В бумажной комнате

Интерьер японского дома, быть может, наиболее полно раскрывает национальную самобытность, определенные черты японского образа жизни, некоторые традиции и обычаи.

Комнаты в японском доме разделены между собой раздвигающимися стенами - так называемыми "фусума", - тонкими деревянными рамами, оклеенными простой или декоративной светонепроницаемой бумагой, или "сёдзи" - легкой решеткообразной стеной, заклеенной с одной стороны просвечивающей матовой бумагой. Удивительна приверженность японцев к использованию бумаги вместо стекла. Эта традиция сохраняет свою жизнестойкость и в наше время, хотя, как известно, первые рамы со стеклами в окнах применяются человеком уже с 375 года. Высота фусума и сёдзи всюду одинакова - несколько более полутора метров - достаточно, чтобы пройти среднему японцу. Фусума и сёдзи легко раздвигаются и могут свободно убираться.

Охара сэнсэй раздвигает сёдзи, и зимний сад будто врывается в дом. Не лишено смысла образное выражение, что японский дом днем бумажный, а ночью - деревянный. Он весь закрывается выдвигающимися щитами, ширмами, створками, ставнями.

И как-то внезапно в памяти возникли строки Исикава Такубоку:

Вот солнца блеск слабеет все на сёдзи... 
Смотрю на них - и у меня 
На сердце будто бы темнеет...

Эта конструктивная особенность имеет существейное практическое значение. Она позволяет легко "раздвигать стены" помещения до нужных размеров или, наоборот, "отгородиться" в желаемом масштабе. И когда все стены и щиты раздвигаются, то тогда здесь не остается ничего, кроме пола, потолка и несущих подпорок. И люди оказываются на полу, как на театральных подмостках, в окружении живой природы сада, который воспринимается как естественная декорация.

Не менее важно и то, что в условиях жаркого и влажного климата Японии в таком доме удается создавать нужный температурный режим. В этих целях "сёдзи" заменяются "ёсидо" - подвижной рамой с тонкой камышовой решеткой. И условия помещения изменяются. Воздух, который задерживается сёдзи с их бумажным покрытием, свободно движется теперь через комнату, что создает естественное охлаждение. В японских домах, как правило, редко либо вовсе не применяются электрические вентиляторы или устройства для искусственного охлаждения, пользование которыми от непривычки нередко приводит, по утверждению японцев, к серьезным ревматическим и простудным заболеваниям. Другим способом борьбы против влажной жары служит ратановый настил, который кладется поверх татами. Ратановая решетка также не препятствует свободному движению воздуха. И это в значительной мере способствует созданию прохладной атмосферы в комнате.

- Высота фусума и сёдзи, - говорит Охара, подойдя к скользящей стене, - возникла не без причинной связи. Она, представьте, имеет историческое объяснение. В свое время на балку, которая служит основанием для "нагэси" (бруска с углублением для подвижных дверей), вешались самурайские пики. Делалось это для того, чтобы в случае нападения на самураев в их доме они могли в один прием схватить пики и броситься в бой. Японские воины, как известно, были людьми не очень рослыми, и это отражалось на архитектурных пропорциях помещения, в том числе на высоте фусума и сёдзи. И хотя с тех пор прошло уже много времени, дома японцы строят по древним стандартам, как в старину. Этот консерватизм постепенно отходит, но традиции прошлого весьма устойчивы.

В современных японских домах, для которых характерны элементы модернизма, потолок достигает высоты до трех метров. В этом нельзя не видеть определенного видоизменения пропорций японской традиционной архитектуры под влиянием процесса европеизации.

- Поднятие потолка в японском доме, - замечает Охара сэнсэй, - не повлекло изменения традиционных размеров фусума и сёдзи. Добрые старинные манеры требуют соблюдения сидячей позиции при открытии и закрытии скользящих створок. Соответственно изменяется лишь "кокабэ" - стабильная часть стены, соединенная с потолочным перекрытием.

- Не свидетельствует ли поднятие потолка о том, что японцы постепенно "становятся на ноги"?

- Несомненно, японцы теперь меньше времени сидят на полу, больше ходят в своем доме. Мы, можно сказать, все решительнее "становимся на свои ноги". Это, конечно, в некоторой степени способствует постепенному изменению физических данных японцев, сказывается на их росте, на довольно заметном у молодого поколения удлинении нижних конечностей. В этом, разумеется, существенную роль играет и изменившийся в последние десятилетия рацион, который содержит сейчас больше молочных продуктов, мучных и мясных изделий.

Сремительное развитие жизни и чрезвычайно расширившиеся связи Японии с внешним миром приносят зримые изменения в японский быт и образ жизни. И мы видим, как многие японцы уже предпочитают меньше сидеть на татами, прибегают к европейской мебели, пользуются иностранной кухней, живут в европейских домах, носят не национальное кимоно, а европейские костюмы. Все это заметно меняет не только облик японского быта, но в известной мере и существо японской жизни. Но, разумеется, не все, отнюдь не все японцы подвержены весьма интенсивно развивающемуся процессу европеизации. Подавляющая масса японцев, особенно живущих в сельской местности, продолжает сохранять свою приверженность к национальным обычаям, традициям, самобытному образу жизни. Многочисленные национальные особенности японской жизни обладают необыкновенной жизнестойкостью. Они формировались на протяжении тысячелетий, в ходе исторического становления самой японской нации, в непрестанной борьбе, социальной и духовной. Они органически связаны со всей культурой японского народа и в своем существе неотделимы от самого его существования.

Вместо ковров и дорожек весь пол комнаты покрыт легкими соломенными матами - татами, эластичными циновками салатного цвета, обшитыми по краям коричневой лентой. Татами изготовляются определенного стандарта - около двух метров длины и одного метра ширины. Площадь японской комнаты и дома измеряется числом татами. Мы находимся сейчас в комнате из восьми татами.

Слово "татами", как разъясняется в японском этимологическом словаре, восходит к глаголу "татаму" - "складывать", "сгибать", "загибать" - и первоначально означало тонкую постилку из соломки, которая легко складывалась и убиралась. Нынешние плотные татами изготовляются из плетеной рисовой соломки, выращиваемой в Японии в течение многих столетий. Особенно ценятся свежие циновки. Они красивы и наполняют дом полевым травянистым ароматом.

По углам комнаты установлены деревянные колонны - почти не обработанные стволы деревьев. С них лишь снята кора, обрублены ветви, тщательно зачищены суки, но очень бережно сохранен их натуральный вид, вся первородная фактура дерева. Поверхность ствола, освобожденная от коры, не обрабатывается, не строгается, а лишь покрывается тонким слоем светлого лака для предохранения древесины от разрушения. Некрашеное дерево с годами темнеет, дает восхитительный узор и действует на редкость успокаивающе. Во всем этом ощутимо обнаруживается развитый вкус, эстетическое отношение к окружающим человека предметам.

Деревянные столбы, которые несут на себе конструктивную нагрузку и одновременно выполняют декоративную функцию, неподвижные простенки кокабэ над скользящими створками фусума, продольные балки с внутренними углублениями - нагэси - прочно связаны между собой потолочными перекрытиями на высоте немногим более двух метров и образуют единую архитектурную и художественную композицию. Здесь также видна органическая слитность архитектуры с декоративным искусством, на наш взгляд отнюдь не банальным, свежим, оригинальным. Все это создает приятное зрелище.

Поражает удивительная простота японской столовой. Ничего громоздкого, тяжелого, лишнего. И мне показалось, что дом мой, по меткому слову И. Эренбурга, чудовищно захламлен, завален вещами, вовсе ненужными предметами. Такое впечатление, что на моем письменном столе нагромождено несравненно больше вещей, чем во всей этой комнате. Никаких кресел, диванов, стульев, традиционных столов, занимающих обычно чуть ли не всю комнату. На первый взгляд - пустая комната, но необыкновенно изящных пропорций. Естественность, безыскусственность и простота, столь ценимые самобытным японским стилем.

Следует, однако, отметить, что не все здесь без скрытого смысла. Японский дом, заметил как-то Охара сэнсэй, напоминает чемодан с двойным дном. У него своя тайна, свои секреты. В стенах - внутренние шкафы, внешне декоративно замаскированные. В известном смысле японский дом более конструктивен и целесообразен, чем, в частности, железобетонные сооружения европейской архитектуры.