Вместо эпилога

Разворачиваю записку:

"Расскажите, что читает средний японец".

Еще записка:

"Пожалуйста, о современной японской музыке.".".

В одной из сибирских школ я рассказываю старшеклассникам о своей поездке. Это не первый рассказ. Может быть, уже двадцатый, тридцатый. Мне случалось рассказывать о стране "восточней Востока" студентам и ученым, рабочим и журналистам. И всюду, всегда я встречался с живым, доброжелательным интересом к Японии, ее народу, ее культуре. Более того, с немалой уже осведомленностью в этих вопросах. Приходилось снова и снова браться за книги, штудировать сообщения прессы, чтобы глубже осмыслить собственные свои впечатления. Это не было докучной обязанностью: к стране, в которой прожил полгода, к сложностям и проблемам которой непосредственно прикоснулся, уже никогда не будешь равнодушен.

"В Японии пасмурно, - сообщают газеты. - Метеорологические сводки обещают туман, проливные дожди и суровые штормы. Непогода недвусмысленно напоминает, что зима наступила, а вместе с ней в дома рядовых японцев стучатся новые заботы..."

Читаю - и вижу за строчками этого абзаца лица многих моих знакомых, чьи заботы мне хорошо известны. И с понятным сочувствием к этим заботам воспринимаю то, о чем говорится далее:

"Из памяти жителей страны еще не изгладились переживания конца 1973 и начала 1974 года, когда наметившиеся еще в 1973 году признаки спада деловой активности приобрели зловещие очертания глубокого экономического кризиса. В хорошо отлаженной и эффектно разрекламированной на весь мир, как транзисторы фирмы "Сони" и часы "Сейко", промышленной машине Японии обнаружились все пороки, присущие современному капитализму..."

Храмовые ворота и небоскреб - один из символов современной Японии

А рядом - одно другого не исключает - сообщение о новых машинах и приборах, разработанных талантливыми японскими инженерами, о новостях строительства. Тридцатишестиэтажный билдинг "Касуми-гасеки" теперь уже не самое высокое здание на Японских островах: компания "Сумитомо" воздвигла недавно пятидесятидвухэтажную махину, что в условиях повышенной сейсмичности является, конечно, заметным техническим достижением - если отвлечься от всей утилитарной и, так сказать, престижной ценности здания-великана...

В красочном, великолепно изданном (как умеют издавать японцы!) альбоме-каталоге с огромной радостью рассматриваю репродукции нескольких работ моего друга - замечательного сибирского художника-акварелиста Николая Грищока. Их появление не случайно: в самые последние годы в Японии возник большой интерес к русской классической и современной советской живописи и графике. Еще недавно, помнится, эта область нашей культуры была почти не освоена даже в среде японской интеллигенции. Иное дело музыка: лучшие певцы давно уже считают делом своей чести исполнять на русском языке романсы Чайковского. Или литература. Или даже театр: среди руководителей драматических коллективов многие считают себя последователями и учениками Станиславского. С изобразительным искусством долгое время было иначе. Сейчас положение изменилось, и этому нельзя не радоваться.

Приходит очередная записка:

"Как вообще относятся к нам в Японии?"

И приходится признаться, что невозможно ответить на этот вопрос "вообще": сложную, пеструю картину являет собой современная Япония. Как обобщить, например, то, что думают о Советском Союзе и о России хозяин лавочки под флагом со свастикой и студент из прогрессивной молодежной организации?

Высоко в небо взметнулся шпиль павильона СССР на 'ЭКСПО-70'

И все-таки можно сказать: чаще всего приходилось слышать - и от умудренных опытом общественных деятелей, и от крестьян с обветренными лицами - слова о том, что мы - близкие соседи на земле, что сама география высказывается за то, чтобы нам жить в мире и сотрудничестве.

- Не только география, но и история, - сказал мне один пожилой японец. - Мы имели случаи убедиться в том - и не раз, - что вражда ни к чему хорошему не приводит. Даже в том случае, если наша страна оказывалась на время победительницей, как это было в начале нашего века.

'ЭКСПО-70' - архитектурная фантазия

Мой собеседник помолчал и добавил:

- Во время последней войны я был солдатом в Маньчжурии. Но я ни разу не стрелял в русских и горжусь этим!

'ЭКСПО-70' - архитектурная фантазия

Он сказал это громко, в многолюдном кафе и с торжеством поглядел по сторонам.

- Расскажите, пожалуйста, о вашем самом ярком впечатлении за эти полгода!

'ЭКСПО-70' - архитектурная фантазия

Трудно выбрать "самое яркое". Много было впечатлений, значительная часть их вошла, естественно, в эту книгу. Мне хочется в заключение рассказать о Статуе мира. Она стоит в музее большого города. Между прочим, город этот был одной из запасных целей в планах атомной бомбардировки. Статуя совсем небольшая. Деревянная. Но, как говорят, у нее сто тысяч авторов. Кусок дерева с намеченными контурами будущей фигуры стоял в одном из храмов. Рядом лежал резец. И каждый входящий мог внести свой маленький вклад в создание Статуи мира. Японский народ умеет находить своеобразные, все новые и новые пути для того, чтобы выразить свое стремление к миру на земле. Среди создателей символической Статуи я вижу многих японских знакомых: писателей и художников, студентов и журналистов, фермеров Тохоку и рабочих, строивших советский павильон на "ЭКСПО-70". И малышка Митиё с далекого острова Амами Осима, мнится мне, приложила свою руку к созданию Статуи. Я пытался рассказать в этой книге о сложном и противоречивом мире, каким является современная Япония.

'ЭКСПО-70' - архитектурная фантазия

Но, я думаю, читателям и без пояснений понятно, почему я заканчиваю книгу рассказом о Статуе мира, у которой сто тысяч авторов.