Перед тайфуном

К. Вот, наверно, такой всплеск народного гнева ты и увидел у своей гостиницы "Токио Гранд-Отель". Только непонятно, при чем тут гостиница.

М. Я тоже сначала не знал. Услышал громкие голоса и четкий топот, выглянул в окно: катится лавина молодежи. За нею едут полицейские в автомобиле. Юноши и девушки, сжав кулаки, возбужденно бегут. И в такт коротким шагам с яростью выкрикивают японский боевой призыв, будто вонзают копье:

- Вассё! Вассё! Вассё!

Я спустился на улицу. И там все понял: оказывается, рядом с "Токио Гранд-Отелем" - резиденция премьер-министра. Бывали дни волнений, когда этот коричневый двухэтажный дом за каменным забором полицейские защищали колючей проволокой. Здесь народ держал в осаде премьера Киси до его отставки. Сегодня студенты протестовали здесь против военной базы Ниидзима.

На островке Ниидзима крестьяне выжигали древесный уголь и выращивали камелию. Их земли заняли под полигон для управляемых снарядов. Крестьяне возмутились. Дошло до жестоких сражений. На помощь крестьянам плыли из Токио добровольческие отряды, на помощь полицейским - фашистские банды... И я услышал отголосок этих битв.

Весь народ кипит ненавистью к базам американским и японским. В борьбе с ними люди не знают страха, не жалеют себя. Двести рыбацких лодок пять часов не давали американским военным кораблям ставить мишени у морского берега. На одном американском полигоне крестьяне уселись возле мишеней, приняли на себя первый выстрел танков - и с риском для жизни положили конец стрельбам...

Летом 1960 года, как известно, поднялась вся Япония и сорвала визит Эйзенхауэра. Бесспорный факт: из капиталистических стран Япония страна самая американизированная и вместе с тем самая антиамериканская...

В бурном народном гневе выливаются накопленные обиды: нищета, недоедание, унижение, утрата прав на собственное отечество. Поэтому демонстрации так исступленно яростны.

Я миновал резиденцию премьера и вышел к парламенту, он наискосок. Большое, тяжелое темно-серое сооружение. Впереди - асфальтовый двор, огороженный решеткой. Сзади прихотливый японский сад.

Спустя несколько дней я был внутри этого здания. Меня любезно принял депутат парламента от либерально-демократической партии господин Масакацу Нохара, человек солидный, молчаливый и корректный. Провел по разным кабинетам и салонам, показал нижнюю палату и золоченую комнату императора, пояснил, что здание целиком выстроено из отечественных материалов, рассказал, как его гостеприимно встречали в СССР, угостил чашкой кофе - в политику не вдавался.

А я смотрел на прусское благолепие, прислушивался к настороженной тишине и по знакомым фотографиям рисовал себе маневры полицейских и рукопашные бои - вон там, у кресла спикера, или здесь, у скамей оппозиции... Как раз в те дни правящая партия решила больше не пускать на заседания парламента корреспондентов с телевизионными камерами и с радиомикрофонами.