Силы дружбы и силы вражды

М. Все это так. Правильно. Радостно. Но рассказ у нас односторонний. Разве ты не видела косых взглядов в Японии?

К. Я прекрасно понимаю, что наш с тобой рассказ - однобокий. О косых взглядах неприятно вспоминать.

М. А надо бы. Иначе получается половина правды. Но рассказывать об этом нам трудно. И не потому, что неприятно. Главное - потому, что по самому характеру наших поездок мы не встречались с людьми реакционными и злобными, а их в капиталистической Японии, конечно, немало. Может быть, и встречались, но недоброжелатели были сдержанны и вежливы...

За все время я столкнулся с единственным случаем невежливости, да, признаться, сам того не заметил. На кинофабрике в жаркий день у меня был разговор с директором. Когда вышли, переводчик, мой милый Тадаюки, говорит расстроенный:

- Как мне неприятно, что он вас обидел.

- Чем обидел?

- Принял без пиджака.

К. Ты спрашиваешь, видела ли я косые взгляды?

В Кобе, в вестибюле "Восточного отеля", все время тревожно сидели полицейские в штатском. Наверно, записывали имена наших друзей.

Один наблюдатель ездил с нами неотступно. Нельзя было отойти от отеля: сейчас же появлялась фигура сзади.

В Осака мы подружились со студентом, который звал себя по-русски Яшей. Когда мы уехали, его арестовали и допрашивали. Ничего плохого о нас он сказать не мог. Отпустили.

Как-то шли мы небольшой компанией по узкому переулку. И вдруг дорогу стремительно загораживают молодые японцы. Лица насуплены. Угрожающая интонация... Но обошлось.

Думаю, это были хулиганы. Они нам попадались. Хулиганов трудно отличить от гангстеров. Гангстеров множество в Японии - говорят, полтораста тысяч. А гангстеров не отличишь от прямых фашистов.

М. В нашей поездке все было хорошо. Ни одного досадного случая. Но быть они, видно, могли.

В городе Фукуока на пресс-конференции неожиданно услышали вопрос:

- У вас уже были неприятности в Японии?

Олесь Гончар спокойно ответил:

- А почему вы думаете, что в вашей стране с нами должны случаться неприятности? Их не было и, надеемся, не будет.

В городе Омута, где воздух насыщен борьбой, японцы просили нас не выходить из гостиницы без охраны. Из Омута в город Кумамото мы ехали в поезде в сопровождении двух юных шахтеров, которые сказали:

- Чтобы правые не обидели.

Осматривали Токио мы с японскими писателями в двух машинах, но была и третья. Там сидели двое господ в габардиновых пальто. Они держали руки в карманах.

- Это полицейские, - объяснили нам мимоходом, - на случай, как бы молодые из правых не ударили вас ножом.

К. Мы видели так много хорошего в Японии, что все это забылось.

М. Ты забывчива. Большинство ищет дружбы с нами, но есть еще злое, активное и весьма влиятельное меньшинство.

Простые японцы встречают наших людей радушно, по тому что знают: политика Советского Союза не противоречит их национальным интересам.

Советский Союз - сосед ближайший: всего лишь несколько километров морского пролива. С нашего берега без бинокля видны японские постройки. И японцы прекрасно понимают: при взгляде на Японию мы хотим того же, чего хотят они сами, - видеть эту страну дружественной, мирной и суверенной, подлинно великой.

К. Не забуду такой случай.

В трамвае кондуктор выдал нам билеты. Присмотрелся. Прислушался. А потом, когда мы покидали вагон, вдруг с поклоном сказал:

- До свидания. Ходи еще Джапэн.