Японская панорама [1975 Овчинников В.

В музее Севильи хранится изданная в 1477 году в Нюрнберге книга о путешествиях Марко Поло с пометками Христофора Колумба. Рука будущего первооткрывателя Нового света подчеркнула в ней строки, благодаря которым западный мир впервые узнал о существовании Японии: "Здесь описывается остров Чипингу". (Потом, доплыв до островов Карибского моря, Колумб принял Кубу за Японию.)

Рассказывая о диковинном острове Чипингу, Марко Поло привел искаженное на слух китайское название земель, лежащих за Восточным морем: Жи-бэнь-го (каждый из этих трех иероглифов соответственно значит: солнце - корень - страна). Жители Южного Китая произносят Жи-бэнь как Я-пон. Именно в таком звучании оно и пришло потом в европейские языки. Край солнцевсхода известен так же, как Край огнедышащих гор. И это второе образное название поэтизирует уже не место, а время рождения страны. ...Когда бог Изанаги спускался с небес, чтобы отделить земную твердь от хляби, он ударил своим богатырским копьем по зыбко колыхавшейся внизу пучине. И тогда с его выдернутого назад копья упала вереница капель, образовав изогнутую цепь островов.

Сотворение Японии, которому посвящена древняя легенда, еще не завершено. Капли, упавшие с исполинского копья, еще не застыли окончательно. Молодая суша из конца в конец вздулась волдырями вулканов, то и дело ходит ходуном из-за землетрясений.

Японцам приходится жить словно на вздрагивающей спине, которую выставил из пучины океанский дракон. Вулканические извержения и подземные толчки для них не редкая трагическая случайность, а скорее нечто неизбежное, как жара летом или холод зимой. Все это воспитало в японском характере стойкость к внезапным ударам судьбы. Бог удачи - Дарума - разновидность Ваньки-Встаньки в японском народном искусстве - олицетворяет собой девиз: "Семь раз упасть - восемь раз подняться".

Вереница окаменевших капель, что по преданию упали с богатырского копья, заканчивается на юге вулканом Сакурадзима. Эта огнедышущая гора воплощает собой соединение ярости и ласки, необузданность разрушительных и созидательных сил природы, соседство первозданного хаоса с упорством человеческого труда. Во время последнего извержения огненные потоки лавы заставили шаг за шагом отступать яростно вскипавшее море. В этом противоборстве враждебных стихий родилась тихая бухта, названная Атласной.

Склоны Сакурадзимы напоминают фантастический неземной пейзаж. Это не нагромождения валунов, какие оставляет ледник, и не осыпи. Это не скалы - не скажешь, что их кололи. И не утесы - непохоже, чтобы их тесали. Кажется, какой-то великан яростно срезал лопатой и еще яростнее швырял из кратера гигантские комья глины, которые налипали друг на друга, искривлялись, корежились и твердели. Эти изгибы и выгибы, отпечатавшие следы буйства стихий, обрываются в ласковую гладь залива. Здесь, в рожденной извержением бухте, люди умудрились теперь выращивать жемчуг.

А с мертвым юго-западным склоном соседствует царство зелени. Окаменевшие лавовые потоки превращены в ступени террас для плантаций мандаринов, бивы. Кажется, будто деревья усыпаны большими белыми цветами, но. цветы эти бумажные. Таким кулечком садовод оберегает каждую завязь. Тут вызревают самые ранние в Японии фрукты, которые уже в апреле вывозят на продажу.

Япония - это страна, где постоянно дает о себе знать необузданность стихийных сил. Но где на каждом шагу видишь следы упорного человеческого труда.

Природа здесь не только жестока, но и скупа. Япония столь же гориста, что и Швейцария, но ее равнинная часть заселена в пять раз плотнее. Порой кажется, что несметная рать гор захватила эту страну для себя, оттеснив людей к побережью.

Действительно, Япония - это прежде всего страна гор. Их всегда видишь на горизонте, даже находясь посреди самой большой равнины. Для большинства японцев солнце всегда поднимается из-за моря и спускается за горы. Для меньшей части - наоборот. Исключение из этого общего правила существует лишь для глубинных районов, огражденных хребтами от обоих побережий. Там солнце встает из-за гор и за горы же садится.

Потребовалось много сил и энергии, чтобы превратить горные склоны в уступчатые террасы рисовых полей, в чайные и тутовые плантации. Даже воды внутренних заливов заштрихованы темными полосами, словно борозды вспаханных полей. Это плоты, к которым привязаны под водой корзины с жемчужными раковинами. Жемчуговодство олицетворяет собой способность японцев находчиво восполнять скупость недр своей страны.

Остановимся на перекрестке улиц Токио. Окинем взглядом фасады зданий, потоки автомашин, толпы людей, - все то, что составляет бурное кипение жизни этого города. И попробуем осознать, что металл, из которого созданы стальные эстакады над улицами; кузовы бесчисленных автомашин, - что весь этот металл привезен в виде руды из других стран. Нефть, которая приводит в движение автомобильные потоки и турбины электростанций, доставлена танкерами из-за морей. Приглядимся к толпе и попробуем осознать, что хлопок или шерсть в одежде этих людей тоже откуда-то привезены. Ведь Япония ввозит 80 процентов необходимого ей промышленного сырья и 20 процентов продовольствия. Чтобы существовать в подобных условиях, Японии приходится быть гигантским обрабатывающим заводом и одновременно - торговой фирмой. Как можно дешевле приобрести сырье и, обогатив его вложенным трудом, как можно выгоднее сбыть в виде готовой продукции - вот стратегия японских монополий... Потерпев поражение в войне, Япония лишилась своих колоний, возможностей эксплуатировать недра захваченных земель, рабский труд корейских и китайских рабочих.

В отличие от других капиталистических государств Япония приступила к послевоенному восстановлению, не испытывая нехватки в квалифицированных кадрах. Вернулись на родину люди, накопившие управленческий опыт в Корее, Маньчжурии, на Тайване и в других захваченных заморских территориях. К тому же многие отрасли, работавшие на военные нужды, например, металлургия, судостроение, оптика, сохранили костяк опытных специалистов. Наряду с достаточно высоким общеобразовательным уровнем молодежи в целом все это обеспечило промышленности приток квалифицированных кадров.

К тому же добросовестный, квалифицированный труд японских рабочих обходится предпринимателям весьма дешево. Несмотря на прибавки, которых трудящиеся добиваются в упорной забастовочной борьбе, уровень зарплаты в Японии все еще заметно отстает от западноевропейских капиталистических стран, и очень существенно - от Соединенных Штатов Америки. Важно иметь в виду, что в Японии сосуществуют, более того, взаимодействуют две качественно различные промышленные структуры. Когда попадаешь на автомобильный завод фирмы Тойота или Ниссан, видишь вполне современное предприятие не только по уровню производства, но и по условиям труда. Штатные рабочие получают там относительно высокую для Японии зарплату.

Но не только они участвуют в создании каждой сходящей с конвейера автомашины. До сорока процентов вложенного в нее труда приходится на долю субподрядчиков - мелких фирм, которые за бесценок выполняют наиболее трудоемкие и неблагодарные операции.

Знаменитый "Сад камней" в Киото может служить как бы образным примером, наглядно поясняющим своеобразие японской экономики. Утесы монополистического капитала - современные заводы с хорошей организацией производства и управления, возвышаются в Японии над россыпью бесчисленных песчинок - мелких и мельчайших предприятий, которые, в свою очередь, эксплуатируют труд кустарей-надомников. Причем утесы заинтересованы в существовании песчинок, потому что такая двойственная структура позволяет японским капиталистам сочетать преимущества крупного современного производства на главных операциях и конвейерной сборке с дешевизной рабочей силы на вспомогательных операциях, которые берут на себя мелкие субподрядчики.

Чем меньше людей имеет владелец непосредственно в штате своего завода, тем легче ему сопротивляться нажиму профсоюза, тем дешевле обходятся ему вынужденные уступки в случае стачки. А на средних и мелких предприятиях, где занято две трети японского пролетариата, зарплата раза в полтора ниже, чем на крупных, несмотря на более продолжительный рабочий день и худшие условия труда.

Наличие такого разрыва помогает эксплуататорам тормозить общий рост зарплаты до уровня Западной Европы и США. А при экономических кризисах или спадах песчинки выполняют роль буфера, принимая на себя главный удар. Короче говоря, монополии используют своеобразное соседство утесов и песчинок, чтобы выжимать больше прибылей из труда рабочих и побеждать конкурентов на мировом рынке. Ну, а бедность страны природными ресурсами? По мнению японских предпринимателей, отсутствие собственного сырья на каком-то этапе даже помогло их стране совершить рывок вперед. Япония, считают они, смогла сосредоточить все силы на создании новых и перспективных отраслей индустрии именно потому, что у нее не висели гирями на ногах добывающие отрасли - наименее рентабельные, наиболее трудоемкие и капиталоемкие.

Избавив себя от обременительных расходов на модернизацию рудников, шахт, железнодорожных перевозок, японские монополии сделали ставку на морской транспорт, на его новые возможности, открывшиеся с созданием крупнотоннажных судов и механизации погрузочно-разгрузочных работ. Бедная полезными ископаемыми, Япония богата... побережьем. Это оказалось огромным преимуществом для страны в условиях удешевления морских перевозок. На каждый квадратный километр японской территории приходится 72 метра побережья, вдвое больше, чем в другой островной стране - Англии, и в двенадцать раз больше, чем в США.

Извилистая береговая линия Японских островов создает благоприятные условия для того, чтобы почти каждое промышленное предприятие, перерабатывающее импортное сырье в экспортную продукцию, имело собственный порт. Есть и другой фактор, привлекающий новые предприятия к побережью: поиски места для застройки. Речь идет не о прибрежной полосе, давно заселенной и освоенной, а о создании рукотворной суши. Если старые металлургические заводы строились вблизи угольных шахт Кюсю или Хоккайдо, то теперь они создаются "на воде".

С одной стороны насыпного участка оборудуется приемный порт, где руда, уголь и другое сырье прямо с судов поступает в обработку. А на противоположной стороне отвоеванной у моря территории создается отгрузочный порт, куда после завершения технологического процесса поступает готовая продукция. Став продолжением цехов, порты сократили до минимума нужду в железнодорожных перевозках. Япония сейчас почти не знает товарных поездов. Подсчитано, что доставить тонну коксующегося угля морем из Австралии в Японию дешевле, чем по железной дороге из Рура в Лотарингию. Итак, пользуясь возможностями дешевых морских перевозок, Япония предпочитает покупать сырье в наименее обработанном виде, чтобы максимально обогащать его человеческим трудом. Главные усилия направлены сейчас к тому, чтобы обеспечить преимущественное развитие "наукоемких" производств. На каком-то этапе отсутствие собственной добывающей промышленности, возможно, и облегчило Японии задачу догнать другие развитые капиталистические страны и даже опередить их. Однако обострение конкурентной борьбы на мировых рынках, особенно в области энергетических ресурсов, все чаще напоминает об уязвимости японской экономики, об ее зависимости от зарубежных источников сырья и энергии. Возрастает роль новых факторов, таких, как географическая близость, как стабильность сырьевых поставок, рассредоточенностъ их источников (Япония уже достаточно натерпелась из-за последствий чрезмерно однобокой ориентации своей внешней торговли). В этой связи японцы все чаще вспоминают мудрость своей старой народной пословицы: "близкий сосед важнее дальнего родственника".

По своей специфике японская экономика, зависящая от внешних связей, нуждается в атмосфере международного доверия и стабильности, в добрых отношениях с соседними государствами. Поэтому стремление официальных, деловых кругов, широкой общественности к добрососедству с Советским Союзом, к развитию долговременного взаимовыгодного сотрудничества с СССР отвечает насущным интересам японского народа.

Японская земля из конца в конец вздулась волдырями вулканов, то и дело ходит ходуном из-за землетрясений

Японская панорама

В Японии природа и человек состязаются в неистовстве. С необузданностью стихийных сил соперничает упорство человеческого труда. Страна вулканов и землетрясений; страна, где слишком много гор, но слишком мало дела для горняков, в достатке располагает лишь одним видом ресурсов - трудовыми руками

Японская панорама

Каждое поле возделывается здесь не менее тщательно, чем клумба у прилежного садовода

Японская панорама

Здесь, на полях, время по-прежнему течет в ритме веков. Ведь доныне не изобретено замены чутким крестьянском рукам, которые высаживают рисовую рассаду в холодную вязкую грязь поливных полей, не повреждая ни одного стебелька

Японская панорама

Пока женщины гнут спины на крохотных полях, их мужья возделывают бескрайние морские нивы - уходят на рыбачьих сейнерах ловить макрель и тунца

Иногда серые галечные отмели вдруг расцветают, словно клумбы, - это сушат ткани для кимоно

Японская панорама

Эти руки создают самые большие в мире суда, самые маленькие телевизоры, превращают склоны гор в чайные и мандариновые плантации

Японская панорама

Паломники, шагающие из города в город пешком, роскошный 'кадиллак' и торговец печеным бататом со своей деревянной тележкой - всех их можно встретить на японской улице

Японская панорама

Восприимчивость к переменам. Не служит ли японцам эта черта кап раз для того, чтобы сохранять в неизменности не внешнюю оболочку, а сердцевину их образа жизни? Молодежь, которая вроде бы полностью отрицает вкусы и привычки старших, толкует о вседозволенности, падка на любые капризы современной моды от музыкальных ритмов до ежегодно меняющихся моделей автомашин. Эта оке молодежь послушно следует родительской воле при выборе спутника жизни и совершает свадебный обряд столь оке неизменный в веках, как покрой кимоно или прически гейш

Японская панорама

Часть первая