К. Возвратимся к разговору о буме. Все-таки как-то странно, что источником современнейшего явления ты считаешь феодальные пережитки.
М. Ты не совсем правильно поняла меня. Я, правда, говорил о феодальных пережитках, о нищенской зарплате. Но это не непосредственный источник бума, а скорее питательная почва, на которой он возник. Толчком послужили факторы вполне современные. Есть что-то общее с промышленностью Западной Германии, хотя там нет таких пережитков.
К. Что же может быть общего? Только то, что и Япония и Германия были разгромлены в войне.
М. Неожиданная аналогия, однако не лишенная оснований. Куда падали бомбы, туда стали падать доллары. Вместо разрушенных войной или просто устаревших японские капиталисты с помощью американских стали строить новые заводы и фабрики. Стройки требовали цемента, металла, машин. Тяжелая промышленность росла, росли прибыли...
И еще аналогия: побитые страны некоторое, довольно короткое, впрочем, время после войны, пока не начали вновь вооружаться, не несли больших военных расходов.
А тут еще произошла корейская война. Она послужила сильным толчком. Американский милитаризм превратил Японию в свою базу, принес японской промышленности большие военные заказы и с ними - высокие прибыли.
Были в Японии для бума и другие условия: государство своей политикой воздействует на экономику в пользу монополий: перекачивает им часть средств, собранных налогами с народа; аграрная реформа несколько расширила рынок... И все это - на почве ничтожной оплаты рабочего.
К. А как сами японские бизнесмены объясняют бум?
М. Себе или собеседникам?
К. Ты был собеседником японских коммерсантов?
М. Был.
К. Расскажи.
М. В Токио в конце дня первого мая я отправился на встречу с господином Минору Такэда. Это президент очень крупной судостроительной компании Иино. Недавно фирма продала Советскому Союзу танкер "Дружба".