Культура в X-XIV вв.

Закрытие страны в конце IX в. стимулировало развитие японской культуры.

В X в. развивается японская художественная литература, авторами которой были женщины. Сэй-сёнагон создает "Записки у изголовья", а Мурасаки Сикибу - "Повесть о Гэндзи", первый в мировой литературе средневековый роман.

Умение рисовать, играть на музыкальных инструментах и слагать стихи являлись неотъемлемыми элементами придворной образованности того времени, что способствовало распространению при дворе поэзии, живописи и музыки.

В X в. создается вторая поэтическая антология "Кокинсю". Возникают музыкальные театральные представления, не только заимствованные в Корее и Китае, но созданные уже на собственном японском материале. Особой популярностью пользовались "Веселые игры" (Саругаку), включавшие клоунаду, акробатику, пантомиму. Новым в них было появление определенного сюжета, пародий на придворных и монахов. На их основе в XIV в. возникают театрализованные представления, знаменовавшие появление драматического театра Ноо, а комические элементы саругаку трансформировались в интермедии пародийного содержания - фарсы "Сумасшедших слов" (Кёгэн), исполнявшиеся в театре Ноо в перерыве между драматическими представлениями.

При буддийских храмах с целью привлечения прихожан устраивались представления языческих обрядовых "Полевых игр" (Дэн- гаку), ранее исполнявшихся во время посадки риса и уборки урожая.

Элементы народной гротескной образности проникли как в религию, так и в искусство: у южных ворот буддийского храма Тодайдзи была установлена статуя силача Конго, сказочного персонажа, призванного всем своим обликом создать впечатление необыкновенной силы. Источником этих сказочно-гротескных образов являлись мифы о синтоистских божествах, индийские и китайские сказания, помещенные в известном произведении XI в. "Стародавние повести". Эти повести, по определению известного японского писателя Акутагава Рюноскэ, - "человеческая комедия хэйанской эпохи". В ней изображены не только власть имущие, но и крестьяне, нищие, разбойники, описываются голод и эпидемии, когда с улиц столицы не успевали убирать трупы, рассказывается о нападениях вооруженных монахов на город и многое другое.

На смену придворной поэзии пришли популярные песни (има- ёута), которые распевались на улицах бродячими кукольниками, веселыми девицами - предшественницами гейш, исполнявшими песни и танцы в мужской одежде. Культура народных масс с элементами карнавала, смеха, переодевания противостояла религиозному мировоззрению, исключавшему проявление эмоций.

Обострение социальных противоречий в середине XIII в. проявилось в активизации деятельности буддийских сект. Секта "Чистой Земли " (Дзёдо), возникшая в Китае в VII в., подчеркивавшая примат веры, объединилась с сектой "Истины, Истинной веры" (Синею), в результате чего возникла секта "Чистой Земли - Истины" (Дзёдо синсю), именовавшаяся также "Учением об Одном" (Икко). Основателем этой секты был монах Синран. Секта чрезвычайно упростила, "приземлила" буддизм: принцип веры сводился к прославлению Амида-будды (Наму Амида буцу). Утверждалось, что для спасения души отнюдь не обязательно удаление от мира. Служителям культа разрешалось иметь семью. Это обмирщение буддизма (своеобразный, по выражению Н. И. Конрада, "буддийский протестантизм") сделало его чрезвычайно популярным среди крестьян, ремесленников, торговцев, низшего самурайства, обедневших средних и низших слоев аристократии. Половина всех буддистов того времени стали приверженцами этой секты. Начался второй этап в развитии буддизма. Раньше буддизм был распространен лишь при дворе, его условно можно именовать "придворным буддизмом". Теперь он распространился вширь, проник в деревню и город, знаменуя наступление "простонародного буддизма". Тем самым был сделан шаг к обособлению религии от государства.

Успех секты определялся не только проповедью веры "твердой, как алмаз" (Синран), но и заострением внимания на обете Будды Амитаба вести всех в рай, уверенностью в возможности достигнуть спасения не силами других (тарики), а собственными силами (дзирики).

Вместе с тем Синран, проявляя нетерпимость к высокому социальному положению женщины, наделил ореолом божественности всех истинно верующих мужчин, приравняв их (и только их!) к Будде.

Секта "Солнечного лотоса" (Нитирэн), возникшая в 1253 г., получила название по имени монаха-основателя, который японизировал буддизм, преобразив эту мировую религию в чисто японское явление и став проповедником духовного избранничества японцев. Утверждая, что Будда явился в мир не ради спасения всех вообще людей всех времен (трёх эр), а ради людей последней эры "Конца Закона" (период маппо), Нитирэн осовременил буддизм, приблизил его к реальной жизни японского общества, государства. Он стал даже обличителем существовавших социальных порядков, за что в 1271 г. чуть не был казнен. Впоследствии секта Нитирэн стала одним из религиозных источников националистических тенденций и в современной Японии активно выступает на общественно-политической арене.

Секта Нитирэн, критикуя существовавшие порядки, приобрела авторитет среди крестьян, деклассированных самураев и особенно городского населения - ремесленников, мелких торговцев, все в большей степени испытывавших на себе гнет феодальных производственных отношений. Проповедуя личное самосовершенствование, сектанты Нитирэн относились к другим сектам крайне нетерпимо, враждебно. Секта Сингон фигурировала в их высказываниях не иначе как "разрушитель государства", секта Рицу - как "предатель отечества", но особую неприязнь они питали к секте Дзэн, предавая ее анафеме как "небесного дьявола".

Врагом номер один секту Дзэн считали не случайно: дзэнское учение переносило эпицентр религиозного спасения в земную жизнь, озаряя ее доступными каждому вспышками мгновенного просветления (сатори). При этом сохранялись реликты земледельческого культа, народных карнавальных традиций и даже элементы завуалированного атеизма.

Гравюра Тории Киёнага

Секта Дзэн (по-китайски Чань) возникла в Китае, а в Японии появилась в XIII в. Ее вероучение не касалось вопроса о связи религии с государственной властью, а идея бога определялась через отрицание (апофатизм): бог невыразим, непознаваем, не конкретен, "лучший рассказ о боге - ничего о нем не говорить, лучшее познание бога - не стремиться его познать".

Дзэн - единственная буддийская секта, допускавшая смех. Своим разрушительным, отрицающим действием смех противопоказан любой религии, но он присущ человеку как его отличительный признак и созидательное начало. Связанная с земледельческим культом магия смеха была использована сектой Дзэн для упрочения своих позиций. Смех, по мнению дзэнцев, результат просветления, сатори; с другой стороны, просветление достигается смехом, как, впрочем, и ударом, шлепком или другой аналогичной "шоковой терапией". Доходило до того, что дзэнский проповедник допускал откровенно богохульное отождествление Будды с туалетной бумагой на основании одинакового фонетического звучания слов "бог" и "бумага" (ками).

Просветленное состояние, по мнению дзэнцев, достигалось не столько через молитву, сколько путем труда - приготовления пищи, уборки монастырских помещений, работы в монастырском парке, но главным все же считался труд духовный, внутренняя работа над собой, при помощи которой и достигалось "просветление", необходимое для познания сущности бытия ("природы будды"). Дзэн-буддизм не отрицал бытия. Он рассматривал бытие как материальное и духовное существование, отвергая лишь житейскую суету сует. Проповедовалось не отшельничество, а жизнь среди людей по принципу "растворения в мирской жизни". При этом приоритет отдавался не познанию социальной среды, а внутреннему самосозерцанию, иррациональному принципу "озарения". Достижение последнего могло прийти во время неподвижного, сидения по-дзэнски (дзадзэн) с полным отрешением от всего окружающего (медитация;.

С дзэнской практикой медитации связано распространение в Японии чая, завезенного из Китая в 1191 г. монахом Эйсай. Первоначально чай употреблялся в качестве лекарства, а затем нашел широкое употребление на основе созданной дзэнцами целой ритуальной системы чаепития. Существует предание, что основатель секты Дзэн монах Дарума уснул во время медитации. Проснувшись, он оборвал свои веки, чтобы они не мешали ему следовать к "просветлению", бросил их на землю, где они превратились в чайный куст. Последователи секты Дзэн стали употреблять чай против сна во время ночных бдений.

Секта Дзэн не призывала к преобразованию действительности, проповедовала не спасение, а утешение и вместе с тем выступала за естественное равенство людей. Дзэнцы были противниками обыденного здравого смысла, общих истин, общепринятых норм и авторитетов. Последняя тенденция близка народному творчеству не только японцев, но и других народов: во время народных праздников, карнавалов снимались социальные ограничения и допускались вольности, строго каравшиеся в обычное время.

Секта Дзэн выступала за самосовершенствование, индивидуальные благородные действия. Прославляла она простоту, бедность, одиночество, преклонялась перед быстротечной красотой преходящего - капелек росы, лепестков вишни.

Популярности дзэн-буддизма способствовало и то обстоятельство, что основной труд дзэнского проповедника первой половины XIII в. монаха Догэн был написан по-японски и поэтому был доступен. Однако сами дзэнцы считали, что "озарение" наступает не в результате изучения священных книг и сутр, и даже высказывали сомнение в их необходимости. Знание для дзэнца не могло быть выражено ни словом, ни письменно, а лишь созерцанием самого себя и окружающей природы, что полнее достигается с помощью искусства. Главным объектом искусства было для них не божество, а человек, его портрет. Дзэнские художники изображали наиболее почитаемых деятелей своего учения, а в изображении природы стремились техникой монохромной живописи выделить самое главное, придерживаясь принципа простоты.

Дзэнцы широко практиковали диалоги "вопросов-ответов" для "непосредственного показа человеческого сердца". Целью диалогов была не полемика, а религиозное общение, но не с богом, а между людьми. Поэтому, несмотря на отрицание значения письменных текстов, в дзэнских храмах на портретах религиозных деятелей имелись надписи-завещания: своеобразный диалог "вопросов-ответов" учителя с учениками.

Центром жизнедеятельности человека дзэнцы считали не сердце, а живот (хара), и поэтому обряд вспарывания живота у самурайского сословия был связан с влиянием дзэн-буддизма, получившего широкое распространение в XIII-XIV вв. в Камакура.

В Киото сильнее было влияние сект Тэндай и Сингон, которые пользовались покровительством придворной аристократии и императорского дома.

Борьба самурайских домов Тайра и Минамото отражена в "Повести о доме Тайра", а события первой половины XIV в. - в "Повести о великом мире".