3

Кажется, ни к одной стране не было проявлено столько несправедливости, как к Индии. Англичане ее двести лет обирали, жили за счет ее богатств и в то же время презрительно говорили о нищей, чумной и грязной стране. Ее завоеватели оружием подавляли восстания, сажали в тюрьмы, вешали и при этом снисходительно толковали о "неисправимом фатализме" и о "пассивности", якобы свойственных индийскому народу.

Об Индии говорили - "таинственная страна". На первый взгляд в таком определении нет ничего предосудительного: Индия - страна большая и многоликая, с долгой историей, сложной культурой, своеобразными обычаями. Однако для многих европейцев слова о "таинственности" Индии служили оправданием своего нежелания ее узнать и понять. Люди Запада много и красноречиво писали о том, что индийцы замкнуты, отъединены, чуждаются прогресса, умалчивая при этом, что европейцы отгородились от Индии глухой стеной условных представлений и поверхностных оценок.

17. Статуя Будды в Таксиле. II в.

Разумеется, были в Европе люди, искренне любившие Индию, были крупные ученые, посвятившие себя изучению культуры этой страны, как француз Леви, англичанин Хейвелл, русский Щербатский и многие другие. Лингвисты всего мира изучали санскрит. Еще в конце восемнадцатого века "Сакунтала" была переведена на ряд европейских языков. Русский перевод "Бхагавадгиты" (часть "Махабхараты") вышел впервые в 1788 году. Имелись отличные труды, посвященные древнему искусству Индии. Британский музей справедливо гордился коллекцией индийской скульптуры. Все же для огромного большинства западноевропейских и американских интеллигентов Индия оставалась неизвестной. Незнание можно простить, хуже то, что люди, не знавшие Индии, часто считали, что они ее знают, подменяя живую страну различными вымышленными представлениями.

18. Портал храма в Аджанте. V-VI вв.

Индийцы любят острую еду, особенно соус керри - его приготовляют из горького стручкового перца, шафрана, кардамона и других специй. Английская еда, как известно, на редкость пресна, но порой англичане после добронравной овсяной каши и пудинга из капусты едят острейшие керри. Для многих европейцев Индия была именно таким пряным соусом, способным оживить уныние твердо установленных бюджетов, рент, школьной морали и меркантильной литературы.

19. Гений с цветами. Скульптура из Гадды III-IV вв.

Английские дельцы вывозили из Индии чай и шеллак, джут и хлопок. Киплинг нашел в Индии поэтическое сырье, которое восхитило многих европейцев, пресыщенных семейными драмами и банковскими крахами. Индия предстала перед ними как страна непроходимых джунглей и отважных завоевателей; она казалась реальной, но она была освещена ракетами боевой разведки и кострами конквистадоров.

Древнее индийское искусство было известно на Западе главным образом по храмам юга Индии, построенным в семнадцатом веке, с их причудливыми формами, с нагромождением сотен и сотен слонов, всадников, богов, танцовщиц. В любом европейском музее имелись бронзовые статуэтки той же эпохи, представляющие либо танцующего четверорукого Шиву, либо прихотливо изогнутых баядерок. Это искусство соответствует позднему европейскому барокко, оно перегружено деталями, мастерство в нем затверженное, отсутствуют сила чувства, монументальность, вдохновение. Почему же именно эти изысканные, но безжизненные произведения привлекали историков и эстетов Запада? Бронзовая баядерка, видимо, олицетворяла для них своеобразие "таинственной Индии". У испанцев есть слово "эспаньоляда", то есть "испанщина", - так они называют пристрастие иностранцев к мишурной экзотике Испании: пляшущие гитаны, кастаньеты, плащи. Можно сказать, что Запад увлекался не Индией, а "индийщиной". Стояли в своем великолепии изумительные памятники Эллоры, Аджанты, Элефанты; на них не глядели. Умирал в муках один из крупнейших математиков нашего века Рамануджам, в трудных условиях работали физики Бозе и Раман - ученые не связывали их трудов ни с гением Индии, ни с ее трагической судьбой. Приходили вести о восстаниях, о борьбе народа, они мелькали на газетных полосах, и любой министерский кризис во Франции казался Западу более значительным, чем путь индийского народа.

20. Якшини. Скульптура ворот ступы в Санчи I в. до н. э

Я знаю, что и здесь были исключения. Поэтический гений, а может быть, и весь облик Рабиндраната Тагора на час или на год потряс Запад. Первые голодовки Махатмы Ганди описывались во всех газетах мира. Но это было скорее изумлением перед странностями Востока, нежели глубоким и длительным интересом к судьбам Индии.

Помню, еще мальчишкой я прочитал книгу Блаватской о чудесах Индии. Эта русская, статую которой я теперь увидел в храме теософов в Мадрасе, увлекалась не баядерками, а пестротой верований и суеверий, обрядов и предрассудков, аскетизмом и бродячими монахами. Ее почитают наравне с Энни Безант как одну из основоположниц теософии. Есть в теософии много от старого масонства, есть также отсвет Индии, услужливо придающий скучному уюту Хемпстеда или Шарлоттенбурга таинственную умонастроенность, есть и мистификация, заменяющая некоторым мистику. Для теософов Индия стала обетованной страной; в ее древних книгах, в ее многовековых обрядах они нашли то, чего им не хватало в насквозь изъезженной и слишком понятной Европе. Нужно сказать, что во время борьбы индийского народа симпатии как Энни Безант, так и некоторых других теософов были на стороне угнетенных. Это, конечно, не меняет картины. Многие европейцы и американцы впервые увидали Индию сквозь теософские очки: вместо подлинной страны перед ними встали различные чудеса, потрясшие Блаватскую.

21. Статуя Будды из Гандхары. II-III вв.

Кто из европейцев и американцев не знает слова "йоги". Одна из религиозно-философских концепций Древней Индии дошла до Запада в упрощенном и искаженном виде. Биржевики и кокотки, писатели и карточные шулера начали усердно прибегать к различным дыхательным упражнениям. Одни жаждали войти в общение с божеством, другие искали забвения, искусственного рая, третьи надеялись стать всесильными. О йогах писали популярные руководства, романы-реки и стихи в форме криптограмм.

22. Храм в Бхуванешваре X-XI вв.

В Пондишери (бывшая французская колония) построен огромный центр последователей Вивекананды, религиозного философа, жившего во второй половине прошлого века. Ромен Роллан написал о Вивекананде книгу, увлекшись глубоким гуманизмом бенгальского проповедника. Оставаясь верующим индусом, Вивекананда был горячим сторонником прогресса, обличал угнетателей своего народа и окаменелость обрядности. Его имя стало известным на Западе, но люди там мало интересовались тем передовым и гуманным, что заключалось в его проповедях, его борьбой против суеверий и кастовой нетерпимости, его призывами к соотечественникам быть мужественными, добиться освобождения. Для Запада Вивекананда стал "неистовым индусом", который говорил о таинственной Веданте. Центр в Пондишери содержится главным образом на деньги, присылаемые из Америки и Западной Европы. Зарубежные приверженцы Вивекананды, конечно, знали, что миллионы бенгальцев умирают от голода, но считали, что, изучая древние книги или размышляя над словами бенгальского философа, они обретут ту абсолютную внутреннюю свободу, о которой говорится в Упанишадах.

23. Роспись в Аджанте. V-VI вв. Фрагмент

На Западе писали и говорили об Индии то с трепетом, как на спиритическом сеансе, то с пренебрежением. Одни восторгались тем, что в Индии еще сохранилось много феодальных обычаев, что там поклоняются Ганапати - богу с головой слона, покровителю литераторов и коммерсантов, что там ходят в домотканых одеждах. Другие возмущались отсталостью Индии, ее нежеланием слепо перенять мораль и нравы ливерпульских оптовиков или американских бизнесменов.

24. Роспись в Аджанте. V-VI вв. Фрагмент

Каких только небылиц не писали про эту страну! Уверяли, будто в ней триста языков, поэтому она не может быть независимой, и при этом не упоминали, что на мнимом языке "нора", по данным английских чиновников, разговаривают всего-навсего два человека. Клялись, что индийцы - религиозные фанатики, и стоит уйти из Индии солдатам королевской армии, как все жители перережут друг друга.

25. Хараппа. III тысячелетие до н. э. Археологические раскопки

Западные филантропы пытались обвинить индийцев в том, что они сами повинны в своей нищете. При этом ничего не говорилось о неслыханной эксплуатации Индии Западом: нищета объяснялась мнимым "перенаселением". Не спрашивали, почему колонизаторы разоряют страну, спрашивали индийских женщин: как они смеют рожать детей? Между тем статистика показывает, что прирост населения шел в Европе вдвое быстрее, чем в Индии. Жозуэ де Кастро приводит развязные слова одного из самых рьяных мальтузианцев Фогта, который заявил, что индийцы обрекают себя на голодную смерть, ибо "в Индии половые отношения - это национальный спорт".

26. В школе

Если у Индии, хотя бы благодаря теософам и йогам, было на Западе достаточно эксцентричных поклонников, то у нее было немало и хулителей. Некоторые английские моралисты писали, что индийцы лишены человеческих свойств, что им нельзя верить и уж, конечно, нельзя им доверить "жемчужину империи" Индию. Старая индийская литература, по словам некоторых западных исследователей, "убивала в человеке волю и динамизм". Существование в двадцатом веке каст означало в глазах этих знатоков приговор "Рамаяне" и "Махабхарате", написанным до начала нашей эры. Поносилось древнее искусство Индии. Джавахарлал Неру в своей книге "Открытие Индии" приводит отзыв Ситуэлла, который, по его словам, пользуется в Англии известным авторитетом. Ситуэлл говорит, что "отвратительная скабрезность часто портит индусские произведения искусства".

27. Роспись в Аджанте. V-VI вв. Фрагмент

Незадолго до моей поездки в Индию я прочитал книгу поэта и эссеиста Анри Мишо, который, побывав в Индии, решил поделиться своими впечатлениями. Приведу несколько цитат; мне не приятно их переписывать, но полезно узнать, до чего может довести западного эстета и сноба та спесь, которую прививали ему с детства. Анри Мишо пишет: "Никогда, никогда индиец не сможет заподозрить, до какого отчаяния он доводит европейца! Зрелище индийской толпы, индийской деревни или просто улицы с индийцами возле домов неприятно или отвратительно". Он говорит об индийцах: "У них лица самодовольных людей, лишенных морали, и лжесвидетелей. Отсутствие человечности. Красоты нет ни в них самих, ни в их жилищах". Как Ситуэлл, Анри Мишо обвиняет древнее индийское искусство и Калидасу в непристойности. Свою книгу Мишо иронически озаглавил "Варвар в Азии". На каждой странице он пытается глумиться над народами Азии, которые ему кажутся варварскими. Иронии, однако, не получилось: книга действительно показывает варвара, который, хотя и написал дюжину книг, неспособен расшифровать даже азбуку высокой индийской культуры.

28. Роспись в Аджанте. V-VI вв. Фрагмент

Индийский народ много сделал для того, чтобы опрокинуть ложные представления Запада об Индии. Может быть. Ситуэлл и не изменил своего мнения о скульптурах Эллоры, а Мишо по-прежнему считает всех индийцев уродливыми, но рядовой американец и европеец, проглядывая газеты, начинают понимать, что в Индии кроме священных коров, бронзовых баядерок, теософов или йогов существует индийский народ.

Десять с немногим лет назад Джавахарлал Неру содержался в ахмаднагарской тюрьме как преступник. Теперь Иден старается заручиться его поддержкой, и к нему ездит с визитом Даллес. Многое изменилось в мире.

29. Роспись в Аджанте. V-VI вв. Фрагмент

Все же Запад еще не понял всего значения Индии, недостаточно сделал для того, чтобы узнать культуру и жизнь этой великой страны. Когда-то европейцы, стремясь найти путь в Индию, случайно открыли Америку. Было бы неплохо, если бы теперь те европейцы, которые открывают Америку ежесуточно, а порой и ежечасно, открыли бы Индию, поняли бы ее прошлое и настоящее, ее путь в будущее...