Глава первая. Генезис "Японского чуда": мифы и реальность

1. Предпосылки успеха

Разительная метаморфоза, происшедшая с Японией за какие-нибудь 40-50 лет послевоенного периода, действительно поражает воображение. Мир заговорил о "японском чуде", подразумевая под этим прежде всего бурный экономический рост в результате небывало высоких темпов прироста промышленного производства, чрезвычайно гибкой приспособляемости к изменениям международного рынка и феноменальной способности японцев творчески усваивать и развивать передовой зарубежный опыт.

После восстановления разрушенного войной хозяйства (к 1951 г. промышленность достигла довоенного уровня) Япония уже во второй половине 60-х годов последовательно обошла Великобританию, Францию и ФРГ по общему уровню экономического развития. По абсолютному размеру ВНП (валового национального продукта) она уступает среди капиталистических стран только США. О лидирующем положении Японии в ведущей "семерке" развитых капиталистических стран свидетельствуют данные табл. 1.

Источник. Коммунист. 1987. № 8. С. 117.

В абсолютных цифрах ВНП Японии возрос с 6 трлн иен в 1952 г. до 391 трлн иен в 1989 г., или в 65 раз! В долларовом исчислении (в текущих ценах) ВНП Японии в 1987 г. составил 2,4 трлн долл., в США в том же году он был равен 4,5 трлн долл., а в СССР - 825 млрд руб., или около 1,4 трлн долл.^* При таком сравнении следует делать поправку на резко возросший курс иены в отношении доллара и искусственно завышенный курс пересчета рубля в американскую валюту. Есть и другие данные. По подсчетам, приведенным в обзоре "Экономическое положение капиталистических и развивающихся стран", валовой внутренний продукт США в 1987 г. равнялся 3,2, СССР - 1,8 и Японии - 1,2 млрд "международных долларов 1980 г."^**. Во всяком случае можно говорить о сравнимости ВНП/ВВП СССР и Японии. Суть сравнения заключается в том, что Япония, которая и по территории, и по населению, и по природным ресурсам значительно уступает нашей стране, вышла по объему своего ВНП на ведущее место в мире, приблизилась, а может быть, и обошла нас по этому обобщающему показателю.

^* (Japan Economic Almanac. Tokyo, 1990. P. 268; СССР и зарубежные страны. 1987 г. Статистический сборник. М., 1988. С. 48.)

^** (Приложение к журналу МЭМО. М., 1989. С. 158.)

По прогнозу ведущего японского исследовательского центра - Института Номура, благодаря более высоким (хотя и замедлившимся) темпам роста по сравнению с США и странами Европейского сообщества доля Японии в мировом ВНП возрастет к 1995 г. до 15% против 10% в 1985 г. Предполагается, что во второй половине 90-х годов Япония обгонит США по доходу на душу населения, выйдет на первое место в мире по объему экспорта (сейчас она на третьем месте после ФРГ и США), станет самым крупным экспортером капиталов. В качестве международного финансового рынка Токио сравняется с Нью-Йорком и Лондоном^*.

^* (The World Economy and Financial Markets in 1995. Tokyo, 1986.)

По расходам на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки) Япония в последние годы уступает лишь США. В 1987 г. на эти цели она израсходовала почти 62,4 млрд долл.^* И если раньше Япония больше копировала иностранную технологию, чем создавала сама, то сегодня она уже выходит в лидеры по таким ведущим направлениям научно-технического прогресса, как электроника, биотехнология, новые материалы и новые источники энергии, робототехника, ресурсосберегающие технологии и многие другие.

^* (Japan 1990. Keizai Koho Center. Tokyo. 1989. Oct. P. 26.)

Впрочем, сегодня достижениями Японии никого не удивишь. Гораздо важнее понять и объяснить причины "японского экономического чуда", или, вернее, феноменального послевоенного рывка Японии, выведшего ее в разряд "экономической сверхдержавы".

Казалось бы, исходные позиции, с которых начинала свой послевоенный разбег Япония, были весьма неблагоприятными. Экономика была подорвана и истощена длительной агрессивной войной, крупные города и многие промышленные предприятия лежали в развалинах (в начале 1946 г. уровень промышленного производства составлял 14% от среднего предвоенного уровня)^*. Население обнищало, не хватало элементарных условий для жизни - продовольствия, жилья, работы. Обделенная многими важными природными ресурсами и оторванная от колониальных источников их поступления, Япония, казалось, была обречена влачить жалкое существование третьеразрядной страны. Но этого, как мы знаем, не случилось. Наоборот, страна, занимающая лишь 0,3% земной суши, на которой проживает всего 2,5% населения земли, производила в 1988 г. свыше 10% мирового валового продукта: 35,5 млн долл. на каждый обитаемый квадратный километр (для сравнения в США - 1,1 млн долл., в ФРГ - 7,6 млн долл.)^**. Япония производит больше всех в мире судов и роботов, автомобилей и мотоциклов, видеомагнитофонов и телевизоров, фотоаппаратов и часов и многих других видов продукции, обеспечивая не только собственные нужды, но и наводняя своими изделиями мировой рынок. Если отбросить в сторону ненаучные рассуждения об "исключительности" японской нации, об особом складе ума японцев и каких-то присущих им мистических качествах, рассуждения, уходящие корнями в шовинистическую идеологию, то следует выделить и понять действительные причины, способствовавшие становлению. Японии в качестве экономической сверхдержавы.

^* (См.: Эйдус Х. Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М., 1968. С. 188. )

^** (Japan 1990. Р. 11.)

Поражение, обернувшееся импульсом к развитию. Как это ни парадоксально, но именно сокрушительное поражение Японии во второй мировой войне дало мощный импульс социально-экономическому развитию страны, привело к устранению многочисленных экономических и политических препон, мешавших более свободному и естественному развитию капиталистического способа производства, рыночного механизма, интеграции Японии в мирохозяйственные связи.

В. И. Ленин в начале 20 столетия дал определение японскому империализму как "военно-феодальный", так как в Японии наряду с развитием капитализма и перерастанием его в империалистическую стадию сохранялись докапиталистические феодальные отношения и пережитки, сковывавшие социально-экономическое развитие. Все это усугублялось господством милитаризма и политической реакции, подчинивших своим агрессивным целям народное хозяйство страны, а также беспощадной эксплуатацией бесправных трудящихся масс монополистическими концернами - "дзайбацу", сросшимися с военно-бюрократической правящей верхушкой.

Поражение во второй мировой войне привело к устранению феодальных пережитков, осуществлению земельной реформы, подорвало господство милитаристов и военно-бюрократического аппарата, ограничило влияние старых, "классических" дзайбацу, которые были формально распущены, поставило Японию на путь буржуазно-демократического развития.

Причем эти решительные и отнюдь не безболезненные меры были осуществлены чужими руками - оккупационными властями, конкретно штабом американского генерала Макартура. На эти власти, а не на правящие круги Японии легла ответственность за тяготы переходного периода, связанного с трансформацией японского военно-феодального империализма в современное капиталистическое государство.

Не следует при этом забывать, что политика демилитаризации и демократизации Японии была провозглашена Потсдамской декларацией руководителей СССР, США и Великобритании. Если в Японии сегодня многие склонны игнорировать эту декларацию и предписывать послевоенные радикальные преобразования директивам штаба Макартура, то следует напомнить, что именно Советский Союз в Дальневосточной комиссии и в Союзном совете для Японии наиболее последовательно настаивал на подлинной демилитаризации и демократизации этой страны. Именно советские представители препятствовали, хотя далеко не всегда успешно, попыткам американских властей урезать ряд важных экономических и политических реформ, ограничить национальный суверенитет Японии.

Уместно напомнить, что Советский Союз неоднократно выступал против планов США поставить под жесткий контроль развитие японской экономики. Так, например, в Заявлении советского представителя в Дальневосточной комиссии от 2 декабря 1948 г. указывалось, что определенные круги США не хотят, чтобы японские товары создавали конкуренцию для американских товаров. Но нельзя же ради узких интересов этих американских кругов зажать развитие японской мирной промышленности^*.

^* (Сборник заявлений, предложений и запросов представителя СССР в Дальневосточной комиссии (март 1946 г.- январь 1950 г.). М., 1950. С. 81.)

Здесь невольно хочется сделать одно отступление. Выступая с позиции последовательной либерализации экономики, демократизации политической жизни и демилитаризации Японии и тем самым содействуя ее послевоенному прогрессу, Советский Союз, закованный в цепи сталинской модели социализма и административно-командной системы хозяйствования, на долгие годы был лишен демократического и естественного экономического пути развития, был втянут в разорительную гонку вооружений с США. Если Япония, как, впрочем, и ФРГ, обратили военное поражение в свою пользу, то мы не смогли по-настоящему использовать в социально-экономическом и политическом плане плоды своей исторической победы. И сегодня, спустя десятилетия, стремимся наверстать упущенное, решительно встав на путь радикальных политических и экономических реформ.

Не в этом ли лежит изначальная причина того, что Япония, неизмеримо беднее природными ресурсами, обошла Советский Союз по таким решающим показателям экономического развития, как темпы прироста ВНП, промышленной продукции, по объему экспорта и импорта, внедрению новейших достижений научно-технического прогресса (в том числе заимствованных у СССР изобретений и разработок) и, наконец, по многим параметрам благосостояния и жизненного уровня населения. Но пример Японии говорит и о другом. Успех политики перестройки, претворение в жизнь ее радикальных реформ, новое мышление во внешней и внутренней политике в сочетании с огромными природными богатствами нашей страны, ее мощным научно-техническим потенциалом дают возможность и нам не в отдаленном будущем, а за жизнь одного поколения достичь не менее впечатляющих успехов. Если это смогли сделать японцы, то почему не сможем сделать и мы? Тем более, что исходные позиции у нас значительно благоприятнее.

Как преодолеть отсутствие ресурсов? Но вернемся к Японии. Другим парадоксальным фактором ее успешного экономического развития явилась, как ни странно на первый взгляд, скудность природных ресурсов. Именно это предопределило с самого начала интенсивный путь развития японской экономики. Для экстенсивного роста экономики у послевоенной Японии реальные возможности начисто отсутствовали, особенно после утраты колониальных владений.

Скудность природных ресурсов поставила на повестку дня необходимость экспортной ориентации развития японской промышленности как единственной возможности обеспечить страну энергосырьевыми ресурсами и продовольствием. За счет импорта Япония удовлетворяет 81,5% своих потребностей в энергии (в том числе по нефти - на 99,7%), 99,9% - в железной руде, от 75 до 99% - в цветных металлах, 100% - в бокситах и никеле и т. д. Собственное производство удовлетворяет лишь 75% потребностей японского населения в продовольствии, а по зерновым - только на одну треть, но по рису - на 107%^*.

^* (Japan 1990. Р. 66; JETRO. Business Facts and Figures, Nippon 1989. Tokyo, 1988. P. 28.)

В этих условиях Япония не только была обречена на интенсивный путь развития народного хозяйства, но должна была как можно глубже и эффективнее включиться в международное разделение труда, стремясь при этом извлечь максимальную пользу. За жизненно необходимые энергоресурсы, сырье и продовольствие Япония должна была расплачиваться промышленной продукцией. Вопрос стоял так: "экспортировать или умереть". Поэтому Япония не просто избрала интенсивный путь развития экономики, но сразу же взяла курс на производство высококонкурентной продукции на экспорт.

Образное описание сложившейся ситуации дал К. Кобаяси в сборнике статей под весьма необычным названием "Япония - страна, которую хуже всего понимают": "Единственный ресурс, которым мы располагали, находился у нас под головным убором. Выживание Японии зависело от того, как мы сможем воспользоваться нашими мозгами и изобретательностью"^*.

^* (Kobayashi K. Japan: The Most Misunderstood Country. Tokyo, 1985. P. 9.)

"Задача заключалась (и все еще заключается) в том, - писал К. Кобаяси, - чтобы обеспечить импорт природных ресурсов из наиболее удобных и дешевых источников, переработать их с максимальным эффектом в высококачественную конкурентоспособную продукцию и сбыть ее с прибылью на наиболее емких и выгодных рынках".

Для того чтобы решить эту непростую задачу, Японский центр производительности ежегодно направлял за границу 50 "групп обучения" с целью освоить самые современные методы управления и ускорить процесс повышения конкурентоспособности японской промышленности. Всего было направлено около 1,5 тыс. таких групп, или 18 тыс. человек.

Основная масса инвестиций (из собственных источников и заемных средств) была обращена на развитие обрабатывающей промышленности, особенно тех отраслей, которые были рассчитаны на производство экспортной продукции. Ориентация на экспорт, в условиях жесткой конкуренции на внешнем рынке, потребовала от японской промышленности производить продукцию по самым высоким мировым стандартам, конкурентоспособную по всем параметрам - по цене, качеству, сервисному обслуживанию и т. д. Кроме того, огромная зависимость от импорта энергосырьевых ресурсов сразу же поставила на повестку дня проблему энерго- и ресурсосбережения при развитии промышленности.

В ориентации обрабатывающей промышленности на внешние рынки был еще один положительный момент. На первоначальном этапе послевоенного экономического развития Японии не пришлось вкладывать огромные средства и материальные ресурсы в добывающие отрасли, т. е. замораживать их на долгие годы, ожидая, когда они дадут отдачу. Благо до середины 70-х годов мировые цены на энергосырьевые ресурсы были относительно низки (особенно по сравнению с промышленной продукцией) и стабильны. Крупные вложения в разработку энергосырьевых ресурсов за рубежом Япония стала делать на более позднем этапе своего развития, когда достаточно окрепла в финансовом отношении, накопила солидный "избыточный" капитал.

В результате в Японии сложилась уникальная экономика - высокоинтенсивная, энерго- и ресурсосберегающая, ориентированная на экспорт, т. е. на самые высокие мировые стандарты. В определенной мере можно говорить о "гидропонной" экономике, так как она функционирует не на собственной энергосырьевой базе, а на импорте, живет и развивается за счет переработки ввозимых ресурсов и экспорта высококачественной продукции с "добавленной стоимостью", выручка за которую с лихвой покрывает стоимость импорта и является источником накопления капитала. По существу Япония живет и развивается за счет превышения стоимости ее экспорта над импортом, т. е. за счет активного сальдо торгового баланса. Экспорт товаров на долгие годы стал основным компонентом или, вернее, катализатором стремительного послевоенного экономического роста страны, хотя в последнее время его значение в этом плане стало падать. Разбогатевшая Япония все более становится экспортером не только товаров, но и капиталов.

Главное богатство Японии - ее народ. Вернемся к основным причинам послевоенного взлета Японии. Здесь надо прежде всего сказать об одном из самых важных факторов, лежащих в основе "экономического чуда" Японии, о ее трудолюбивом, дисциплинированном, бережливом народе. "Богатство Японии - это ее народ" - начиналась одна из книг о послевоенном развитии страны. С этим нельзя не согласиться.

Из века в век в тяжелом и упорном труде выковывался характер японского народа, главными чертами которого являются трудолюбие, настойчивость и терпеливость в достижении цели, любознательность и восприимчивость ко всему полезному, деловитость и предприимчивость.

Мои японские коллеги то ли в шутку, то ли всерьез часто говорили мне, что в непрерывной борьбе с суровой стихией - землетрясениями, разрушительными цунами и свирепыми тропическими смерчами-тайфунами, регулярно обрушивающимися на Японию, смогли выжить только стойкие, упорные люди, готовые вновь и вновь воссоздать разрушенное и уничтоженное. Еще в средние века было подсчитано, что японская земля может прокормить 30 млн человек. Сегодня благодаря упорному труду на ней проживает (и неплохо) в четыре раза больше людей.

Когда видишь, как утром с железнодорожных станций в Токио вливается огромная, но внутренне упорядоченная толпа аккуратных, подтянутых и деловитых людей (большинство японцев живет в пригородах), то невольно возникает мысль о том, что японцы чем-то похожи на муравьев, запрограммированных на определенное полезное дело.

Во всяком случае трудолюбие и дисциплинированность японского народа, безусловно, один из важнейших факторов "экономического чуда". В течение многих послевоенных лет (да и в значительной степени и сегодня) японские трудящиеся работали дольше и интенсивнее, чем во многих промышленно развитых странах, получая при этом более скромное вознаграждение за свой труд. Лишь в последние годы заработная плата японских рабочих и служащих подтянулась до уровня большинства промышленно развитых капиталистических стран (отчасти это связано с резким повышением курса иены, но не ее покупательной способности).

Важнее, на наш взгляд, другое. Во-первых, рост производительности труда в Японии обгоняет рост заработной платы, и, во-вторых, темпы прироста производительности труда в Японии выше, чем во многих других странах Запада. Потери от забастовок и прогулов на японских предприятиях значительно меньше, чем в США и странах Западной Европы, отпуска короче, затраты на социальное обеспечение ниже. Отношение японских рабочих и служащих к порученному делу ответственнее, их заинтересованность в процветании "своего" предприятия или фирмы более высокая, чем во многих других странах. Вопрос о взаимоотношениях труда и капитала в Японии заслуживает отдельного рассмотрения (мы к этому вернемся ниже). Сейчас же важно подчеркнуть, что без трудолюбия, дисциплины и до известной степени самоограничения японского народа "экономическое чудо" вряд ли бы состоялось.

Суровая жизненная школа сделала японцев не только трудолюбивыми, но и весьма бережливыми людьми. Японцы - не накопители вещей. В типично японском доме нет громоздкой мебели. Необходимые домашние пожитки (постель, одежда и т. п.) хранятся в раздвижных стенных шкафах. Пол устлан циновками-татами, перегородки между помещениями легкие и подвижные. Эти особенности быта во многом перенесены в современные квартиры и дома. Конечно, в наши дни многое изменилось. В быт японской семьи прочно вошли телевизор, кондиционер, холодильник, автомобиль, а в последнее время видеотехника, персональные компьютеры и другие современные приборы и предметы вроде подогреваемого электрического одеяла или кнопочного телефона с памятью. И тем не менее жилище и быт даже состоятельного японца отличаются сравнительной аскетичностью. Вообще в Японии богатство и роскошь не бросаются в глаза, как, впрочем, и нищета. "У нас мало бедных, но и мало богатых людей", - говорят японцы. Подавляющее большинство японских семейств относит себя, согласно социальным исследованиям, к "среднему классу" (90%!).

Японцы привыкли откладывать сбережения на "черный день", который может в результате удара стихии обрушиться на них в любое время. "Бойся землетрясения, цунами, пожара и гнева отца", - говорит старинная японская пословица (разгневанный отец мог лишить земельного надела или наследства). В японских селениях и городских кварталах имелись специальные прочные каменные строения, где жители округа хранили свои ценности и сбережения. Сегодня японцы хранят свои сбережения в сберегательных учреждениях, в банках, в ценных бумагах и страховых полисах, земельной собственности и недвижимости и т. п. По своим вкладам они получают значительно более высокие доходы, чем, например, в СССР, особенно по долгосрочным вкладам. Эти доходы учитывают рост инфляции, которая в Японии относительно невелика.

Остановившись довольно подробно на этом вопросе, мне хотелось бы подчеркнуть, что присущая японцам бережливость явилась очень важным фактором мобилизации средств для послевоенного подъема и дальнейшего роста японской экономики, позволила Японии избежать сколь-либо серьезной внешней задолженности.

Потерпевшая поражение в войне Япония не допустила в сколь-либо значительных размерах иностранный капитал в свою экономику. А сегодня ее заграничные капиталовложения значительно превосходят вклады иностранных инвесторов в японскую экономику^*.

^* (На 31 марта 1989 г. японские прямые капиталовложения за границей составляли 186,4 млрд долл., а иностранные капиталовложения в Японии - 12,8 млрд долл. (Japan 1990). )

О значении бережливости японского народа как источника накопления капитала можно судить хотя бы по тому, что в среднем размер сбережений японской семьи на середину 1988 г. составлял 1,81 от ее ежегодного чистого дохода. В бюджете японской семьи доля сбережений составляет в среднем 18,3%^*. Главные мотивы бережливости - на случай болезни или несчастного случая, на оплату обучения и свадьбы детей, на доживание после ухода на пенсию, на покупку земли и дома.

^* (JETRO. Business Facts and Figures. P. 147; Japan 1989. P. 86. )

Таким образом, не только своим трудом, но и своими трудовыми сбережениями японский народ способствовал и способствует неуклонному подъему экономики своей страны. Японские страховые компании, банки и сберегательные учреждения аккумулируют огромные средства, складывающиеся из непрерывного притока личных сбережений японского народа. И что не менее важно, очень эффективно их используют, а наши финансисты сокрушаются по поводу роста вкладов в сбербанки и не могут найти им эффективного применения.

Низкий уровень военных расходов. Говоря о послевоенных успехах Японии, нельзя пройти мимо еще одного весьма важного обстоятельства: а именно относительно низкого уровня военных расходов. В течение длительного послевоенного периода они были ничтожны, а в последние годы их доля не превышала 1% от валового национального продукта Японии. В США она составляет около 7% ВНП, в Великобритании - свыше 5, в ФРГ - более 3, а в СССР (по подсчетам зарубежных специалистов) этот показатель в послевоенные годы равнялся от 12 до 17%. Недавно в Советском Союзе были наконец обнародованы цифры расходов на оборону. В 1988 г. они, по расчетам, основанным на официальных данных, составляли около 9% от ВНП^*.

^* (Japan 1990. P. 85; Известия. 1989. 26 сент.; СССР и зарубежные страны. 1987. Статистический сборник. М., 1988.)

И еще одно сопоставление: в бюджете Японии на 1988 г. доля расходов на оборону равнялась 6,5%, в США - 26,8, в СССР (по бюджету на 1989 г.) - 15,6%. В абсолютных размерах Япония в 1987 г. расходовала на оборону 25,4 млрд долл., или около 207 долл. на душу населения, США - соответственно 288,4 млрд долл., или 1185 долл. на душу. Наши расходы на оборону в 1989 г. достигали 77,3 млрд руб., или по официальному курсу пересчета 125 млрд долл. (273 долл. на душу населения). Можно полагать, что в предшествующие годы эти показатели по нашей стране были значительно выше. В японских "силах самообороны" числилось 246 тыс. человек, а в армии США - свыше 2 млн человек, в Советском Союзе долгие годы число военнослужащих превышало 5 млн человек (в настоящее время - около 4 млн человек)^*.

^* (Japan 1989. Р. 85; Известия. 1989. 26 сент.; Правда. 1989. 16 дек.)

Вдумайтесь в эти цифры. В то время как народное хозяйство Советского Союза и экономика США напрягались под бременем гонки вооружений, а страны Варшавского Договора "соревновались" со странами НАТО в непроизводительном расходовании материальных, финансовых и людских ресурсов, Япония наращивала свою экономическую мощь.

Видный американский общественный и политический деятель Джесси Джексон в одном из своих выступлений заявил, что США теряют свою промышленную и коммерческую конкурентоспособность потому, что львиная доля средств на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки), около половины американских ученых и инженеров и свыше 6% ВНП страны "работают" на военные цели. Японцы же направляют 75% средств, выделяемых на НИОКР, на промышленное, торговое и коммерческое развитие, а на военные расходы тратят 1% своего ВНП. Это позволяет Японии становиться "первым номером" в экономической области^*. Думаю, что и советские деятели могли бы сделать нечто подобное.

^* (World Perspective. Wash., 1988. 1. V. P. 7.)

Отвлекая значительно меньше средств на оборону, что само по себе способствовало подъему экономики и укреплению позиции Японии на мировом рынке, японские предприниматели сорвали солидный куш, исполняя в 50-60-х годах роль интендантов американской армии во время корейской и вьетнамской авантюр США. Об этом как-то не принято упоминать при рассмотрении факторов, способствовавших послевоенному экономическому подъему Японии, но факты - упрямая вещь.

О значении и размерах так называемых американских спецзаказов, под которыми подразумевались расходы вооруженных сил США в Японии и поставки японских товаров по заказам Пентагона, можно судить по следующим данным. В период с 1950 по 1966 г. общая сумма "спецзаказов" составила свыше 8,3 млрд долл. (полновесных, а не сегодняшних, значительно обесцененных). В отдельные годы, в разгар корейской и вьетнамской войн, на спецзаказы приходилось от ¹/₄ до ¹/₃ всех валютных поступлений Японии^*.

^* (Цусе хакусе. Какурон за 1957-1965 гг.)

О ярко выраженном военном характере американских "спецзаказов" свидетельствует номенклатура японских поставок и услуг: снаряды и патроны, порох, баки для напалма, минометы и безоткатные орудия, части к самолетам, танкам и прочей военной технике, обмундирование, ремонт автомобилей, танков, судов, самолетов, стрелкового артиллерийского вооружения и т. п. Американские военные заказы способствовали повышению загрузки японских промышленных предприятий, вызвали расширение производственных мощностей и содействовали оживлению экономики Японии.

Не менее важным оказалось их косвенное влияние: они вызвали приток инвестиций в японскую промышленность и ускорили процесс обновления и расширения ее основного капитала. Кроме того, Япония получила более широкий доступ к американской технологии. Имели от этих спецзаказов "выгоды" и США. Война в Корее и во Вьетнаме обходилась им дешевле за счет использования производственных мощностей японской промышленности и услуг японских компаний. Были и политические дивиденды, а именно возросшая заинтересованность делового мира и консервативных кругов Японии в сохранении и укреплении японо-американского военно-политического союза.

Конечно, была в этой сделке и не очень-то приятная моральная сторона, поскольку Япония становилась своего рода соучастницей в военных авантюрах США, направленных против национально-освободительных движений в странах Азии. Это остро чувствовали прогрессивные силы страны.

В Заявлении Советского правительства от 27 января 1967 г. решительно осуждалась позиция Японии и выражалась надежда, что "японское правительство, руководствуясь сознанием ответственности за дело сохранения международного мира, примет меры к прекращению всяких действий, усугубляющих напряженность в Юго-Восточной Азии"^*.

^* (Известия. 1967. 28 янв.)

Так что послевоенный взлет Японии связан в определенной мере и с ее неблаговидной ролью соучастника американской агрессии в Азии. Напомнить об этом следует хотя бы потому, что в последнее время в Японии наблюдается усиление милитаристских тенденций, тесно связанных с реваншистскими, националистическими и ультраправыми движениями. Несколько лет назад был преодолен установленный ранее японским правительством лимит расходов на оборону (не свыше 1% ВНП). Абсолютные военные затраты Японии составляют сегодня внушительную сумму по любым критериям и непрерывно возрастают.

Думается, что одним из подспудных мотивов раздуваемой в стране кампании за возврат "северных территорий" является оправдание этих расходов. Той же цели служит и нагнетание страхов по поводу мнимой "угрозы с Севера", особенно при рассмотрении очередного военного бюджета. Для оправдания милитаризма нужен "образ врага". Характерно, что определенные круги в США (причем не только милитаристские) усиленно подталкивают Японию на "тропу самураев", не столько заботясь об усилении ее военного потенциала как союзника США, сколько об ослаблении ее экономического потенциала как своего наиболее опасного конкурента.

Росту милитаризма в Японии противостоят все еще сильные в японском народе антивоенные и антиядерные настроения и трезвое понимание того, что раскручивание военного маховика подорвет экономические позиции страны. Будем надеяться, что здравый смысл японского народа и подлинные национальные интересы окажутся сильнее, чем атавистические милитаристские позывы, особенно в период ослабления международной напряженности и поиска реальных путей к мирному сосуществованию.

Позволю себе еще одно отступление. Легко представить, насколько лучше было бы социально-экономическое положение Советской страны, если бы расходы на оборону находились на более низком уровне, особенно в годы восстановления разоренного войной народного хозяйства, и если бы мы не были втянуты в гонку вооружений в последующий период. Впрочем, и для США эта гонка не прошла бесследно: образовался огромный хронический дефицит госбюджета США, стремительно растет их внешняя и внутренняя задолженность и т. п. Видимо, давно назрела необходимость положить предел взаимному истощению двух великих держав. Во всяком случае позиция СССР в данном вопросе полностью прояснилась.

Не по своей воле были мы втянуты в обременительную гонку вооружений, не мы выступали инициаторами новых витков в ее эскалации. Но от этого нам не легче. Новое мышление и мирные инициативы Советского Союза призваны не только отвести угрозу всемирной катастрофы, но продиктованы и нашими насущными экономическими интересами, да и мировой экономики в целом. Сокращение расходов на оборону, предпринимаемое Советским Союзом в последние годы, конверсия значительной части мощностей оборонной промышленности на производство мирной продукции - все это, безусловно, будет способствовать подъему народного хозяйства и повышению народного благосостояния. Мы сможем соревноваться с той же Японией на пути в XXI в. без тяжелых гирь на ногах...

Акционерная компания Японии. Итак, мы охарактеризовали основные предпосылки, способствовавшие послевоенному экономическому подъему Японии. В зарубежных исследованиях есть и другие объяснения происхождения "японского чуда". Например, теория "бесплатного проезда". Суть ее в том, что японцы по существу даром воспользовались в своих корыстных интересах преимуществами сравнительно свободного доступа к новейшим технологиям и обширным рынкам Запада, в первую очередь США, которые к тому же несли на своих плечах бремя обеспечения обороны "свободного мира", включая Японию. Поэтому Япония, согласно этой теории, должна теперь оплатить сполна и с процентами "бесплатный проезд", широко открыв свой рынок для иностранных, прежде всего американских, товаров и капиталов, и взять на себя львиную долю расходов как на собственную оборону, так и на оборону "западного мира", а также по оказанию "помощи" странам "третьего мира".

По другой теории, успехи Японии приписываются особым национальным чертам японцев, таким, как склонность к согласованным действиям ("консенсусу") на всех уровнях - от частного до общенационального, как врожденный коллективизм и патернализм. Это находит свое выражение в чувстве сопричастности и лояльности к определенной социальной и производственной общности или группе. В результате вся японская нация объединилась в "Джэпэн инкорпорейтед" - Акционерную компанию Японии, подчинив свои личные интересы общенациональным целям.

По этой весьма распространенной на Западе теории, успехи послевоенного развития японской экономики связывают именно с формированием "Джэпэн инкорпорейтед". По утверждению известного американского социолога и экономиста Г. Кана, "Джэпэн инк" является системой взаимодействия правительства и бизнеса, в которой последний "ставит общественное благосостояние и другие национальные интересы выше задачи достижения максимального уровня прибылей"^*. По другим определениям - это сложная, разветвленная, хорошо упорядоченная и высокопродуктивная система, охватывающая деловой мир и управление Японией^**.

^* (Khan H. The Emerging Japanese Superstate. Challenge and Response. P. 79.)

^** (Business Week. 1970. 7. HI. P. 59-60.)

В книге, выпущенной министерством торговли США, "Акционерная компания Японии" утверждалось, что японская экономика никогда не базировалась на свободной конкуренции и рыночном хозяйстве и что японское правительство выступает как головная компания, а акционерные компании в разных отраслях - ее филиалы или отделения.

Конечно, с таким упрощенным толкованием нельзя согласиться. Как правильно отмечает известный советский японовед Я. А. Певзнер, "среди предпринимательских кругов и государственных деятелей США и стран Западной Европы версия о "Джэпэн инкорпорейтед" имеет вполне определенный смысл: в конкурентной борьбе на мировом капиталистическом рынке во второй половине 50-х и в 60-х годах Япония оказалась победительницей. И подобно тому, как люди, остающиеся в проигрыше, склонны обвинять выигравших в нечистой игре, западные деятели, раздувая некоторые особенности экономики и общественной жизни Японии, формулируют обвинение с целью представить эту страну как "нечестного конкурента""^*.

^* (Певзнер Я. А. Государство в экономике Японии. М., 1976. С. 62.)

Впрочем, в самой Японии термин "Джэпэн инкорпорейтед" был подхвачен определенными кругами для подкрепления тезиса о японском народе как о "единой семье" и для пропаганды идеи "классового мира". В зарубежной литературе имеются и такие определения японцев, как "экономические животные", "работоголики", ни о чем, кроме производства товаров, не помышляющие.

Довелось мне услышать следующее объяснение успехов Японии: в каждом классе есть ничем не приметный ученик, который достигает успехов не благодаря своим способностям, а зубрежкой и прилежанием. В подобных сентенциях явно превалируют чувства неприязни и зависти со стороны благопристойных джентльменов к выскочке-аутсайдеру.

В советской литературе, по крайней мере до последнего времени, признание успехов Японии сопровождалось, как правило, оговорками об их непрочности, о неизбежности если не краха, то серьезного кризиса японской экономики. С этой точки зрения Япония как бы выпадала из укоренившихся стереотипов, как бы развивалась "не по правилам". Такое отношение затрудняло объективное изучение опыта Японии, специфики ее послевоенного развития в практическом плане.

Что особенно озадачивало и зарубежных, и советских исследователей послевоенной Японии, ее иммунитет против самых неблагоприятных поворотов в развитии мировой экономики, "непотопляемость" "Ниппонмару", торгового корабля под названием "Япония". Именно поэтому и родился термин "японское чудо".