Осака после второй мировой войны

Вторая мировая война на Тихом океане принесла огромные разрушения всей центральной части Японии. Поскольку это был район наибольшей концентрации промышленных массивов, он подвергся опустошительным бомбардировкам. Осака, на территории которого были сосредоточены тысячи промышленных предприятий, стал объектом регулярных налетов американской авиации.

Стремительные американские атаки самолетов Б-29 обрушивали на Осака смертоносный груз. Воздушные налеты начались 3 января 1945 г. После этого город двадцать восемь раз подвергался сокрушительным атакам. Наибольшее количество зажигательных бомб было сброшено в ночь с 13 на 14 марта 1945 г. Город пылал от северного края застройки до портовых сооружений бухты.

В последующих налетах, особенно с 1 по 6 июня, зажигательные бомбы перемежались с фугасами большой разрушительной силы. 14 августа в одном из последних налетов американская авиация, бомбившая Арсенал императорской армии, располагавшийся восточнее Осакского замка, сбрасывала бомбы весом в одну тонну. Большая часть многоэтажной каменной застройки была разрушена, а деревянные кварталы сгорели дотла. К концу войны более трети промышленного и жилого фонда Осака было уничтожено. Триста десять тысяч домов разрушено и сожжено. В развалинах лежали и небольшие города, расположенные неподалеку от Осака. От воздушных налетов американской авиации в Осака пострадал один миллион сто тридцать пять тысяч человек - среди них свыше десяти тысяч убитых и тридцать с половиной тысяч раненых.

В первые месяцы после капитуляции в Осака не работали ни транспорт, ни водопровод, ни канализация; не было ни газа, ни электричества. Тысячи жителей города остались без крова, одежды, еды. Люди ютились в лачугах, шалашах и хижинах, наскоро собранных из листов железа и фанеры.

Отсутствие нормального снабжения привело к возникновению "черных рынков", или, как их называли в Японии, "рынков голубого неба". Фактически неконтролируемые "толкучки" располагались на месте вчерашних пожарищ и захватили большие территории. Они возникли в Умэда, Абэно, Цурухаси и других районах города.

На "толкучках" неизвестно откуда вырастали горы белого, полированного риса, такого, каким он виделся в мечтах в течение всего военного времени полуголодному жителю Осака. Здесь можно было купить продукты - сахар, масло, сласти, приобрести одежду на все сезоны года, предметы первой необходимости и даже роскоши. Казалось, ассортимент товаров "рынков голубого неба" не знал границ! Правда, цены на эти товары были астрономическими. Спекулянты-перекупщики, получавшие нелегальный доступ к довоенным и военным запасам и распродававшие их на рынках, назначали цены по своему усмотрению. Прошло немало времени, прежде чем городские власти, выполняя распоряжения Союзного совета для Японии (СССР, США, Англия, Китай) и Штаба оккупационных войск по демилитаризации и демократизации послевоенной Японии, нормализовали обстановку в городе.

В конце сентября 1945 г. провели реорганизацию структуры Городского совета. Бюро по реконструкции и экспертная комиссия должны были выработать "Проект восстановительных работ" и следить за его осуществлением. Обе организации считали, что восстановительные работы надо начать с проектирования и строительства новой транспортной системы. Предполагалось, что решение транспортной проблемы поможет реконструкции всей городской территории, включая самые отдаленные районы.

Проектом предусматривалось, что транспортная сеть города не только будет обслуживать городские кварталы, но и поможет крупным магистралям выйти за пределы городской застройки для естественного, логического их продолжения в коммуникациях соседних районов. Кроме того, было запланировано строительство шестидесяти четырех новых дорог. При этом учитывалась сложившаяся уже в предвоенные годы ситуация, когда северная часть города в сравнении с восточной обнаружила наибольшую интенсивность связей с региональной территорией. Это вступало в противоречие со средневековой структурой города, где широкие дороги восточной части являлись фактически транспортными магистралями, осуществляющими связь между Восточной и Западной Японией. Теперь же стало очевидным, что на узких улицах судзи, идущих с севера на юг, значительно увеличились транспортные нагрузки. Поэтому появилась острая необходимость в строительстве двух широких и нескольких обычных магистралей, проходящих с севера на юг. В то же время и для западно-восточного направления сочли нужным построить новую магистраль, ширина проезжей части которой - около восьмидесяти метров. Она должна была пройти от Тикко до Фукаэ. Предвидя, что будет не только расширяться, расти загруженность, но и увеличиваться интенсивность работы транспортной сети, Городской совет внес в проект долгосрочного планирования строительство скоростных дорог - хайвеев. Прогнозировалось наложить на прямоугольную сетку улиц и магистралей (традиционное строение городских коммуникаций) радиальную систему хайвеев.

Также решено было завершить строительство кольцевой Национальной железной дороги, для чего потребовалось соединить две функционировавшие линии - Дзёто и Нисинари.

Планы реконструкции предполагали и обширные работы в Осакском порту: строительство новых сооружений вместо разрушенных бомбежками. Их планировали разместить на намывных территориях, в тех местах бухты, где разлив впадающих в нее рек значительно уменьшил глубину ежегодным наносом почвы. Проект, представленный Городским советом, был принят, и начались обширные работы по восстановлению, а фактически строительству нового Осака.

За первое послевоенное пятилетие осуществили значительную часть реконструкционных работ, но стихийное бедствие, обрушившееся на город осенью 1950 г., неожиданно внесло коррективы. Мощный тайфун "Джэйн" 3 сентября 1950 г., пронесясь по окрестностям Кобе и но бухте, обрушился на Осака.

Исполинский водяной смерч, крутя и вздымая на огромную высоту тысячи тонн воды, стремительно ворвался в бухту. Причалы и портовые сооружения были буквально растерзаны хищным натиском волн. Огромная приливная волна докатилась до рек, перехлестнула дамбы и, швыряя, словно щепки, вырванные с корнями деревья и бревна от разрушенных домов, вошла в город. Весь припортовый район Минато, районы Тайсё, Конохана, большая часть Нисиёдогава и Фукусима, а также значительная часть Нанива, Нисинари, Сумиёси и Ниси были полностью затоплены. Городу был нанесен страшный ущерб: тайфун затопил двадцать один процент городской территории, двести двенадцать человек пропали без вести, восемнадцать с половиной тысяч человек было ранено, пять тысяч жилых домов, не считая промышленных сооружений, полностью разрушены, семьсот домов унесено смерчем, сорок одна тысяча домов затоплена выше жилого уровня, двадцать семь тысяч - ниже жилого уровня.

Ёсида Минао, отдавая должное выгодному географическому положению Осака, его морским и речным путям, подчеркивал, что воды "японской Венеции" были всегда "обоюдоострым оружием". С одной стороны, они являлись источником богатства и расцвета города, с другой - на протяжении всей его истории становились причиной многочисленных потерь и трагедий. По его мнению, тайфун "Джэйн" не только оставил после себя серьезные повреждения, но и преподал городу незабываемый урок. Стало очевидным, что самой неотложной задачей является обширное, со значительными капиталовложениями строительство защитных сооружений от наводнения. На основе принятого в экстренном порядке проекта Городской совет объявил начало реконструкционных работ в бухте и на берегах городских каналов и рек.

За несколько лет вдоль всей кромки морского берега в западной части Осака соорудили мощные и высокие дамбы, оградившие городскую территорию от штормовых волн. Также увеличили высоту ограждений набережных рек и каналов. Общий объем запланированных работ к 1959 г. был завершен - протяженность береговых укреплений достигла ста двадцати четырех километров. Не меньшую озабоченность у городских властей вызывало состояние мостов. Осуществление (в последующее пятилетие) проекта поднятия уровня главных мостов в городе приблизило реализацию давней мечты жителей, сформулированной в лозунге "Сделать Осака городом без наводнений!".

Особое внимание уделяли восстановлению мелких и средних мостов, разрушенных войной и временем. Характеристика средневекового Осака как "города восьмиста восьми мостов" в противовес огромному Токио, "городу восьмисот восьми городов", осталась действенной и для послевоенных десятилетий. Однако отношение жителей к представителям этого "многосотенного сообщества", верно несущим свою службу, оставалось и остается далеко не однозначным. Многие мосты, по которым двигались пешеходы и транспорт, превратились в рабочие магистрали, соединившие берега рек, каналов, широкие бульварные проспекты. Это мосты-трудяги. На внешнем облике этих мостов сказалась прежде всего трудовая функция.

В то же время были и такие мосты, которые снискали особое внимание и любовь жителей Осака.

К ним относились Ёцубаси, Синсайбаси, Кораибаси и Кёбаси. У этих мостов давняя история. Их неоднократно изображали на цветных гравюрах. Например, Кёбаси (район Хокусэцу) был самым большим мостом не только в Осака, но и в окрестных городах. Гравюры периода Эдо изображают мощную дугу Кёбаси, соединяющую берега широкой реки Окава. Взгляд приковывают сложная сеть деревянных опор, переплетенная густым кружевом деревянных распорок и поддержек, волнорезы, защищающие основы моста, широкое его полотно, покрытое толстым деревянным настилом. Художники демонстрировали не только техническую безупречность сооружения, но и его несомненную красоту и индивидуальность. С Кёбаси, высоко поднятого над водами и берегами Окава, открывается прекрасный вид на реку со множеством судов и лодок, а также на обширную городскую территорию Хаккэня (современный район Теммабаси) и Сонэдзаки с вершиной горы Рокко на горизонте.

Хотя мост Ёцубаси не отличался размерами, однако славился красотой и изяществом, свойственными сооружениям подобного камерного типа. Высокие, стройные, со значительным интервалом опоры легко поднимали его чуть изогнутый пролет, соединяющий плотно застроенные городскими кварталами берега.

На цветных гравюрах Хиросигэ "Сто знаменитых мест Нанива" и собрании гравюр "Знаменитые места Нанива" других художников изображены реки, каналы, мосты, улицы, всевозможные лавки и рынки Осака. На одной из них запечатлен мост Ёцубаси, поэтически овеянный печалью. В моросящей мгле осеннего дня тонкой ниточкой перекинулся Ёцубаси между двумя берегами. Не только удивительно поэтичным, но и исполненным философского смысла выглядит изображение этих двух отдаленных друг от друга берегов - двух океанов человеческих жизней, отброшенных, разделенных пространством реки и соединенных пролетом моста, словно трепетно-живым, натянутым нервом.

Два же других знаменитых средневековых сооружения были перестроены в последние десятилетия XIX в., нередко с известной долей иронии называвшиеся в Японии "эрой цивилизации и электрического освещения". Мост Кораибаси, реконструированный в 1870 г., был одним из ярких свидетельств этого периода. Железные фермы его и верхняя часть опор, окрашенные в густой зеленый цвет, были декорированы ажурными металлическими украшениями того же цвета. Через равные интервалы над витым ограждением моста поднимались высокие зеленые шесты с ярко горящими электрическими фонарями. Их матовый белый цвет и изысканная форма в виде цветка прекрасно сочетались с оформлением ограждения - белыми цветочными розетками, вплетенными в густое зеленое кружево железных решеток.

Мост действительно имел необычный, очень нарядный и в то же время не противоречащий традиционному облику города вид. Именно вследствие найденной строителями меры гармонии с окружающими городскими кварталами мост, как это видно на одной из гравюр XIX в., был закономерным компонентом городской жизни. Свидетельство этому - запечатленное художником торжественное движение по мосту экипажа знатного самурая. Пышность и яркость одежд многочисленной свиты, гарцующие черные кони, трепет бело-красных флагов, красно-голубые тона большого открытого экипажа передают атмосферу праздничной приподнятости. Недаром и Кораибаси и Синсайбаси стали местами вечернего и праздничного гулянья горожан.

Синсайбаси, перекинувший через голубые воды Нагахори полукруглые арки железных ферм, был перестроен в 1873 г., немного позднее, чем Кораибаси. В том же собрании гравюр Хиросигэ "Сто знаменитых мест Нанива" есть изображение Синсайбаси. Выдержанная в сине-голубых тонах картина колоритно представляет городскую территорию вдоль Нагахори: лавки и конторы, единым массивом выстроенные у воды, пестрый водоворот горожан у торговых рядов и высокие экипажи возле ажурных арок на длинном мосту.

Конечно, со времен Хиросигэ эти сооружения не могли дойти до наших дней неизменными, и в послевоенном Осака мост Кораибаси сохранил лишь свое название, овеянное очарованием поэтического образа, донесенного потомкам гравюрами великого художника. Синсайбаси был перестроен еще в довоенный период и в отличие от множества мостов Осака приобрел прозвище "Очковый мост", или "Мост-очки", что связано с его необычной формой. Высокие белокаменные арки моста с круглыми, тонко очерченными проемами действительно напоминали огромную оправу очков, укрепленную между берегами и отражающуюся в зеркальных речных водах. Во время бомбежек мост был разрушен. Теперь, восстанавливая мост, строители не только полностью его сохранили, но и подняли его с учетом максимального паводкового уровня воды. В результате мощное сооружение словно уменьшило свой вес и приобрело необычайную легкость и графичность.

В 1970 г. огромная "семья" реконструированных и выстроенных заново мостов Осака пополнилась сооружением, соединившим берега Син ЁДО в одном из наиболее широких мест течения, у самого устья, где раньше транспортное сообщение осуществлялось при помощи паромов, курсирующих в дельте. Построенный в 1970 г. красивый новый мост Тоясато отличается лаконичными формами, эстетикой мощного технического сооружения с четким геометризмом высоких трапециевидных опор, стремительностью летящих над водою многополосных пролетов. Если от устья Син Ёдо смотреть вверх по течению, река кажется перепоясанной мостами, и, поскольку воды ее текут с возвышенности к бухте, силуэты белых мостов над синей водой не накладываются, не заслоняют друг друга, а идут один за другим, такие различные по силуэту и облику. Они уходят все дальше и выше и у линии горизонта сливаются с небом.

Реконструкция городской территории потребовала максимально удобного и достаточно комфортабельного транспортного соединения частей и районов города. Первостепенным стало сооружение новых мостов - общее число их достигло в 70-х годах свыше тысячи пятисот, едва ли не превысив почти вдвое цифру, известную со средневековья, - "Осака - город восьмисот восьми мостов".

Как правило, это были грандиозные современные сооружения с характерной геометрической красотой четких силуэтов, со сложной серебристой паутиной огромных пролетов, плавно взлетающих над водой. Так выглядит мост Минато Охаси, ажурное плетение которого перекрыло значительное пространство Осакской бухты. Не менее интересен и Дзюсо Хаси, держащий по техническим характеристикам и общему облику пальму первенства среди многих мостов, перешагнувших течение Ёдо. Пять двойных арок, переплетенных стальными тросами и слитых в прозрачный кружевной коридор над полотном моста, рождают колоритное сооружение с неповторимым обликом.

Многие из мостов вследствие каких-либо характерных черт получили среди горожан дополнительные названия, ставшие более ходовыми, чем собственное название. Например, Сакура но мия хаси вблизи Монетного двора из-за светлой, серебристой окраски ферм получил название "Серебряного моста". И хотя, казалось бы, его конструктивный рисунок, оригинальное сочленение высокой арки из двух симметричных половин должны были привлекать основное внимание, однако решающим в восприятии сооружения явился цвет, не только объединивший и подчеркнувший оригинальность формы, но и проявивший себя как самостоятельное средство художественной выразительности.

Восстанавливая множество старых мостов, реставраторы в новых каменных и железобетонных сооружениях пытались сохранить непритязательную форму, простые силуэты старых деревянных мостов. Каждый из этих малых мостов был выделен какими-нибудь только ему свойственными, характерными чертами: мост Наканосима с его недлинным, чуть изогнутым над водой пролетом привлекал внимание своей камерностью, неожиданностью пешеходной тропинки, вдруг возникавшей в гуще современного даунтауна, в "толчее" зданий и неистовом грохоте транспорта. Его причастность к структуре традиционного сада, свойственного парку, подчеркивалась другими мостами - шумными транспортными магистралями, протянувшимися к этому Центральному островку (так переводится Наканосима), а также стремительной лентой хайвея, шагающего прямо по воде рядом с этим островом, по другой стороне реки.

Осака - город рек и каналов

Старинный мост Нанива в его новой "редакции" охраняют огромные статуи львов на гранитных пьедесталах. Мост Ёдоя украшен цветными керамическими кашпо с ярким разливом тюльпанов и гвоздик, хризантем и астр. Цветы у подножия ступеней, спускающихся на мост с набережной, оживляют общую классически строгую гамму сооружения. На фоне маленьких ярких клумб иначе выглядит серое, глухое, каменное ограждение моста с небольшими вырезами в толще гранита в виде стрельчатых венецианских окон и менее официальным становится торжественный караул шестиугольных фонарей, установленных на мощных граненых колоннах.

В конце 60-х - начале 70-х годов нашего столетия, когда вступила в стадию реализации программа сооружения скоростных дорог-хайвеев, в облик центрального, северо-восточного и юго-западного районов были внесены новые коррективы. Многополосные ленты хайвеев, извиваясь и переплетаясь на разных уровнях, шагая в разнообразных направлениях вдоль русел рек, подымаясь на уровень нескольких этажей и ныряя между кварталами и зданиями, создали новый пространственный уровень города. Немало мостов и каналов прекратили свое существование. Их снесли или засыпали, чтобы дать простор стремительному и красивому полету хайвеев.

Некоторые, как правило небольшие, мосты, хайвей просто "перешагнул". Такая судьба выпала на долю Кораибаси. Очарование прежнего легкого и изящного моста было сохранено в воспроизведении общего силуэта, простого рисунка перил и балясин, где дерево заменили белым мрамором. В то же время симметрично стоящие массивные четырехугольные столбы, стилизованные под храмовое сооружение, должны были воспроизводить атмосферу средневекового Кораибаси или хотя бы создать намек на нее. Каждый из этих столбов одновременно напоминал большой храмовой фонарь с решетчатым окошечком, когда-то закрывавшим горящую свечу, а сейчас электрическую лампу, и макет маленького храма с двумя лепестками изогнутых и приподнятых на концах крыш. Точеный храм был водружен на высокий монументальный постамент, облицованный мраморными плитами.

Хайвей "перелетел" через Кораибаси, "прочеркнул" его многотонной грохочущей махиной где-то на середине моста. Камерность силуэта и общего облика Кораибаси была сломана. Вместе с тем это скрещение (хотя и на разных уровнях) транспортных магистралей представляло значительный интерес. И совсем не с точки зрения транспортной проблемы города. Оно не только приковывало глаз общим рисунком, четкой геометрией линий, но и казалось исполненным более значительного смысла, представляло собой своеобразный символ.

Кораибаси и хайвей (впрочем, эта ситуация повторялась и в других местах города) наглядно представляли два мира: старую и новую Японию и даже до некоторой степени самого японца. Одной ногой - в прочной власти традиций, всего сугубо национального, причастности к природе, неторопливой созерцательности, другой - в стремительном мире сверхскоростей, новейших технических достижений, отечественных и интернациональных, предельных жизненных нагрузок и стремительно меняющихся ценностей.

Активная реконструкция и дальнейшее послевоенное развитие Осака привели к почти полному изменению облика города. Ёсида Минао писал о том, что родная земля - это те места, вдали от которых мы чувствуем себя потерянными, но это высказывание может иметь определенное звучание лишь для тех жителей Осака, которые родились и жили в городе до войны. Ёсида считал, что стремительные перемены в городе не способствуют сохранению атмосферы, которую многие поколения связывали с представлением о родных местах. Память может удержать лишь ощущение от процесса изменений, но не сам процесс. Теперь старое лицо Осака полностью изменено "пластической хирургией".

Действительно, облик Осака не только кардинально изменился, но и продолжает безостановочно меняться. Это подтверждают историки, градостроители, экономисты, социологи. Осталось много старых названий, но ... только названий, а районы уже выглядят совсем по-иному.

Сегодняшняя Сэмба - по-прежнему экономический центр Осака, сердце его коммерческой жизни. Однако житель Сэмба 30-х годов нашел бы в наши дни на всей ее прежней территории единственный, музейно сохраненный купеческий двухэтажный, деревянный дом в стиле Осака госи. Все остальное стало бы для него полностью неузнаваемо. Хорикава, некогда окружавшая и отделявшая Сэмба от остальных городских кварталов, не только исчезла, но даже не осталось сколько-нибудь значительных примет прежних мест, где она протекала. На месте засыпанного русла, снесенных деревянных кварталов вплотную Друг к другу поднялись многоэтажные корпуса универмагов, банков и ведущих торговых фирм коммерческого мира Осака. Некогда яркий, нарядный, широко раскинувшийся район Сэмба сегодня деловито использует не только каждый квадратный метр площади, но и пространство над домами. Два полотна многополосных городских магистралей, опустившиеся на крыши зданий, обеспечили максимально быстрое сообщение этого экономического "сердца" города с различными районами.

Реконструкция городской застройки Осака заняла длительное время. Как уже говорилось, первые послевоенные годы были для города периодом общих восстановительных работ. В 50-е годы городская застройка начала существенно изменяться. Впервые по всей стране не только в крупных, но даже и в средних и мелких городах началось массовое строительство общественных сооружений - спортивных комплексов, библиотек, музеев, больниц, концертных залов, школ, зданий муниципалитетов и т. д. К тому времени работы крупных японских архитекторов Кунио Маэкава, Того Мурано, Ёсинобу Асихара, Дзюндзо Сакакура, Мамору Ямада уже получили мировую известность.

Архитектурная школа Японии с ее обширным объемом работ, высоким художественным качеством и богатым традиционным наследием быстро завоевала восторженное признание специалистов. Строительство 50-х годов в Осака, как и во всей Японии, было, по существу, пробой сил, попыткой найти в сооружающихся кварталах элементы, а может, и решающие черты нового города, в котором совместились бы традиционность в самых разнообразных ее проявлениях и специфика бурно развивающихся торгово-промышленных центров, требующих значительных жилых массивов и мобильно работающей транспортной сети.

На первых порах принципы национальной архитектуры воплощались в этих зданиях в почти дословном следовании основным положениям традиционной строительной системы. Структурная ясность, неизменно сочетающаяся с отработанным веками ощущением формы, четкость и точность легко читающегося конструктивного рисунка и гибкость объемного, гармоничного интерьера - все находило отражение в этих сооружениях. Только трактовка этих древних канонов стала осуществляться теперь совсем необычно - языком новых, в значительной своей части совершенно несвойственных старому зодчеству материалов. Бетон и сталь, позднее анодированный, литой алюминий и стекло, камень и различные металлы, разнообразные синтетические материалы и дерево - все вступает в этих зданиях в неожиданное для японца, но вполне оправданное новыми потребностями взаимодействие. Конечно, необычное соединение не было первой пробой. Как уже говорилось ранее, японскими архитекторами еще в довоенные годы была найдена эта, казалось бы, совершенно противоречащая традиционному восприятию взаимная согласованность антагонистических материалов.

Однако эти новые материалы и разнообразие их соединений обыгрывают, по существу, нетронутую, принципиально не измененную старую конструктивную схему. Та же, рожденная в борьбе с землетрясениями, жесткая каркасная конструкция, когда-то слагавшаяся из деревянных стоек, объединявшихся в связки, теперь фактически повторялась в железобетонном варианте - обнаженность конструкции, ранее представленная тяжеловесностью дерева, теперь графично выявлялась в четкости стальных полос, окаймляющих контур и разнообразящих простой силуэт здания.

В центральном районе Осака, который в те годы фактически строился заново, поднялось немало зданий с огромными остекленными поверхностями стен, домов-экранов, настоящих стеклянно-стальных пирамид и призм. Тип этих сооружений хорошо представляет гимназиум для высшей юношеской школы Асия Яматэ, построенный Дзюндзо Сакакура в самом конце 50-х годов в восточной части Осака.

Многоэтажное здание расчленено по вертикали стальными полосами со стеклянным заполнением между ними и небольшими вставками глазурованного кирпича. Глянцевый, блестящий кирпич "одевает" здание с торцовой и тыльной сторон, создавая яркое, слепящее покрытие. Пожалуй, издали создается наиболее верное представление - высокая, сверкающая на солнце даже в хмурые дни стеклянная стена разбита на звенья и перекрещивающиеся полосы. Они варьируют мотив традиционной решетки, столь широко используемый в старой архитектуре. Здания подобного типа, как правило со стеклянным, прозрачным нижним этажом, а иногда и всей многоэтажной призмой, отражают активные попытки талантливых японских строителей преломить традицию, дать ей жизнь на новой технической и социальной почве. В определенной мере высказывание К. Тангэ о сущности традиции иллюстрирует весь послевоенный, трудный путь японской архитектуры, неустанные поиски, успехи и неудачи ее творцов.

"Чтобы направить традицию по творческому пути, - говорил Тангэ, - требуется свежая энергия, отвергающая мертвые формы и не дающая застыть живым формам. В известном смысле традицию надо постоянно разрушать, чтобы в ней сохранилась живая сущность..."^*. Конечно, речь здесь идет не о чисто разрушительной и единственно имеющей цель уничтожения энергии. Преломление традиции, испытание ее новыми условиями и требованиями времени, отбрасывание омертвевших, не соответствующих духу времени форм, а по существу, непрерывная борьба и синтез традиции и антитрадиции и есть то обязательное условие, которое, по мнению крупнейшего зодчего, определяет творческое отношение к традиционному наследию. Интересно, на наш взгляд, высказывание знаменитого поэта средневековья Басё: "Без неизменного не было бы основы, без изменчивого нет обновления"^**.

^*(К. Тангэ. Традиции и архитектура Японии, с. 35.)

^*(К. Тангэ. Традиции и архитектура Японии, с. 36.)

Возможности же апелляции к арсеналу традиционности, к тому, что в течение веков создавалось народом, поистине неисчерпаемы. Во многих исследованиях послевоенной японской архитектуры говорится о поразительной современности японского дома, хотя каркасность, раскрытость, модульная скоординированность внутреннего объема и всех частей здания - давние достижения древнего зодчества этой страны, превращенного веками в канон.

Рационализм и функциональность, свойственные и необходимые общественным зданиям, нередко сопровождались самой неожиданной трактовкой традиционных категорий. Иногда современные материалы обыгрывали, "подавали" в близком национальному восприятию ключе не только геометричность и пластику форм, но и цветовое решение, например черно-белую традиционную ритмику. Такой прием характерен для здания фирмы "Кансай дэнрёку" в деловом районе Осака. Этому же зданию свойственны своеобразное использование пластических свойств бетона и стремление разнообразить его "язык", повторяющиеся во многих крупных общественных сооружениях. В данном случае бетон имитирует тяжелые деревянные конструкции, а такой традиционный элемент деревянной архитектуры, как решетка, карнизы, в мощности и неожиданной тяжести форм обретают выразительное звучание.

Попытки использования национальной почвы для нового строительства весьма разнообразны. Бывает, что образная природа нового сооружения не только использует ассоциации, апеллирует к мировосприятию японца, но и полностью складывается из повторения (и конструктивно, и эстетически) традиционного сооружения, в котором старая конструкция связана с совершенно новым, несвойственным ей назначением.

В южной части Осака, вблизи парка Тэннодзи и храма Ситэннодзи, в начале 60-х годов было выстроено тридцатипятиэтажное жилое здание в форме пагоды. Массивный низ и убегающая ввысь череда ярусов увенчаны, как и в настоящем культовом сооружении, шпилем. При строительстве этого многоэтажного здания архитектор Урабэ ориентировался на опыт в подобных сооружениях антисейсмичного строительства.

Район Наканосима. На переднем плане здание мэрии

Знаменитая пагода VII в. Годзюното из ансамбля Хорюдзи, словно пронзенная тридцатитрехметровым антисейсмичным стрежнем-стволом, обладает благодаря ему исключительной устойчивостью к подземным толчкам. Известна своей высокой антисейсмичностью сорокатрехэтажная башня в форме пагоды в Мехико-сити, одно из немногих зданий, выдержавших землетрясение 1957 г. Но антисейсмичность не единственная причина, которая для Урабэ стала решающей при определении архитектурного образа сооружения.

В парке Тэннодзи, соседствующем с высотной башней, расположен храм Ситэннодзи, что требовало, по мнению архитектора, создания силуэта в чем-то ему родственного. Кроме того, определенную роль сыграло напоминающее традиционную башню-ягура здание Музея прикладного искусства, выстроенное на территории парка Тэннодзи по проекту Урабэ в 1960 г. Однако пример зданий-пагод не нашел в Осака широкого распространения, хотя многоэтажных антисейсмичных конструкций стало строиться много (например, весьма сходный по облику отель "Эмпайр" в Иокогаме). Архитектурные круги, признавая очевидную попытку Урабэ продемонстрировать в своих сооружениях тесную приверженность и верность национальной теме, тем не менее не могли причислить его творения к лучшим образцам современной трактовки национальной традиции.

В 1960 г. в Кита (район Наканосима) К. Тангэ построил девятиэтажное железобетонное сооружение с двумя подвальными этажами и трехэтажной надстройкой на крыше. Это - здание фирмы "Дэнцу". Оно интересно таким членением фасада, которое производит впечатление явной апелляции к традиционному использованию решетки в структурной системе здания.

Впечатление решетки создается ритмикой солнцезащитных экранов, четкой расчерченностью ими всего южного фасада, повернутого к широкому простору двух рек, омывающих острие косы, на которой стоит здание. Эффект воспроизведения символического интерпретирования традиционных элементов проявляется здесь не только в лаконичности форм, но и в объемном выделении решетки балконами на боковых частях фасада. Редкая разбивка плоскости фасада балконами, подчеркнутая высоким их ограждением и тенью глубоких проемов, смягчается более дробным и светлым рисунком солнцезащитных полос. В то же время конструктивное и объемно-пространственное решение здания явно демонстрировало дальнейшее развитие системы жесткокаркасных структур, сооружений из грубого железобетона, характерных для раннего творчества Тангэ. Внешний облик Дэнцу, так же как и формы и детали внутренних объемов, непроизвольно возвращал зрителя к его наиболее известным работам, синтезировавшим черты интернационального общемирового стиля и национальных особенностей японского зодчества. К ним относились здания городских советов в Кураёси и Кагава, в Курасики и Имабари.

В 1969 г. там же, в Кита, корпорацией "Такэнака Комутэн" было сооружено тринадцатиэтажное железобетонное, со стальным каркасом здание фирмы "Иго билдинг энд Осака сентэр билдинг". Чрезвычайно разнообразят и облегчают облик здания четкие прямоугольники фланговых пристроек.

Фактически "крылья" здания - это два корпуса, построенные одновременно и соединенные посередине своеобразной перемычкой. В плане сооружение напоминает букву Н, где офисы расположены в крыльях здания, а в "мостике" между многоэтажными корпусами - ядро коммуникационных служб и всевозможные удобства, размещенные в огромном полуподвале. Фронтальные и боковые фасады обоих крыльев здания, так же как и глухая стена перемычки, покрыты светлыми навесными панелями. Сверкающая из анодированного алюминия окантовка рам, сияние янтарных плоскостей стекла придают зданию торжественность.

Здесь налицо приемы рационализма, идущие от функционального направления в мировой архитектуре, однако немаловажное значение при проектировании сыграл и точный учет расположения строительного участка и его места в системе улицы. Построенный на Мидосудзи комплекс вошел в шеренгу многоэтажных, плотно примкнувших друг к другу сооружений. И здание с отступлением от общих линий расположения сооружений и с просветом между крыльями не только внесло эстетическое разнообразие, но и дало своеобразное "пространственное дыхание" улице.

Функциональное использование крыши и подвальных этажей становится все более характерным для зданий со стальным каркасом. Таковы тридцатидвухэтажный "Осака роял отел" в Кита (1973 г.), спроектированный одним из старейших архитекторов Японии, Исоя Иосида, с двумя подвальными этажами и двумя этажами на крыше, тридцатидвухэтажный "Кокусай билдинг" ("Международный центр", 1973 г., "Такэнака Комутэн") в районе Хигаси с тремя подвальными этажами и одним этажом на крыше, тридцатидвухэтажное здание группы строительных фирм "Обаяси-гуми" в районе Хигаси с тремя подвальными этажами. С 1960 г., после того как корпорация "Такэнака Комутэн" спроектировала и построила облицованное темно-коричневой плиткой здание "Фукуока Тэндзин билдинг", многие фирмы стали заимствовать такое оформление для своих офисов. В Осака подобный облик имеет внушительный, в форме параллелепипеда, девятиэтажный "Мидо билдинг" с четырьмя подвальными этажами, построенный той же корпорацией в 1965 г. в районе Хигаси.

Судя по высказываниям прессы, здание "Мидо" с вертикальными окнами и тщательно выполненными деталями декора - пример исключительно гармоничного соединения конструктивного рисунка и системы дизайна.

В строительстве Осака 50-х годов значительное место занимала реставрация старых торговых районов и сооружение в них огромных универмагов - депато. Самым крупным торгово-увеселительным районом в 50-х годах (до последнего десятилетия, когда появились новые) оставался Минами (южный Осака) со знаменитыми "улицами торговли" Синсайбаси, Сэннитимаэ и Дотомбори. Строители, возрождая этот район из руин и украшая его, удачно соединили старый торговый квартал с его бесчисленными, собранными нередко под одну крышу-галерею лавочками и крупные депато. Крытая улица Синсайбаси на редкость живописна - стеклянный потолок, разбитый на ячейки, бросает вниз приглушенный матовым стеклом свет, его потоки, процеженные сквозь ребристую крышу, хорошо оттеняют зеленоватые, прихотливо изогнутые разводы рисунка пола, темные жалюзи и металлическое обрамление зеркальных витрин. Над шумным людским потоком, "текущим" по высокому светлому "ущелью", парят в воздухе разноцветные вертикальные вывески. Они так нарядны, а иероглифы, плавно изогнувшиеся на них в скорописи, так живописны, так вписываются в общую атмосферу, царящую на улице, что привлекают внимание не менее, чем сверкающие витрины с тщательно продуманным убранством.

В депато эта традиционно праздничная, непринужденная атмосфера старого торгового квартала несколько утихает. Здесь все более солидно. Здания обычно семи-восьмиэтажные. Это массивные железобетонные сооружения с остекленными плоскостями фасадов, скоростными лифтами и эскалаторами. На Дотомбори высокие здания депато вперемежку с кинотеатрами, ресторанами, кафе и дансингами стоят вдоль самой кромки канала. Расцвеченные яркими полотнищами со всевозможными названиями, а по вечерам увенчанные огненной короной реклам, отраженной в водах канала, они представляют поистине феерическое зрелище. Впрочем, коммерческие здания - универмаги, выставочные залы - обычно украшает не только реклама. На строительство этих зданий идут наиболее яркие, дорогие материалы, и возводятся они по самым неординарным проектам. По проекту архитектора Того Мурано, известного своими сооружениями, богатыми фантазией и чувством пластики, на Мидосудзи Сого построено депато. В соответствии с колоритом и общей торжественной атмосферой главной улицы здание броско и нарядно. Оно "одето" глазурованным кирпичом, переливающимся на солнце и придающим всему облику депато необычайную яркость.

На той же Мидосудзи (район Синсайбаси) одна из крупнейших фирм торгового мира, "Даймару", построила свой осакский филиал. Шестиэтажное здание чрезвычайно эффектно как по своему конструктивному рисунку, так и по цветной палитре. Четыре промежуточных этажа с разными по форме проемами окон и значительными пролетами стен между ними выполнены в светло-коричневых тонах. Два верхних этажа и двухэтажная башня, расположенная ближе к одному из торцов здания,- ярко-белые, с ажурной резьбой на башне и на высоком, нарядном, придающем необычайную легкость и изящество весьма солидному сооружению постаменте.

Торговые здания более скромных, строгих форм обычно также используют броское, яркое покрытие, мрамор или керамическую плитку, разнообразные цветные панно и скульптурные вставки. В северо-восточной части города, чуть севернее Осакского замка, в районе, который еще несколько лет назад был забит огромным количеством мелких текстильных лавочек, в 1969 г. фирмой "Такэнака Комутэн" было выстроено первое в то время высотное здание в Осака - "Мёрчендайз-март". Двадцатидвухэтажное здание - светлый, геометрически правильный параллелепипед с выявленным на фасаде рисунком крупной решетки, которую образуют оконные проемы и межэтажные перекрытия.

В этом здании - настоящем царстве текстиля - под одной крышей разместились десятки прежде торговавших на этом месте мелких фирм. Такое здание несколько непривычно для японца с его традиционным представлением о подобного рода сооружениях. "Мёрчендайз-март" - это сугубо деловое здание с чеканными, лаконичными формами. Несмотря на яркое панно на торцовой плоскости и скульптуру Меркурия, бога торговли, перед фасадом, оно все же не имеет той яркости и пышности, что свойственна традиционной манере оформления торговых кварталов. Надо признать, что в этом почти заново построенном районе "Мёрчендайз-март" не выглядит инородным. С окружающими его многоэтажными новостройками он объединен геометрической общностью облика.

Однако во время реконструкции города, начавшейся в 50-х и активно развернувшейся в 60-х годах, не всегда сносилась старая застройка. Вырастающие массивы новых зданий сохраняли наиболее интересное и ценное из того, что было построено в 30-е годы. Правда, от бомбежек последних военных лет старых сооружений сохранилось мало. Среди них два наиболее интересных - серое, торжественное здание мэрии с высокой башней, увенчанной куполом и колоннами, а также Префектуральная библиотека. Построенная в 1903 г. в стиле ренессанс с торжественным портиком и пышными колоннами, с зеленым газоном, обрамляющим ее со всех сторон, библиотека и сегодня представляет одно из импозантных сооружений в центре Осака. В ее хранилищах насчитывается около миллиона томов. За день здесь обслуживают более трех тысяч человек. Во время реконструкции использовались самые разнообразные приемы традиционного строительного наследия, которые в той или иной мере могли пойти на пользу при развертывающейся перестройке города.

Такой традиционный прием, как открытость интерьера, соединение внутреннего объема с внешним окружением дома, стал самым активным элементом новых сооружений. Однако широкое использование нетрадиционных материалов дало возможность совсем неожиданной его интерпретации, иногда даже более раскованной и гибкой в сравнении с прежней незыблемостью толкования строительных канонов. Если ранее маленький деревянный дом соединял лаконичный, не загруженный предметами интерьер с садом - непосредственным продолжением жилья, то массивное железобетонное сооружение было лишено этих качеств. В то же время огромные стеклянные поверхности с прочным стальным обрамлением могли превращаться в своеобразные новые сёдзи, скользящие в металлических пазах, или, наконец, при неподвижных конструкциях стен, "обтягивая" четкий каркас здания своей прозрачностью, создавать полную иллюзию слияния внешнего и внутреннего объемов.

К тому же старый, традиционный сад оказался вполне совместим с новыми зданиями. Конечно, гармоничное слияние старого и нового складывалось далеко не сразу. С каждым новым сооружением карасансуй (традиционный сухой сад и сад воды) стал настойчивее вторгаться в сферу новых архитектурных приемов, завоевывать все более прочные позиции. Если сначала архитекторы при строительстве общественных зданий сравнительно редко и осторожно обращались к старому саду и его элементам, то с середины 50-х годов сад начинает не только обосновываться возле многоэтажных гигантов, но и подниматься по этажам, располагаясь в холлах, на открытых террасах, в номерах отелей. Порой сад - это полуметровый разлив песка с вкрапленными в него темными силуэтами камней или пирамидой маленького храмового фонаря.

"Общение" интерьера с внешним окружением, их гармоническое соединение происходило, по существу, только на первом или в лучшем случае на самых нижних этажах здания. Верхние же этажи "впускали" в интерьер всю панораму города и нередко даже отдаленные живописные уголки окраин. Поэтому маленький сад, лежащий песчаным пятачком где-то внизу, выходил из поля зрения. Теперь сад, в течение веков создававший окружение японского дома со всеми его атрибутами (песком, камнями, фонарями и часто даже водой), шагнул внутрь современного здания. Это стало чрезвычайно важным моментом, представляющим серьезный этап трансформации традиционного искусства, его активной жизни в новых условиях. Общение всего здания с садом - важная черта нового японского ансамбля - приобрело свои стилистические черты. Введение природы в дом не противоречило, а было даже издавна свойственно национальному восприятию. И это не только визуальное слияние с ней при открытых стенах. Тут и обязательный чуть кривоватый, не очищенный от коры столб касира в чайном павильоне - символ естественной, нерукотворной прелести, и дерево, пропущенное сквозь крышу в маленьком крытом дворике, предваряющем вход в дом. Атрибуты и идеи садового конструирования оказались приемлемыми, прижились и в старых массивных сооружениях, выстроенных в конце XIX - первой половине XX в., как правило, в центре крупных японских городов.

В Осака такими массивными семи-восьмиэтажными зданиями с толстыми стенами застроена главная улица города - Мидосудзи, деловой центр Кита. Немало их и в огромном районе, протянувшемся между Минами (юг) и северной частью города. Нередко в таких сооружениях окна в фасадной части делались широкими, большие стеклянные поверхности членились, как в здании фирмы "Токио кайдзё хисуй", вертикальными и горизонтальными полосами. Весьма характерным для многоэтажных сооружений стало заштриховывание фасада по всему пролету алюминиевыми ребрами тавровой формы, использующих литой алюминий "Алкаст". Пример такого решения - здания "Кобе банк" на Мидосудзи, Японского банка, фирмы "Мицукоси" и т. д.

Нередко в солнцезащитных устройствах полосы, экраны, выступы разнообразных форм использовали бетон. Подобный пример представляет строительство архитектором Сакакура Дзюндзо на Сагису Камидори (район Фукусима 1961 г.) здания фармацевтической лаборатории Сионоги. Общая площадь этажей этого здания - семнадцать тысяч семьсот пятьдесят четыре квадратных метра. Семиэтажное строение со стальной каркасной конструкцией и железобетонными навесными стеновыми панелями - образец функциональной архитектуры, в которой отчетливо проявляются и рационализм, и стремление к символическому "озвучиванию" в духе традиции подчеркнуто геометрических форм. Солнцезащитные, разной ширины бетонные полосы полностью "заштриховывают" центральный и боковые фасады, ритмическим чередованием рождая, несмотря на жесткость и холодность материала, образ, близкий национальному. Специфическая структура деревянных решетчатых экранов традиционного дома, обеспечивающая визуальность, здесь изменена, но не в ущерб главному свойству: солнцезащитные элементы создают тень, но не препятствуют обзору и открытости интерьера.

Стабильность стилистической манеры Сакакура выразилась и в том, что в сугубо рационалистический подход к сооружению он сумел внести гармоническое соединение четкости конструктивного рисунка, чистоту формы и оживляющий их цвет. Лаборатория - многоэтажное здание с двумя фланговыми крыльями, которые отходят от него чуть в стороны и делают похожим на слегка раскрытый веер. Внутренний дворик даже в сумрачные дни наполнен светом, отраженным от светлых решетчатых фасадов. Стены крыльев здания, обращенных к улице, в отличие от всего монохромного кристалла сооружения облицованы мелкой нежно-голубой плиткой, что весьма оживляет его вид.

В гостиничных зданиях стало почти стандартным использование первого этажа под огромные холлы, раскрывающиеся в традиционный сад. Сёдзи, заполняющие большие пролеты в стене,: двигаются в стальных или деревянных пазах и соответственно выполняются или с использованием стекла, или в точном соответствии с размерами и общим рисунком традиционной решетки, обтянутой рисовой бумагой. "Ройял отел" (район Кита) - одно из подобных сооружений в Осака.

Здание 'Ройял отел'

В 1973 г. Исоя Иосида приступил к реконструкции отеля. К старому четырнадцатиэтажному зданию был пристроен тридцатидвухэтажный корпус. Композиционно архитектор очень точно скомпоновал совершенно разные объемы старого здания и пристройки, так что ни то, ни другое не выглядело последующей "добавкой". Три крыла естественно сошлись с горизонтальным ярусом, их соединявшим, создав оригинальный, удивительно легкий и современный силуэт. В огромном отеле теперь тысяча пятьсот шестьдесят три комнаты и паркинг на четыреста девять автомобилей.

Исоя Иосида известен своей приверженностью к традиционным решениям. В каждом из созданных им сооружений отчетливо проявлялся своеобразный, глубоко индивидуальный "почерк" зодчего, его понимание специфики новых материалов, гибкое применение, по существу, старой строительной схемы и умелое использование ее рационализма и функциональности. "Ройял отел" - наиболее последовательное воплощение многогранного соединения, найденного зодчим, новых архитектурных форм, традиционных приемов, прежде всего при конструировании интерьеров, и высокой технической оснащенности, насыщенности комфортом всего здания. Первый этаж - это огромный холл. Визуально он делится на части прямоугольными, массивными опорами, обнажающими мощь несущих конструкций всего здания. Через весь вестибюль в пушистых виниловых берегах течет искусственный ручей с мостиком и прямоугольной колонной.

Стены до самого потолка - это или стекло (прозрачные двери, перегородки), или экраны сёдзи, четко разграфленные деревянными решетками. За раскрытыми или полузадвинутыми сёдзи традиционный сад, подступивший вплотную к стенам здания, начинающийся сразу же за последним желобком, по которому скользят раздвижные бумажные стены. Искусно разбитый сад изображает естественную, не тронутую рукой человека природу: пышные, жесткой формы кусты и за ними чаща, казалось бы, совершенно непридуманно, случайно оказавшихся рядом тонкоствольных деревьев. Песчаное пятнышко "сухого" пейзажа "отодвигает" зелень от стен здания и простирается до кустов, "заплескивая" желтые языки к подножию миниатюрной рощи. В одном из таких "заливов", полускрытый ветвями, стоит тяжелый, с резной торжественной головой, каменный фонарь, застывший у самой кромки песчаной ряби.

Какое впечатление оставляет интерьер этого сугубо современного здания?

Холл первого этажа здания 'Ройял отел'

Принцип конструирования интерьера первого этажа повторяется при оформлении холлов, лестничных объемов и отдельных номеров и на других этажах отеля. На первый взгляд, за исключением стен-экранов, традиционного в нем нет ничего, даже сёдзи, важнейший элемент старого интерьера, в силу того что по высоте они превосходят обычный стандарт, создают впечатление некоторого отступления от традиционного образца. Обстановка комнат здесь очень проста - строгой, четкой формы кресла и небольшие столики. Эта мебель, по существу, лишена каких-либо национальных примет, она такая же, какую можно встретить в отелях западных стран или Американского континента. Пол холла затянут мягким синтетическим покрытием, выдержанным в общей светлой гамме в соответствии со всей цветовой наполненностью интерьера. Светлые пятна, разбросанные по всему пространству пола, словно упавшие солнечные блики или же причудливой конфигурации отражения стеклянных светильников с бамбуковым обрамлением, вмонтированных в потолок.

Но даже при беглом взгляде обнаруживается существование внутренней связи между предметами в интерьере и его оформлением, атмосфера, складывающаяся из многих компонентов и делающая совершенно явным традиционный акцент.

Пространственное развитие здания - с объемом, почти не загруженным предметами, - характерно для национального дома. Массивные четырехугольные опоры холла имеют давний, традиционный прототип - связки несущих столбов в каркасной структуре. Маленькие низкие столы - это фактически традиционные японские цукуэ - столики, которые ставятся посередине обычно пустого помещения. Даже в синтетическом покрытии полов (японские комнаты на этажах застелены циновками) ясно просматривается то цветовое соотношение, которое существует между татами и сёдзи в национальном доме. И сёдзи со скрупулезно сохраняемым с древности костяком решетки имеют строго установленные соотношения толщины и ширины планок. Задерживающие яркий свет и мягко процеживающие его сквозь промасленное поле бумажных экранов, эти сёдзи окончательно завершают, вносят последние мазки в общую картину, главное в которой - традиционная тональность.

С конца 50-х - начала 60-х годов весьма ощутимой чертой развития японской архитектуры стала иная манера обращения к традиционному строительному наследию. Вместо четких линейных силуэтов и прозрачных, словно невесомых оболочек, за которыми легко угадывались графичность будто прорисованных форм и гармоническая уравновешенность, ясность национального дома, одно за другим начинают появляться сооружения экспрессивные, тяжелые, массивные, с неожиданными криволинейными поверхностями, глухими, без оконных проемов стенами, нередко полностью отгораживающими интерьер от внешнего окружения.

Несомненно, эти значительные стилистические изменения в японской архитектуре связаны с введением в строительную практику бетона. Но это не единственная причина серьезных изменений. Развитие архитектурной мысли сделало дальнейшие шаги и обусловило новую стадию творческих поисков архитектурной школы Японии. К тому же художественный канон японского зодчества, родившийся на основе традиции, опробованный и утвержденный временем, при всей его скрупулезной разработанности был достаточно широк и оставлял художнику фактически неограниченные возможности проявления творческой фантазии.

Трактовка традиционной темы стала осуществляться ведущими японскими архитекторами с позиции не визуального воспроизведения традиционных структур, а передачи их через символику и ассоциации, рассчитанные на восприятие "глубинным" путем преемственной связи между сегодняшним днем и далеким прошлым. Пластика покатых, криволинейных поверхностей для японца чрезвычайно выразительна. В ней его тяга к грубым, тяжелым формам керамики, к ощущению подлинности материала. А тяжесть монолитного бетона, переплетение балок, нависающих громоздких карнизов - напоминание о сложных конструкциях сочленений деревянных стропил в древних храмах. Закрытые же помещения с толстыми стенами дают возможность проявиться еще одному сугубо традиционному моменту - необычайному и отработанному до нюансов пристрастию японца к тени, умению наслаждаться красотой постепенного соединения света и тени, предметами при мягком, приглушенном освещении.

Новая архитектурная тенденция быстро нашла свое отражение в строительстве Осака. Поскольку она означала безусловный переход от подавляющего в предыдущее десятилетие влияния функционалистских идей к акценту на индивидуальное проектирование, то это прежде всего проявилось в работах тех мастеров, которые были отмечены ярко выраженным собственным почерком. В Осака самый видный из подобных мастеров - Того Мурано, представитель старшего поколения зодчих. Свои первые шаги в архитектуре Мурано делал под руководством Сэцу Ватанабэ. В 1930 г. Мурано открыл в Осака свое архитектурное бюро. С того времени вместе с ростом мастерства все активнее проявляется его своеобразная творческая манера проектирования. Обладающий богатой фантазией, тонким ощущением пластического воплощения, редким чувством гармонии и меры, Мурано создал немало своеобразных сооружений, которые роднит глубокий, непреходящий интерес к ценнейшему наследию древних строителей.

Здание театра Кабуки

В 1958 г. по проекту Того Мурано в Минами, южной части Осака, на перекрестке улиц Мидосудзи и Дотомбори, был построен театр Кабуки. Большая часть оценок этого здания оказалась резко критической. В тот период в городах строились светлые, легкие здания из стекла и бетона, а сквозь цепь экспериментальных поисков нередко проглядывала ставшая чуть ли не универсальной для всего мира стальная конструкция Мис Ван дер Роэ. Поэтому весь на редкость неординарный облик театра казался нарочитой демонстрацией подчеркнуто традиционных форм. Тяжелый, бетонный корпус с комфортабельным залом на две тысячи мест, покрытие стен глазурованным кирпичом и колотым камнем и, наконец, огромные нависающие карнизы, воспроизводящие элементы архитектуры периода Момояма, - все в театре было необычным и внушительным.

Почитатели таланта Мурано объясняли облик здания прирожденной самобытностью, индивидуальным восприятием, на которое, по их мнению, не могут оказать решающего воздействия преходящие акценты времени. Но, отдавая должное его своеобразному дарованию, они, однако, не увидели других причин, не менее серьезных. При проектировании здания Кабуки архитектор произвел точный учет внешних факторов - окружения здания вблизи и в перспективе, атмосферу, колорит района, куда оно должно было "вписаться". Торжественная пышность театра, четкость и броскость линий, плавность полета тяжелых карнизов, золото и белизна отделки, ажурная резьба перил создавали ясный, гармоничный облик, подчеркивали атмосферу праздничности, которая и должна быть присуща этому зданию, как и всему торгово-увеселительному району.

К тому же в отличие от других районов (например, делового Кита с его строгой системой зданий и атмосферой, отмеченной лаконизмом и сдержанностью) в торгово-увеселительных районах, как правило, национальный акцент всегда более очевиден. Он проявляется в ярком и пестром оформлении домов и улиц, в динамичной, изобретательной рекламе. Этот точный расчет архитектора, творческое понимание обстановки тем более оказались верны, что подтверждаются и сегодня, хотя со времени проектирования прошло почти двадцать лет. Театр Кабуки - одно из самых ярких и органичных зданий нынешнего Минами. По вечерам вместе с Кабуки свои огни зажигают и театры Бунракудза, Асахидза, Кадодза, Накадза. Здесь работают десятки кинотеатров, баров, ресторанов, множество посетителей привлекают депато - Сого, Даймару, Такасимая, аркада лавочек Синсайбаси, подземный торговый центр Сэннитимаэ. Старый увеселительный квартал Дотомбори, идущий вдоль канала Дотомбори^*, перешагнул свое трехсотпятидесятилетие. Он овеян легендами, здесь каждое здание - история.

^*(Канал был спроектирован и сооружен Дотон Ясуй в 1612 г. После смерти строителя в 1615 г. каналу присвоено его имя.)

"Минами - самая очаровательная часть города", - утверждают старожилы и туристские проспекты.

Действительно, по сравнению с официальным Кита, высотным Хигаси, Минами - район более живой, шумный, раскованный и может претендовать на то, чтобы представлять лицо этого южного, темпераментного города.

Применение монолитного бетона, использование сложных скульптурно-пластических форм и криволинейных поверхностей определило возможность появления сооружений, резко отличающихся по своим стилевым особенностям от строительства предыдущего периода. Наряду с изменившейся трактовкой традиционных структур в экспериментаторской деятельности архитекторов, использующих открывшиеся новые возможности бетона, рождались сооружения с неповторявшимися, выразительными внешними формами, богатой пластикой объемно-пространственных решений.

В одних из них бетон строго геометрический, рассчитанный на стандарт и сборность, в других - монолитный, поражающий мощностью форм, свободой экспрессивно-выразительной пластики материал, в третьих, когда происходит соединение двух стилевых направлений, прозрачные светлые объемы соседствуют с новым типом бетона - замкнутыми интерьерами брутальной железобетонной архитектуры. Таким монолитом, мощной бетонной глыбой смотрится осакский "Фестивал холл". Та же тяжесть форм, тот же своеобразный, выразительный язык бетона с выявленной в экстерьере и интерьере фактурой материала, и тем не менее облик у четырех известных своей комфортабельностью отелей - "Плаза отел", "Ройял отел", "Хансин отел" и "Осака кэстл" - совсем иной. Своеобразен силуэт отеля "Осака Мияко", похожего на огромный океанский лайнер. В западной части Осака, Ниси, архитектором Ёсинобу Асихара построено здание фирмы УВМ, оригинальной конструкции и цветового оформления, удачно совместившее стеклянный фасад с массивностью бетонных блоков, обрамляющих стекло и вычерчивающих строгий, рельефный силуэт здания.

В 1960 г. архитектор Урабэ Сидзутаро построил в осакском районе Нанива Музей прикладного искусства. Его интерьер рассчитан на постоянную экспозицию керамики и других предметов быта. Конструктивная схема и архитектурный облик трехэтажного здания с массивными, выступающими одна над другой крышами имели прямой прототип - миякэ - амбарные сооружения древней Японии. Это оригинальное по замыслу сооружение от своего прототипа отличалось лишь материалом, из которого оно было выполнено. Вместо традиционного дерева и обмазки стен глиной - железобетон, "одевший" не только каркас сооружения, но даже крышу; вместо обычной черепицы - низко нависший карниз из состыкованных крупных бетонных панелей.

Здание фирмы 'Джэсу' в Осака

Появилось немало зданий, в которых использование новых технических возможностей привело к созданию сооружении, имеющих в плане сложную криволинейную "скульптурную" форму (таковы, например, закругленные плавно изогнутые фасады отелей "Нью Ханкю" и "Осака гранд"). Для общего же облика города появление в застройке таких зданий-монолитов - фактор благоприятный. Многоэтажные стеклянные здания-призмы, здания-экраны, здания со сложной скульптурной формой, здания с вытемненной решеткой окон, напоминающие шкалу приемника, вносят в силуэт и колорит города разнообразие.

Для архитектуры этих лет было свойственно проектирование не только отдельных зданий, но и многообъектных комплексов. С одной стороны, это объяснялось медленными темпами общегородской реконструкции, отсутствием планового развития городской структуры, обязательного для частных владельцев земельных участков в черте города. Интересное по своему композиционному и конструктивному замыслу здание, нередко отражающее эмоциональность и артистизм в использовании и интерпретации новых, современных материалов, оставалось изолированным и даже нелогичным для окружающих его скученных и однообразных кварталов. Поэтому комплексное строительство создавало возможность для более естественного соединения зданий-компонентов и более оправданного введения новых сооружений в застройку. С другой стороны, поскольку это, как правило, было строительство общественных объектов, оно могло предполагать сооружение не одного, а целой системы связанных друг с другом сооружений. По такому принципу строились в Суйта Кансайский университет (1952-1964 гг.), Осакский университет искусств (1966-1973 гг.), Осакский молодежный спортцентр (1966 г.), текстильный "город" Син Осака (1969 г.).

Комплекс Кансайского университета, построенный Того Мурано и Архитектурной ассоциацией Мори, возводился несколько лет. Общий пространственный план и композиция отдельных сооружений отражают характерную творческую манеру архитектора: каждое здание имеет свой сугубо индивидуальный образ и в то же время все они связаны единым замыслом и, несмотря на значительное различие, так или иначе дополняют друг друга. Поиск разнообразных, как правило, глухих форм и интересное использование цвета как активного средства художественной выразительности объединяют комплекс. Фасады всех зданий облицованы коричневой плиткой. Однако разнообразие архитектурных форм позволяет избежать монотонности. Цветовое отличие ставит особняком лишь мощный серый, напоминающий древнее культовое сооружение лекционный корпус да сверкающую красной плиткой библиотеку.

Библиотека, пожалуй, самое интересное здание комплекса. Здесь структурно объединено, казалось бы, трудно совместимое: легкая галерея на столбах вдоль застекленной стены, длинная лестница-мостик, опирающаяся на огромный живописный камень, и глухой, облицованный плиткой второй этаж в виде круглого низкого барабана с удлиненными прорезями нескольких окон.

Активное использование бетона как строительного материала и базы для попыток найти иные формы, чем линейные строго геометрические блоки, характерно и для комплексов Осакского университета искусств и Осакского молодежного спортцентра.

Спортивный комплекс

Университет искусств строился Дайити Кобо в Конгодай (район Минами-Кавати) в три очереди - в 1966-1967, 1968, 1973 гг.

Комплекс расположен в пятидесяти километрах на юго-восток от центра Осака и спроектирован в виде шеренги разнообразных сооружений, следующих в строгом порядке по единой оси: художественные ателье, административный блок, корпуса с классными комнатами, группа зданий с лабораториями, музыкальная школа и театр.

Конструирование оси определено спецификой строительного участка - здания идут по гребню невысокой гряды холмов. При подготовке участка к строительству сверху землю выровняли, но направление гряды (все же выделяющейся) при планировании учли как секущую линию всей обширной, в двести тысяч квадратных метров, территории комплекса.

Университетские сооружения отличаются сдержанностью, лаконичностью форм и единством стиля. Невысокие (в три, пять этажей) монолитные серо-белые корпуса с тяжелыми горизонталями балконных ограждений и в функциональном, и в эстетическом отношении демонстрируют гармоническое единство.

Попытки японских архитекторов "развить" пластические свойства железобетона еще более явно проявляются при строительстве Осакского молодежного спортцентра. Сакакура Дзюндзо свойствен артистизм. Он прекрасно чувствует свойства и специфику материала, из которого сооружается здание. Архитектор решил построить комплекс в живописном уголке Сукуно Носэ, в тридцати километрах к северу от центра Осака (район Тойё). Получилась своеобразная группа мощных сооружений, врезанных в пологий, поросший кустарником склон горы.

Монументальность и устойчивость тесно поставленных зданий, необычайная экспрессивно-выразительная пластика бетона, монолитные, глухие, почти без окон стены с асимметрично разбросанными, как люки-бойницы, круглыми проемами окон - все в этом необычном комплексе рождает ассоциативное впечатление средневекового крепостного сооружения. Вместе с тем своеобразная композиция и структура сооружений предполагают и определенную целесообразность, и строгую организацию в их размещении, и значительную комфортабельность каждого здания. В четырех главных блоках - разнообразные помещения: жилые комнаты для спортсменов, тренерский центр для инструкторов (центр рассчитан на размещение всего одной тысячи двухсот человек), крытый гимназиум, учебное здание с аудиторными и лабораторными помещениями. Отдельный корпус занимают административные службы.

Необычная экспрессия в интерпретации пластических качеств бетона, создание сооружений-монолитов, стены которых воспроизводили мощь древних монастырских укреплений, не только дань нарочитой выразительности, подчеркнутой романтизации образа сооружений. Замкнутость внутренних объемов комплекса оправдана; ведь длительные тренировки, пребывание спортсменов на воздухе в течение почти полного дня требуют обязательной физической и психологической смены обстановки - отдыха в закрытых, комфортабельных, небольших помещениях.

Син Осака (площадь этажей - сто двадцать девять тысяч восемьдесят шесть квадратных метров) в районе Хигаси-Ёдогава - комплексное строительство, в процессе которого также активно использовался бетон. Создание единого массива, объединяющего на одной территории множество текстильных и других фирм, характерно для развития городской структуры Осака в конце 60-х годов. В том же, 1969 г. был построен и гигант "Мёрчендайз-март", и многие другие объединения торгового мира. Не случайно для размещения таких объединений выбирался не только центр города, но и отдаленные районы, имеющие станции метро или линии железной дороги рядом. Такие "города" - текстиля, игрушек, электроприборов, изделий из дерева и т. д. - стали проектировать на улицах, предназначенных к реконструкции, набережных рек и каналов.

Исследовательский институт архитектуры, организация-подрядчик, строившая Син Осака, предложила оригинальный проект "города", сконструированного из трех мощных бетонных монолитов, блоков, отдаленно напоминающих стилизацию трех огромных товарных вагонов. Естественное освещение давал стеклянный потолок. Он освещает идущую посередине блоков "улицу", куда выходят на этажи-галереи магазины. Глухой, как будто с опущенными жалюзи фасад демонстрировал своеобразную "эстетизацию" бетона, его гибкость и выразительность, выступающие здесь, как и во многих других сооружениях, свидетельством новой жизни этого строительного материала, ставшего по воле архитектора художественно неповторимым.

Одна из ведущих строительных фирм Обаяси в 1973 г. построила для себя в районе Хигаси новое тридцатидвухэтажное здание, расположенное через улицу от старого офиса. Две трети площади, отведенной под строительство, проектировщики фирмы "Обаяси гуми" использовали для создания большого пространства вокруг здания, имеющего сугубо общественное назначение. Создавшаяся таким образом асфальтированная площадь как бы продолжается в прозрачном первом этаже здания, отделенном от внешнего объема почти неощутимой преградой стеклянных стен.

Таким образом возник особый, камерный, принадлежащий только зданию окружающий мир, в известной мере противопоставленный шумному перекрестку района бизнеса. При этом техническая характеристика сооружения, имеющего огромную площадь в тысячу триста шестьдесят семь квадратных метров (общая площадь этажей - пятьдесят две тысячи девятьсот шестьдесят четыре квадратных метра), интересна тем, что функцию антисейсмичности в нем несет сердцевинная часть, образованная мощным антисейсмичным блоком. На уровне шестнадцатого этажа в огромной крестообразной части блока размещено машинное оборудование, обслуживающее здание. В то же время использование жесткого каркаса с квадратными в сечении столбами, идущими по периметру здания, оставляло для интерьера большое пространство.

Здание фирмы 'Обаяси гуми'

Принцип создания своего, в значительной мере изолированного от города мира очевиден и в проектировании высотного здания "Осака Кокусай билдинг" (1973 г.) фирмы "Такэнака Комутэн". Так же как "Обаяси гуми", "Такэнака Комутэн" - одна из пяти самых могущественных строительных организаций Японии. Тридцатидвухэтажное здание (три полуподвальных и один этаж-навес) площадью в семьдесят тысяч метров обращено фасадом к хайвею, проходящему с востока на запад и пересекающему в этой части делового района Хигаси шумную, заполненную транспортом и людским потоком Мидосудзи. Здание занимает квадратный участок, длина стороны которого составляет восемьдесят метров, при этом около восьмидесяти процентов этого пространства занимает высокая (с одним этажом внутри) наземная платформа с крышей, представляющей, так же как и в "Обаяси гуми", своеобразную площадь.

Само же здание, стоящее в центре красиво расчерченной геометрическим орнаментом площади, занимает квадрат со стороной всего лишь сорок метров. Антисейсмичное ядро в центральной части сооружения с устройствами технической оснащенности, контролируемыми компьютерным центром, представляет секцию, длина стороны которой - восемнадцать метров. Функциональное назначение антисейсмичного "сердечника" поддерживается "работой" множества опорных столбов, идущих по периметру здания. На первом этаже они "выходят" наружу в виде больших светлых колонн, обрисовывающих контур открытого первого этажа. Площадь, предназначенная для движения, прогулок, свободного, спонтанного общения, вливается в пространство под зданием, "протекая" в трехметровые проемы между колоннами. В шуме и грохоте делового района выглядит закономерным и вполне оправданным рождение этого уголка, рассчитанного и на общение, и на уединение среди цветочных газонов и деревьев, окаймляющих площадь.

Вместе с тем проектирование как "Обаяси гуми", так и "Осака Кокусай билдинг" - это заявка на более серьезную, чем масштаб одного здания, попытку разрешить трудную проблему взаимоотношений города и человека. Программа создания искусственных участков, платформ для сооружения разнообразных зданий была не нова. Теория новых пространственных структур города, "система искусственных платформ" в целях экономии дорогостоящего наземного пространства и отделения транспорта от пешехода была выдвинута в 60-х годах нашего века архитектором Отака Масато. Однако ее противоречивость, особенно ярко выявлявшаяся при попытках практического воплощения в условиях капиталистического города, не позволила этой теории стать панацеей от всех бед урбанизированного мира.

В то же время можно предположить, что некоторой изоляции от постоянных, прежде всего психических, перегрузок, которые несет человеку современный город, можно добиться на уровне реализации проектов отдельных сооружений. Это подтвердило как проектирование вышеупомянутых зданий, так и строительство "Такэнака Комутэн" "Дайдо гроув плаза" ("Площадь зеленой рощи Дайдо", 1972 г.). Самим названием оно раскрывало характер такого достаточно необычного строительства. Сверкающий стеклом высотный параллелепипед "Дайдо" площадью в две тысячи пятьсот восемьдесят квадратных метров (общая площадь этажей - тридцать одна тысяча сто двадцать квадратных метров) был построен в Суйта, вблизи станции главной железнодорожной магистрали, связывающей деловой центр Осака с огромным, растущим спутником - Сэнри.

Торговые и увеселительные помещения "Дайдо" соединены со станционными залами - пассажиры из них попадают в величественный семнадцатиметровый высоты зал первого этажа. В центральной его части, упирающейся в резной решетчатый потолок, - мощный антисейсмичный стержень, пронизывающий здание и группирующий технические структуры, в том числе и лифты. На уровне третьего этажа здание опоясывает по периметру с четырех сторон периферийная зона со стеклянным потолком, пропускающим солнечный свет. Ее огромный объем (сорок две тысячи пятьсот кубических метров) складывается из пространства вокруг технического звена и пространства, организованного далеко выступающей вперед покатой стеклянной крышей, где высота пролета достигает уровня третьего этажа. Периферийная часть здания использована для организации зеленой зоны отдыха, где среди холмов, деревьев и густых зарослей кустарника проложены дорожки и лестницы, белые ступени которых живописно соединяют разнообразные уровни безупречно сконструированных лужаек.

"Дайдо" пользуется заслуженным успехом, но пример проектирования подобного сооружения интересен и тем, что подтверждает целесообразность и закономерность организации таких своеобразных островков "психологической защиты", когда человек, пробыв даже самое краткое время в таком оазисе (проходя с платформы через зону в город), может хотя бы немного снять усталость и стрессовое состояние.

Комната в западном стиле в японском доме

Значительную и интересную часть застройки Осака представляет новое жилое строительство, широко развернувшееся примерно со второй половины 50-х годов. Велика нужда по всей Японии в жилищном строительстве, тем более в таких крупных городах, как Токио и Осака. Разрешение жилищной проблемы идет прежде всего по линии государственного, муниципального и кооперативного строительства. В ходе городской реконструкции все дальше от центра оттесняется "деревянная Япония" - лабиринт тесных деревянных кварталов с традиционными двухэтажными домишками, лишенными водопровода и канализации, с пыльными, немощеными щелями-улицами.

Новое строительство - микрорайоны данти с многоэтажными многоквартирными домами апато. Почти во всех частях Осака есть подобные новостройки, но самые значительные их массивы расположены в Кита (северной части города). Здесь построены в основном недорогие, блочно-панельные четырех-пятиэтажные, а в последние годы десяти-двенадцатиэтажные кирпичные и панельные дома. Квартиры в них - от восемнадцати-двадцатиметровых однокомнатных до пятидесяти-пятидесятипятиметровых трехкомнатных. Как правило, в этих домах в больших и маленьких квартирах есть комнаты и кухни, оборудованные по-европейски, а также традиционные помещения с циновками-татами, раздвижными дверями и внутренними перегородками, с привычными японцу дощатыми настилами в кухне, ванной, коридоре. Стандартные панели, блоки, которые, казалось бы, предполагают только типовое расположение, используются в этих зданиях весьма разнообразно, а также тщательность отделки, внимание к деталям, характеризующие всю домостроительную систему, устойчивое к атмосферным влияниям покрытие красками определяют нарядный вид всего микрорайона и являются важным фактором при оформлении этого недорогого строительства.

Схема микрорайона почти полностью идентична европейской - жилые корпуса, строения общественного назначения. Благодаря продуманной и оригинальной застройке зданий образуются зеленые внутренние дворы с детскими садами, игровыми и спортивными площадками. На границе микрорайона обычно располагаются школа, торговые центры, предприятия службы быта. В последнее десятилетие (1970-1980) по проектам архитектурных фирм разрабатываются улучшенные проекты апато, предполагающие кроме улучшения качества строительства и повышения этажности увеличение пространства балконов и создание большей общественной площади на этажах. Во многом эти проекты отталкиваются от результатов одного из первых экспериментов подобного рода - многоэтажного многоквартирного дома в Харуми (Токио).

Это здание, построенное в 1958 г. архитектурной мастерской Кунио Маэкава, привлекло всеобщее внимание попыткой создать в доме дополнительное "социальное" пространство - своеобразные "висящие в воздухе улицы". Выполненный в "грубом железобетоне" дом в Харуми на каждом этаже имеет как бы ряд связанных между собой дворов, расположенных на входных галереях между конструктивными столбами. Здесь дети могут играть, кататься на велосипедах. Вдоль галереи ходят небольшие тележки для доставки мебели, товаров, почты. Выстиранное белье полощется на ветру. Со стороны это разноцветье "флагов" выглядит весьма неэстетично. Конечно, введение в структуру сооружения таких "улиц" снижает общий эстетический облик дома. Беря под защиту Харуми от нападок критиков, архитектор Нобору Кувадзоэ писал, что вывешенные для просушки пеленки - это признак жизни и энергии. Если здание, которое ими украшено, выглядит плохо, то это значит, что оно плохо построено. Жилой дом должен выдерживать эти проявления человеческой жизни.

Традиционный интерьер в современном японском доме

В апато, выстроенных в Хигаси (восточной части Осака), налицо, пожалуй, наиболее рациональные моменты из эксперимента в Харуми - площадь для общественных целей здесь значительно увеличена, "выросло" пространство балконов и галерейных пролетов. В некоторых зданиях на них устраиваются шкафы-кладовки для квартир, есть и дома с террасным пространством - осуществляется попытка поднять сад, приблизить его к квартире и даже вывести на крышу.

Одна из секций в кооперативном доме

Наиболее интересно с точки зрения архитектурного облика, качества, планировки и комфортабельности кооперативное строительство. В Минами, Кита и Ниси за последнее десятилетие выросли целые оазисы утопающих в зелени, высококомфортабельных кварталов. Как правило, квартиры в этих зданиях тоже совмещают европейские комнаты и кухни с чисто национальной частью интерьера. В этих современных нестандартных зданиях обнаруживается архитектура, верная принципам национальной школы, приверженная эстетике традиционного строительства, что подчеркивается не только сдержанной, лаконичной гаммой окраски, но и традиционными пропорциями окон и дверей, раздвигающимися по-японски на балконы и лоджии дверями и настоящими бумажными или застекленными сёдзи. Кооперативное строительство по плечу самым высокообеспеченным слоям населения. Квартирная плата здесь настолько высока (сто пятьдесят - сто восемьдесят тысяч иен), что даже квалифицированному рабочему трудно рассчитывать на получение квартиры в подобном районе. Широко распространено среди фирм строительство для своих специалистов и рабочих. Здесь наряду с многоквартирными домами строятся здания, представляющие нечто среднее между апато и отелем. Подобный тип строительства - здание "Тоёнака Асахи Мэншн" (северо-западная окраина Осака). В этом пятиэтажном довольно внушительном сооружении - пять типов квартир и номеров, объединенных коридорной системой. По площади они варьируются от тридцати шести до пятидесяти квадратных метров (стоимость последних около двадцати миллионов иен). Нередко комнаты полностью меблированы (во всяком случае, в "Тоёнака Асахи Мэншн" это так). Поскольку строительство и по проектированию, и по материалам не первоклассное, квартплата, устанавливаемая обычно фирмами (от тридцати до тридцати пяти тысяч иен), намного ниже, чем в кооперативных апато. Однако из всех типов современного многоэтажного строительства, включая прежде всего различные виды государственного и фирменного строительства, кооперативное с его просторной планировкой и повышенной комфортабельностью выделяется еще одним чрезвычайно важным в условиях жаркого, влажного климата Японии преимуществом - кондиционными установками. Немало в Осака построено и строится частными строительными корпорациями многоэтажных жилых зданий. Часть подобных апато, расположенных, как правило, ближе к окраинам города (Ниси, Кита и Хигаси), сдается внаем и поступает в продажу.

И все-таки японец по-прежнему тяготеет к частному домику с небольшим участком земли. В самой северной оконечности Кита, поближе к горному воздуху, тишине окраин на фоне сине-зеленых вершин, приютился комфортабельный оазис традиционных домов в стиле сукия. Такой же зеленый уголок расположен и в другом районе - Ниси. Он также застроен зданиями в стиле сукия. Здесь обязательно наличие традиционного сада. Ниси удален от грохота и шума центральных улиц и обращен к огромной голубой подкове Осакской бухты.

Здания этих районов, оснащенные всеми современными удобствами, сохраняют в то же время подчеркнуто национальный облик, скрупулезно соблюдают конструктивную и эстетическую схему национального дома. Проектирование этого строительства ведется наиболее талантливыми архитекторами; тонкий архитектурный образ, продуманность, отшлифованность от мельчайших деталей до пластических форм здания и его окружения - все здесь может удовлетворить придирчивых ценителей и приверженцев национального дома. Конечно, такое традиционное строительство весьма и весьма дорого (при все растущих ценах на землю и стройматериалы стоимость такого здания - сотни миллионов иен!).

Частные дома в отдаленном от центра Осака районе

Самые серьезные изменения в застройке Осака произошли в последнее десятилетие - высотное строительство, начавшееся в этот период, положило начало кардинальному, серьезному изменению его силуэта, введению несвойственных ему ранее сооружений вертикальной протяженности. Высотное строительство, становящееся в последние годы активным элементом застройки все новых японских городов, имеет на Японских островах совсем короткую историю. До 60-х годов в городских массивах Японии воспрещалось возводить здания с количеством этажей более десяти. Здание не должно было быть выше тридцати одного метра. Считалось, что не имелось достаточной технической базы, которая могла бы обеспечить зданиям антисейсмичность. Первое высотное здание - гостиница "Нью-Отани", поднявшаяся на семнадцатиэтажную высоту, была построена в 1964 г. к Олимпийским играм в Токио. Новые материалы, обеспечивающие каркасу значительную легкость, и новые конструкции, гарантирующие прочность и устойчивость при подземных толчках, дали возможность проектировать высотные здания.

В Осака высотные гиганты обосновались в восточной и северо-восточной частях города. Для облика городской застройки это размещение было наиболее логичным решением. Многоэтажные кварталы делового Кита естественно связывались с новыми зданиями восточного района, да и весь конструктивный рисунок комплексов, составленных из монолитов - резиденций фирм и банков, как бы повторялся в сооружениях Хигаси, сходных внешне с такой же четкостью форм, только значительно смелее шагнувших (как, например, "Мёрчендайз-март") в высоту.

Однако нельзя сказать, что высотное строительство сосредоточено только в этих районах. Ведь башня Урабэ построена в Минами - районе, для которого, казалось бы, совершенно противоестествен такой тип архитектуры. Однако башня, ориентированная на соседство храма Ситэннодзи и как бы "поддержанная" пагодой, уходящей далеко ввысь, оправдывается этим сопоставлением и не кажется в красочном южном районе чем-то непоправимо инородным. Однако не всегда архитектура - крупномасштабные пространственные композиции и отдельные здания, привлекающие внимание, составляют то главное, что формирует "лицо" района.

Подобный пример представляет собой колоритно и своеобразно выглядящая часть района Минами, получившая у горожан даже особое название "город Куйдаорэ" ("Город изысканных блюд"). Архитектурный образ высоких зданий, идущих вдоль Дотомбори, ничем не примечателен. Многоэтажные махины домов монотонны по рисунку фасадов и удивительно однообразны по цвету.

Однако в создании общего необычного облика Куйдаорэ решающую роль играет его декоративное оформление, празднично сверкающая неоновая реклама. Длинные полотнища вертикальных вывесок с яркой вязью мигающих иероглифов уступами поднимаются вдоль зданий и разнообразят улицу, наполняя ее многоцветным, огненным половодьем. Ярче других и больше по размеру огромное светящееся полотно с надписью "Куйдаорэ". Оно словно ворота, приглашение в этот "город".

Японская пословица утверждает, что киотосцы изысканны в одежде, жители же Осака - чрезвычайно пристрастны к хорошей кухне, и якобы ей они обязаны своим живым нравом и неиссякаемой энергией.

Куйдаорэ - это множество ресторанов, баров, кафе, разнообразных закусочных вперемежку с увеселительными заведениями-патинко с их грохочущими игральными автоматами, кабаре, кинозалами и театрами. Рестораны здесь представляют огромное разнообразие кухонь европейских стран, Американского, Азиатского и Африканского континентов. Но наибольшей любовью у жителей Осака и приезжих пользуется национальная кухня, особенно блюда чисто осакских рецептов.

Свежие овощи в любое время года, ценные сорта рыбы и дары моря составляют основу меню в таких известных заведениях с национальной кухней, как Идзумоя, Уоги, Окумэ, Дзёято, Футомаса, Мимиу, Сюсэнбо-Робата и др. В небольших закусочных, таких, как Кодзицуан, Оймацу, Хиротая, Суэхиро, Мамуси, посетители сидят у стойки, а хозяин совершает у них на глазах артистически выверенное "действо" - приготовление блюд и эстетическое их оформление. Осака дзуси - "сырая рыба по-осакски" с зеленью и рисом, мамуси - "жаренный на вертеле угорь" и сябусябу - "жареное мясо с овощами, грибами и водорослями"- символ "Куйдаорэ", марка здешних заведений, больших и малых, свидетельство мастерства, граничащего с высоким искусством.

Даже блюда общенациональной кухни здесь приобретают свою специфику, будь то дорогое скияки - "жареное мясо в сое с сахаром и приправами" или дешевое охаги - "колобки из вареного риса, покрытые бобовой пастой". При этом и кушанья, характерные для разных районов страны, например кантодаки - ("колобки рыбы в отваре из корней лотоса и бамбука, с добавлением соевого творога - тофу, по-кантоски"), благодаря усилиям осакских кулинаров приобретают ту изысканность, которая, по утверждению специалистов, свойственна только осакской кухне.

Однако огромные фешенебельные рестораны и колоритные маленькие ресторанчики, сомкнувшиеся в живописную щеренгу, - принадлежность не только красочного Куйдаорэ. Подобные заведения, так же как и увеселительные центры - театры и кино, мюзик-холлы и кабаре, - непременное "сопровождение" всех деловых кварталов города.

Архитектурный облик таких районов, как Кита, Минами, Намба, Синти, Синсэкай, Абэносудзи, складывается из своеобразного соединения многоэтажных строгих деловых зданий и сооружений коммерческого и развлекательного назначения, строений ресторанного типа, в оформлении которых значительную роль играет яркая, изобретательная реклама. Именно этому утонченному традиционному декору города принадлежит заслуга гармоничного объединения в одно целое самых разнородных объектов: зданий "призм" и "кристаллов", с легкими конструкциями и откровенным рационализмом форм, сооружений-символов, выразительных своей пластикой и динамичностью, и, наконец, таких, которые прямо воспроизводят формы национальной архитектуры.