходов: 700 тыс. человек в день - такова пропускная способность сети подземных улиц, залитых светом, с сотнями магазинов, открытых до 11 часов вечера. Лифты и эскалаторы снуют вверх и вниз, соединяя подземный город с современным кварталом, раскинувшимся наверху. Еще ниже этажом - паркинг для машин; третий подземный уровень - линии железных дорог и метро.

Подземное строительство площади в трех уровнях было начато в 1964 г. Сейчас ведутся работы по реконструкции еще двух вокзалов и строительству делового центра. Он будет соответствовать общему духу и размаху реконструкции района. Несколько многоэтажных зданий (от 11 до 23 этажей) заполнят 300 тыс. служащих. Вся площадь Синдзюку ежедневно будет пропускать до полутора миллионов пассажиров в день.

То, что уже сделано в Синдзюку и в перестраивающихся- одновременно еще двух упомянутых выше районах, только часть архитектурных планов столичных градостроителей. Уже сейчас большая часть этих районов представляет собой строительную площадку, где день и ночь трудятся экскаваторы. И как отголосок проектов будущего всплывают над асфальтом огромные, наискось срезанные бетонные трубы, напоминающие фантастические дома-цилиндры "плавающего" города... Пока это всего лишь вентиляционные устройства, обслуживающие подземные сооружения.

Идея заглубления города, направления его не только ввысь, но и в подземное пространство актуальна и для других крупных городов Японии.

По типу Синдзюку создан подземный центр в Осака, планируется строительство значительных объектов такого типа в Иокогама и Кобэ. В отличие от прогнозов Утюджана в Японии используют подземное пространство не только для размещения утилитарных сооружений (паркинги, склады, транспортные магистрали), но в большей степени для строительства торговых и зрелищных центров. Вероятно, объяснением этому служит тот немаловажный факт, что подобное направление строительства может содействовать разрешению самого больного вопроса японского города - рассасыванию скученности.

Что такое подземные Синдзюку и Осака? Это десятки и сотни подземных магазинов и магазинчиков, универмагов и лавок, демонстрационных залов и кинотеатров, кафе и ресторанов, наполненные тысячами посетителей. А дальнейшее расширение подземных кварталов должно включать строительство лекционных холлов и библиотечных залов, словом, сфера подземного города будет ежедневно притягивать немалую толику из общей численности городского населения. Некоторые районы, опять же прежде всего торгово-увеселительные, уже сейчас повторяются, копируются при подземном строительстве, как бы продолжая себя в подземных близнецах-братьях. Совсем недавно таким филиалом обзавелась знаменитая Гиндза. Правда, предприниматели наземной Гиндзы встретили рождение этого фешенебельного дубля без особого восторга. Они сочли, и явно не без оснований, подкоп (в данном случае далеко не фигуральный) под Серебряную улицу¹ грандиозной попыткой узурпировать их право монопольных прибылей. Ненависть, рожденная конкурентной борьбой, была облечена в "благородные" формы. Наземная Гиндза протестовала против грабежа, учиненного средь бела дня в центре японской столицы.

¹ (Свое название Гиндза получила в средневековье. На ней были расположены цехи мастеров серебряных дел)

- Человека лишили права на воздух!

Пусть задымленный, отравленный газами воздух столицы, но земной, естественный, а не кондиционированный... Конечно же, порыв этих новоявленных борцов за права личности был демагогичен и заканчивался там же, где и начинался, - в сфере сугубо собственнических интересов. Другие свидетельства многочисленных нарушений прав личности в буржуазном обществе не вызывали у них желания кричать: "Караул! Держите!" Их пыл говорил скорее о бессилии, невозможности оградить Гиндзу от посягательств на ее подземную сферу при общем развороте подобного строительства. И апелляция к "ограбленному" покупателю была всего лишь пустым сотрясением воздуха, наигранным возмущением боссов, которые вдруг начисто забыли, что уже давно множество крупных торговых заведений Японии, в том числе и их собственные, оснащены кондиционными установками.

Ну а покупатель? Конечно, спору нет, кто не знает, как прекрасен земной воздух, свежий, живительный, несущий в себе тысячи запахов - зелени, купающейся в солнце, песка и камней, нагретых за день, влажность дождей, солоноватую терпкость прибоев и волны озона, умывающие мир после гроз! Но много ли такого воздуха в современных городах мира, особенно в японских? В жаркое летнее время город придавлен тяжелой подушкой смога, заползающего в легкие, забивающего горло; влажность достигает 90%, а жара - 50°; полицейские во избежание обморока стоят в противогазах или периодически вдыхают чистый кислород в особых будках; человек дышит едкой, заслоняющей солнце, крадущей свет смесью копоти и гари. Можно ли в этих условиях вменять в вину новому строительству искусственный климат? И можно ли удивляться, что житель Японии ныряет в эти лишенные естественной атмосферы помещения с великой радостью, как в некий спасительный оазис. Конечно, совсем не обязательно постоянные посетители какой-нибудь традиционной японской харчевни (а таких множество), едва отделенной от душной улицы занавеской из нитей с нанизанными кусочками бамбука, завтра же предпочтут ее новому подземному кафе, но несомненно, что с каждым годом оковы и путы конкуренции будут для такого предприятия все более и более тяжелыми.

Немалое значение для покупателя имеет и выигрыш во времени - подземная коммерция раскидывает свои и фешенебельные и скромные магазинчики буквально в нескольких шагах от перрона станции подземки. Словом, городской житель - главная фигура, на которую ориентированы подземные центры, - уже высказал свое недвусмысленное одобрение новому строительству. Но есть одно обстоятельство, которое не желают сегодня замечать воротилы фешенебельного центра столицы, а идет оно уже не столько в актив нового подземного района, сколько в пользу... прежней Гиндзы.

Подземная Гиндза влила новые силы, продлила жизнь старой Серебряной улицы. Еще совсем недавно, несколько лет назад, Гиндзе прочили скорую гибель. Предсказание это было основано не на утверждениях гадальщиков, которых в столице множество, а на скрупулезных подсчетах, на анализе социологических обследований последних лет. Обширная информация показывала, что Гиндза не избежала участи многих подобных районов крупных городов Японии. Общая тенденция, свойственная нынешнему японскому городу, - отток населения из центра, активный рост окраинных районов и даже провинциальных близлежащих городов - во всех своих проявлениях в полной мере коснулась и Гиндзы. Подсчитано, что центр Токио, включая Гиндзу и Маруноути (деловой квартал), сосредоточивает в дневные часы до 5 млн. человек, но в то же время постоянное население этого района составляет не более 8 - 10 тыс. Явление далеко не новое и свойственное не только Японии. Во многих крупных городах Западной Европы и Америки давно уже наметился процесс своеобразного "омертвения" центра. Многотысячная армия "белых воротничков" приливной волной катится сюда утром, днем логово бизнеса штурмуют миллионные толпы посетителей, и тогда деловые кварталы напоминают кипящий, клокочущий водоворот. Но как океанский прилив, откатываясь, обнажает безжизненно-тихую кромку отмели, так с окончанием рабочего дня стремительно отливающие людские волны оставляют за собой пустую, вымершую зону. Поздним вечером в Маруноути ни души. Лишь отчетливо звучат шаги случайного прохожего, эхо которых долго перекатывается в коридорах между домами. И весь район напоминает какую-то фантастическую грандиозную пещеру. Причудливые кристаллы небоскребов сталактитами поднимаются справа и слева. Одни - таинственно полутемные, другие - светятся прозрачным светом горного хрусталя. Практика американского города, когда в целях сохранения общей световой гармонии отдельные небоскребы освещаются ночью, уже взята японцами на вооружение. И особенно высокие, ушедшие в черноту неба стеклянные призмы кажутся повисшими вниз сталагмитами. Блики рекламы, как пламя свечи спелеолога, пляшут на них, струями стекая вниз по отточенным, мерцающим граням.

Гораздо позднее, чем на Маруноути, замирает жизнь в торгово-увеселительной части токийского центра - Гиндзе. Но и здесь все затихает к полуночи, когда такси развозят последних посетителей по разным концам огромного города. Очень незначительная часть посещающих ночную и вечернюю Гиндзу - жители этого района. Многоквартирных домов здесь почти нет. Это и понятно. Жизнь для человека в этом ежедневном кипении приливов и отливов бесконечно мучительна. Всякий, кто обладает хоть какими-нибудь средствами, старается покинуть центр и поселиться на окраине, купив клочок земли и небольшой домик. И создается весьма стандартная для множества крупных городов Японии картина - жилая застройка, примыкающая к центру и в редких случаях вклинивающаяся в него, пустеет, ветшает, превращается в почти трущобный пояс, окружающий фешенебельные здания.

По существу, эта городская часть - промежуточная зона между многоэтажным каменным центром и обширной, растекающейся деревянной застройкой. Где-то на окраинах за последние годы стал возникать маленький "рай" индивидуальных домиков-коттеджей - тихая обитель зажиточного японца.

Словом, общая картина городского развития говорит о все большем обособлении центра и активном стремлении к окраинам жилых районов, тенденции, которая не может не способствовать разрыву органической связи между отдельными частями города.

Как "оживить" центр, как излечить его от затяжных и все прогрессирующих кризисных явлений?

Конечно, немалая роль здесь принадлежит и транспортной системе. Однако не меньшее значение, чем наводнение машин и архаичная система узких улиц, собирающая многокилометровые очереди автомобилей, имеет и то обстоятельство, что центр полностью утратил функции жилого района. Что такое 5 млн. человек в центральном районе в дневные часы? Это пять миллионов, которые должны к концу дня уехать обратно. Челночное курсирование, которое ставится в вину спутникам-спальням, превращающим жизнь человека в бесконечную дорогу от дома до работы, - единственная форма функционирования этого района.

Понятно, что весь стиль жизни в нем определяется чрезвычайной концентрацией деловой и коммерческой активности. Но несколько лет назад социологическая информация отметила изменения и здесь. Привлекательность центра как торгового района постепенно снижается; город велик и продолжает расти. В новых жилых районах в силу большой их отдаленности вырастают собственные торгово-развлекательные комплексы, кафе и рестораны. В пригородах и на окраинах они начинают работать рано, в 8 - 9 часов утра, и закрываются в 10 - 11, в то время как те же учреждения в центре в соответствии с его постепенным наполнением работают с 10 - 11 часов до 7 - 8 вечера. Часы работы этих предприятий определены тем, что Гиндза - это не только магазины, но и многоэтажные здания, занятые десятками баров. В них постоянный и определенный контингент посетителей - бизнесмены Маруноути и Гиндзы, проводящие здесь деловые встречи. Для владельцев таких зданий сдача помещений под бары и рестораны сулит значительные выгоды, так как при невысоких затратах дает быструю окупаемость расходов.

К тому же, если раньше центр обладал магической силой притяжения для деловых представителей (каждая фирма старалась снять здесь помещение, украсив свою визитную карточку адресом Маруноути или Гиндзы), то теперь положение изменилось. Сегодня фирмы не желают платить бешеные деньги пи за строительство на Гиндзе, где только покупка 1 цубо (3,3 кв. м) земли обходится свыше 1 млн. иен, ни за аренду помещений. Зачем?

Строительство субцентров предполагает создание деловых кварталов (правда, это тоже недешево), в которых иметь контору, по сегодняшним воззрениям делового мира, ничуть не менее солидно, чем на знаменитой Гиндзе. Ведь деловой мир сейчас больше ориентируется на прочность позиций фирмы, чем на импозантность ее визитной карточки с адресом Гиндзы. Именно учет всех этих обстоятельств позволил высказать одному из видных японских экономистов, Симидзу, угрожающее заключение о судьбе центрального района столицы: "Былая слава Гиндзы, торгового квартала Японии, ультрагорода в городе, уже не вернется никогда"¹. Несомненно, Симидзу и его сторонники были во многом правы. Но жизнь сделала неожиданный поворот. И Гиндза, обзаведшаяся подземным собратом, сегодня снова демонстрирует пример торжествующего процветания. Не исключена возможность, что сосуществование двух Гиндз помимо конкуренции (это, конечно, неизбежно) вызовет и взаимную поддержку.

¹ (К. Симидзу, Тоси какумэй, Токио, 1965, стр. 13 (на яп. яз.))

"Верхняя" и "нижняя", они нужны друг другу. Теснота наземной Гиндзы, отсутствие места для новых "депато" (так японцы называют универмаги) - все это с лихвой может быть восполнено простором подземного "коммерческого рая". То, что значительная часть кафе, баров и ресторанов наверху рассчитана на определенного посетителя и закрывается довольно рано, теперь не сможет смутить посетителя вечерней Гиндзы. Полюбовавшись огненной феерией, всегда можно спуститься вниз в уютную прохладу допоздна работающих заведений. Подземное строительство в этом районе находится в особом, выигрышном положении по сравнению с любой другой зоной столицы. Нельзя не признать, что Гиндза несет в себе какое-то особое, только ей присущее очарование. Отблеск славы Серебряной улицы, главной улицы Японии, ставшей почти символом для японца, падает и на подземную Гиндзу.