Камакурский сёгунат (1192-1333)

Наряду с обострением классовой борьбы в период правления экс-императоров усилилось и соперничество между отдельными группами самурайского сословия, обострилась борьба Тайра и Минамото.

Минамото удалось в 1185 г. в битве при Данноура (бухта к востоку от Симоносэки) наголову разгромить Тайра. Присвоив себе в 1192 г. звание главнокомандующего (сёгун), они учредили свою штаб-квартиру на востоке в городе Камакура. Создание резиденции в Камакура было вызвано стремлением Минамото ослабить власть императорского дома и намерением создать свое независимое правительство. По наименованию местонахождения штаб-квартиры в японской историографии выделяется период Ка- макурского сёгуната, для которого характерно двоевластие. Хотя Камакура являлся столицей сёгуната, он был расположен в отсталом восточном районе, что в конечном счете предопределило его экономическую слабость и привело к гибели. Киото продолжал оставаться важнейшим экономическим центром: в XIII в. там насчитывалось 44 ремесленно-торговых объединения дза, тогда как в Камакура их было всего 27. К тому же киотоские дза были экономически сильнее камакурских.

В начале 80-х годов XII в. Минамото стремились охватить своей властью все население страны, однако в условиях социального хаоса это было невыполнимо. Поэтому хотя двор, утратив контроль над восточными провинциями, был вынужден санкционировать политическую власть самурайского сословия, уже во второй половине 80-х годов самураи побудили императора снова взять на себя функции управления невассалами сёгуна, что юридически было оформлено в специальном указе 1205 г., согласно которому все апелляции невассалов сёгуна надлежало направлять в Киото на рассмотрение экс-императора. Кроме того, все внешнеполитические связи контролировались киотоским двором, а не сёгунатом.

Экономической основой двоевластия является сёэн, начавший распадаться, дробиться, поскольку земли противников сёгуна распределялись среди его вассалов, которые превращались в мелкопоместных дворян, самураев. Однако сёгунат зорко следил за своими вассалами и ограничивал процесс их феодализации, стремясь сохранить сёэн как экономическую основу своей власти. Поэтому хотя сёэнская система претерпевала распад, отдельные сёэны просуществовали до XVI в. как форма землевладения двора, придворной аристократии, церкви и самурайского сословия.

В XIII в. началось размывание основной податной единицы в сё- эне - "именных хозяев" - этого промежуточного социального слоя, на одном полюсе которого образовались "новые имена" - мелкие феодалы и самураи, осевшие на землю, а на другом - мелкое крестьянство. Это знаменовало развитие процесса социального размежевания сословий крестьян и дворян (самураев).

Сад Дайсон-ин монастыря Дайтокудзи

Мелкие крестьяне в большей степени, чем зажиточные, нуждались в коллективной защите своих интересов, что вело к некоторому укреплению сельской общины, которая в законодательстве начала XIV в. определялась в составе четырех деревень. В предшествующий период в деревне, именуемой сёэнской, должностные лица назначались главным образом из центра для взимания с крестьян налогов и повинностей. Такие деревни, по существу, распадались на отдельные изолированные друг от друга хутора, которые в период преобладающего господства "именных хозяев" объединялись лишь формально. Разумеется, там, где производственный процесс требовал коллективных усилий значительного числа людей (при проведении ирригационных работ, рыболовстве, морском промысле), социальные связи сельской общины были сильнее.

В сельской общине XIII-XIV вв. общинные земли (санъя) еще являлись собственностью феодала. Крестьянам разрешалось косить траву, собирать хворост, но это не было их незыблемым правом. Возникало много споров о правах на общинные земли.

В общине этого периода отсутствовало самоуправление. Сёгун- ский администратор - "земельный глава" (дзито) вершил суд и осуществлял надзор за выполнением повинностей и сбором налогов. Определенную инициативу проявляли зажиточные крестьяне, которые заключали налоговые контракты с феодалами и администрацией, чтобы налог ежегодно не пересматривался.

В начале XIV в. возникает общинная солидарность в виде клятв (кисёмон), подписанных всеми членами общины при достижении соглашения по определенному вопросу.

В конце XIII - начале XIV в. получают распространение письма - апелляции крестьян (хякусё мосидзё), которые феодалы и сёгуны уже не могли игнорировать. В 1250 г. устанавливается процедура "тяжбы общинников", согласно которой жалобы формально поощрялись сёгуном. Однако крестьяне фактически не могли жаловаться на беззакония дзито, поскольку для подачи жалобы им надо было иметь разрешение от дзито, на которого подавалась жалоба.

Некоторое укрепление сельской общины способствовало консолидации основной массы крестьян, хотя влияние зажиточной деревенской верхушки в вопросах руководства общиной не уменьшилось.

О развитии товарно-денежных отношений в XIII в. свидетельствует запрет 1226 г. употреблять ткань в качестве денег. В 1290 г. в Китай направляется специальное посольство для закупки медных денег в обмен на золото, поскольку в обращении находились лишь медные монеты, не изготовлявшиеся тогда в Японии.

Вдоль рек центрального района о-ва Хонсю появилась оптовая торговля. Первоначально ее вели должностные лица сёэнов, сочетавшие управленческие функции с перевозкой и складированием зерна, но затем они стали специализироваться и на перевозках ремесленных изделий, иногда на довольно большие расстояния. Эти оптовики, имея дело с большим количеством риса, начали изготовлять рисовую водку и заниматься ростовщичеством.

Развитие товарно-денежных отношений повлекло за собой частичную замену барщины и натурального налога деньгами (коммутация). Этот процесс ускорился во второй половине XIII в. и означал возникновение денежной реформы феодальной земельной ренты, сохранившейся до конца XVI в. Коммутация резко ухудшила материальное положение основной массы крестьян, лишенных возможности продавать свои продукты на рынке, не имевших денег для уплаты налогов. Единственным для них выходом было обращаться за денежной помощью к торговцам-ростовщикам и сельским богатеям. Последние, втягиваясь в товарно-денежные отношения, значительно обогащались, а масса бедняков неизбежно попадала в кабальную зависимость. Социальная дифференциация крестьян увеличила разрыв между отдельными их категориями.

Появление сёэнских рынков стимулировало развитие денежной формы феодальной земельной ренты. Феодалы рассматривали сёэнские рынки как свою собственность. Некоторые из этих рынков в Центральной Японии охватывали территорию нескольких провинций. Торговля на сёэнском рынке давала феодалу дополнительный источник дохода и знаменовала собой появление нового типа землевладельца, стремившегося к сокращению отработочной и увеличению продуктовой ренты, к росту доходов от торговли и ростовщичества. Социальные условия камакурского режима сковывали деятельность этой категории новых феодалов, и они все активнее выступали за его свержение.

В конце XII и особенно в XIII в. появились сельские дза, знаменовавшие проникновение товарно-денежных отношений в деревню, втягивание сельских богатеев в местный, локальный рынок.

Таким образом, развитие торговли явилось экономической основой обострения социальных и сословных противоречий.

Административная структура власти самурайского сословия возникла на основе распространения практики управления феодальными домами на все дворянское сословие. Военное управление сёгуната, именовавшееся Полевой ставкой (Бакуфу), подразделялось на две основные группы: административную и судебную в составе Административной палдты и Высшей судебной палаты. Кроме того, существовало специальное Самурайское управление.

Для осуществления административно-полицейских функций сёгунат учредил институты Земельного главы (дзито) и Охранников, защитников (сюго).

Источники датируют возникновение дзито 1185 годом. Они назначались из числа вассалов Минамото, однако первое время еще не регулярно. В течение нескольких месяцев (с ноября 1185 г.) дзито направлялись в 36 западных провинций для обеспечения сёгунских войск продовольствием, но уже в следующем году эта функция стала сходить на нет. По подрядному соглашению с Камакура дзито предоставлялось полное право управления на местах в обмен на регулярно поставляемые налоги. После 1221 г. дзито стали уполномоченными сёгуна в частнофеодальных сёэнах, где их административная и полицейская деятельность дублировала функции управляющих, назначенных владельцами сёэнов. Дзито творили беззакония, игнорировали судебные решения Камакура, заставляли местных жителей подписывать благоприятные для себя письменные показания. Дзито получали кормовые земли, однако широко практиковали присвоение части годового налога сёэна. Тадо, где дзито сосуществовали с местными должностными лицами, главным образом на западе, их доход был меньше, чем на востоке, где они обладали неограниченными правами управления. Со второй половины XIII в. началась практика раздела доходов между владельцами сёэнов и дзито. Права последних укреплялись за счет сокращения реальной власти и доходов владельцев сёэнов.

Сюго с 1190 г. стали назначаться сёгуном в провинции в качестве руководителей полицейских сил для наведения порядка и поддержания связи с вассалами сёгуна. Обладая вооруженной силой, они стали вытеснять губернаторов и, присвоив себе их основные функции, стали основной военно-административной силой в провинции, военными губернаторами.

Сёгун провозгласил себя "Главой сюго и дзито", претендуя на всю полноту административной и полицейской власти. Однако его распоряжения встречали оппозицию даже среди самурайского сословия, не говоря уже о его противниках. Вооруженное подавление ослушников осуществлял "уполномоченный по принуждению" - один из сильнейших вассалов сёгуна.

Характерной особенностью камакурского сёгуната являлось всевластие (сорё) глав больших семейных групп. Это всевластие существовало во всех социальных слоях того времени, но лучше изучено у самурайства.

Глава семьи был обязан заботиться о сохранении семейной собственности, фамилии как символа семьи, традиционной семейной профессии, осуществлять контроль за членами семьи. Нарушителей установленного порядка он мог лишить земли. Глава семьи отправлял культ предков. В условиях военного времени он командовал своим семейным подразделением.

В период Камакура функции главы семьи могли быть сосредоточены и в руках женщины, чего уже не наблюдалось впоследствии.

Авторитет главы семьи был непререкаем, в его решения не вмешивался даже сёгун.

Помимо руководства внутрисемейными делами патриарх нес социальные функции и в этом плане подчинялся сёгуну, будучи его непосредственным вассалом (гокэнин). Юридически это определялось жалованной грамотой, согласно которой за предоставленную землю вассал был обязан обеспечить уплату налога, выполнение трудовой и воинской повинностей.

Земли сёгунских вассалов подразделялись на наследственные (санкционированные сёгуном) и полученные за заслуги. Оплаченные кровью пожалованные земли составляли предмет особой гордости самураев. Последняя категория земли ценилась ими особенно высоко.

Невассалы сёгуна (хигокэнин) ставились в более низкое социальное положение по отношению к сёгунским вассалам, так как служили другим феодалам, которые потенциально могли быть носителями центробежных тенденций.

По мере естественного роста и распада больших семейных групп сёгунат становился все более заинтересованным в увеличении числа своих вассалов и превращал в вассалов отделившихся младших сыновей. Этот процесс происходил в начале XIV в. и свидетельствовал об утрате патриархами их былого всевластия. Предоставление с 1303 г. главам мелких отделившихся семей таких же жалованных грамот, как и патриархам, уравнивало в правах и тех и других. Японский материал подтверждает мысль К. Маркса, высказанную в "Капитале": "Могущество феодальных господ, как и всяких вообще суверенов, определялось не размерами ренты, а числом их подданных..." (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 729.).

Ослабление влияния глав крупных семейных групп и одновременное усиление мелких семей привели к выделению из состава самурайских объединений (то) мятежных лиг (икки). Они состояли из младших сыновей, которые нанимались то к одному, то к Другому феодалу. От поддержки таких лиг часто зависел успех или поражение сторон в междоусобных войнах за землю, за власть, за единоличное право феодала эксплуатировать крестьян.

Смерть в 1199 г. Минамото Ёритомо - основателя камакурско- го сёгуната - была использована его тестем Ходзё Токимаса для насильственного пострижения в монахи сына Минамото - Ёрииэ и фактического захвата власти под видом правителя (сиккэн).

Смертью Минамото Ёритомо воспользовался и экс-император Готоба, который, опираясь на формирование западных самураев, в частности на группу Миура, попытался вернуть себе власти во время смуты 1219-1221 гг. (годы Сёкю), но заговорщики потерпели поражение. С этого времени Ходзё начали регулярно направлять двух инспекторов с отрядами в Киото, в район Рокухара, где были расположены официальные учреждения регентов, для надзора за действиями императора и его окружения. У мятежников было конфисковано более 3 тыс. сёэнов в пользу сёгуна и его сторонников.

Стабилизация положения восточных самураев в результате разгрома дворцовой оппозиции была юридически закреплена в 1232 г. Сводом законов из 51 статьи ("Дзёэй сикимоку"). Свод был составлен для решения судебных дел самурайского сословия. Не опубликованный официально, он представлял собой скорее предписание властей для служебного пользования и вместе с последующими дополнениями довольно точно отражал социально- экономическое положение страны в XIII в. Этот юридический памятник свидетельствует о наличии еще не полностью развитой наследственной ленной системы, при которой земельная собственность подразделялась на собственно ленную землю (рёти, или тигё), земли синтоистской и буддистской церкви (синрё и буцурё), подпадавшие под понятие ленного владения, и, кроме того, неленные земли крупных землевладельцев и провинциальной администрации. И хотя неленные земли продолжали именоваться "казенным полем" (кодэн), они уже не являлись собственностью императорского дома. Еще существовала поднятая новь (кондэн), подразделявшаяся на "именные поля" (мёдэн) - владения отдельных лиц, расчистивших землю под пашню, получившие имя первого корчевателя, и леса, пастбища, водные угодья, находившиеся в собственности феодалов.

При дворе в Киото продолжало существовать свое законодательство. Подобно камакурскому, оно предусматривало свободную волю главы семьи в выборе наследника и при разделе владения между несколькими наследниками. Однако киотоское законодательство отрицало правомерность внесения изменений, тогда как камакур- ское признавало право пересмотра завещания, изменение наследника (ст. 18 и 26).

Если в ранний период Камакура наследование прерогатив главы семьи разрешалось лишь после его смерти, то, согласно закону 1241 г., - и при его жизни: в случае преклонного возраста, при удалении от дел (инкё), в связи с болезнью.

Самурай имел право передать наследство не только старшему сыну, но он должен был получить на это санкцию сюзерена, а старшему сыну гарантировать 1/5 долю наследства (ст. 22, а также законодательство семейной группы Тёсокабэ, ст. 82).

Характерной особенностью камакурского периода было высокое социальное положение женщины, и это сближает его с предшествующим, а не с последующим временем. Вдова при условии целомудренного поведения могла возглавить семью, владеть землей покойного мужа и даже получить от сёгуна жалованную грамоту (законодательство 1238 и 1267 гг.). Имущество жены конфисковывалось лишь при тяжком преступлении мужа, в случае его участия в мятеже, разбое, причем тогда жена рассматривалась как его соучастница. В остальных случаях ее имущество не подлежало конфискации (ст. 11).

В то время не проводилось чёткого различия между женой и наложницей. Обе защищались законом, у них не отбиралось владение, дарованное мужчиной, если последний ушел от них без вины с их стороны (ст. 21).

Женщина, не имевшая детей, могла взять приемного сына и передать ему владение. Если женщина являлась главой семьи, она решала вопрос сама, замужней требовалось разрешение мужа (ст. 23).

Вдове предписывалось оплакивать покойного, ее повторный брак считался аморальным (ст. 24), однако в действительности он часто имел место, что подтверждается дополнениями к Своду от 1238, 1239 и 1286 гг., вновь и вновь запрещавшими повторное замужество.

Если по кодексу "Тайхорё" (702 г.) отец после замужества дочери терял право на приданое, то теперь он мог потребовать его возвращения, что одновременно означало расторжение брака. Вместе с приданым в родительский дом возвращалась и замужняя дочь (ст. 17).

При введении Свода Ходзё Ясутоки установил практику клятвы вассала на верность своему сюзерену. Приносящий клятву накалывал себе палец, смачивал кровью печать, заменявшую в то время подпись, и прикладывал ее к своей клятве.

Но даже скрепленные кровью клятвы не были в состоянии предотвратить нарастание социальных конфликтов, обусловленных углублением противоречия между уровнем развития производительных сил и нестабильностью двоевластия. С целью предотвращения конфликтов в 1238 г. в Киото создается специальная стража для поддержания порядка (кагария сюгонин).

Несмотря на поражение в смуте Сёкю (1219-1221), двор и его окружение все еще представляли серьезную угрозу господству самурайского сословия. Для ослабления своих противников в 1252 г. распоряжением Ходзё дом Фудзивара был разделен на 5 ветвей, которым поочередно присваивались регентско-канцлеровские придворные звания.

Террасное земледелие

С разделом дома Фудзивара хронологически совпадает деление императорского дома на две ветви: Северную и Южную. В 1259 г. император Гофукакуса удалился в монастырь Дзимёин, а в 1276 г. император Камэяма, покинув мир, поселился в буддийском храме секты Сингон - Дайкакудзи. Так в императорском доме возникли Северная ветвь (Дзимёинто) и Южная ветвь (Дайкакудзито). В результате посредничества камакурского сёгуната была достигнута договоренность о поочередном наследовании престола между этими двумя линиями. Налицо определенная политика сёгуната, направленная на ослабление своих наиболее влиятельных противников.