Заботы на исходе года

На исходе года в городах и деревнях все от мала до велика спешат сделать необходимые приготовления к Новому году. А ведь сделать надо немало: убрать жилище, купить новую одежду и домашнюю утварь, приобрести заранее продукты для новогодних блюд, подготовить подарки для родственников, близких друзей и нужных людей, запастись украшениями для каждого дома и другими ритуальными предметами. И только тогда можно сказать, что и каждый человек, и каждая вещь готовы к этому знаменательному событию. Эта традиция восходит к далекому прошлому. "И в городе все спешат... Здесь пекут рисовые лепешки, там метелками из бамбуковых листьев обметают копоть со стен. Звенит серебро и золото на чашках весов: перед концом года каждый торопится с обменом...

Среди уличного шума раздается:

- Меняю молитвенные таблички!..

- Дрова продаю!

- Кая!

- Очищенные каштаны!..

- Раки камакурские!..

Продавцы игрушечных луков вынесли на улицу свой товар. Снуют, "сбиваются с ног" прохожие в новых таби и сандалиях на кожаной подошве...

Да, и в старину так было, и теперь: если человек обзавелся хозяйством, то конец года для него - хлопотливое время" - так повествует о предновогодней суете большой знаток городской жизни XVII в. Ихара Сайтаку [37, с. 65-66].

Уборка дома в последние дни уходящего года имела не только бытовое назначение, но в значительной степени несла магическую нагрузку. Ведь на Новый год, как и на любой другой праздник, о чем говорилось выше, дом должно посетить божество, в данном случае божество года тосигами. Кроме того, всегда считалось, что удача не склонна появляться в грязном, неприбранном доме.

Обычай производить генеральную уборку жилища (сусуха-рай, сусухаки, букв, "очистку от сажи и копоти") - очень древний. Название этой уборки восходит к тем временам, когда очаг в доме был открытым и в комнатах быстро накапливалось много копоти. А в предпраздничные дни все мыли, чистили, скоблили. "Во всех кварталах столицы жители оканчивали праздничные приготовления к новому году, - писал Э. Гюмбер, - Они вымыли и вычистили внутренность домов и поставили вверх дном все свое небольшое хозяйство. Тротуары были завалены циновками, ширмами, столами, бронзовой и фарфоровой посудой, которую хозяева спешили убирать по местам..." [22, с. 349- 350]. В современных условиях вряд ли можно увидеть на улицах такие сценки, но в домах традиция сусухараи сохраняется.

Фрагмент ручной росписи бумажного змея - Цугару-дако, сделанного в районе Цугару

Новый год - один из немногих праздников, во время которых тщательно украшаются дома, как внутри, так и снаружи, специальным набором атрибутов. Главным среди них, пожалуй, является кадомацу. (букв, "сосна у входа" или "сосна у ворот"). Это украшение имеет ритуальный смысл и служит признаком того, что дом готов к приему божества. Устанавливается оно с 28 декабря и убирается обычно 7 января. Одни ученые относят этот обычай к IX в., другие - к XII в.

Название "кадомацу" появилось потому, что непременным компонентом новогоднего украшения является сосна, будь то большое дерево или просто веточка. Все зависит от достатка дома. Вечнозеленая сосна символизирует силу, твердость, стойкость, долголетие, здоровье, радостную и счастливую жизнь. Издавна из смолы сосны делали настойку, так называемую мацудзакэ (сакэ из сосны), которая применялась как лекарство для снижения кровяного давления.

В старину чаще всего деревце сосны устанавливали у ворот или посредине двора. В эпоху Муромати (1392-1573) это всегда было только одно деревце. В эпоху Эдо их стало два. В крестьянских домах сосну ставили на площадке для сушки риса, которая находилась на месте, где обычно стоят ворота. В домах горожан деревца помещали по обе стороны входа, как делается и сейчас. Такой обычай, очевидно, связан с поверьем, что эти два дерева - символ японской божественной супружеской пары - Идзанаги и Идзанами, которые породили Японские острова и пантеон синтоистских богов.

Другой обязательной составной частью кадомацу является бамбук - символ стойкости, противостояния невзгодам жизни, а также стремительного процветания, ведь бамбук растет очень быстро (за ночь он может удлиниться на 12 см), а его даже тонкие побеги при сильном ветре не ломаются, а только гнутся. Стоящие по обе стороны входа сосна и бамбук соединяются соломенным жгутом - симэнава, который, согласно народным поверьям, ограждает от злых духов и несчастий. Обычно его делают из соломы только что убранного риса, и поэтому он сохраняет еще запах рисовых полей. Именно появление симэнава означает, что дом очищен от скверны и надежно защищен от "дурного глаза". Происхождение симэнава связано с уже упоминавшимся древним мифом о выманивании из пещеры богини Аматэрасу, которая спряталась туда, устав от безобразий своего брата Сусаноо, и погрузила мир в темноту. Когда, услышав звуки веселья, любопытная богиня глянула из пещеры, чтобы узнать, что же происходит, ее тут же вытащили, а вход моментально закрыли соломенным жгутом. С тех пор симэнава символизирует границу священной территории, будь то синтоистский храм, дом, дерево, камень, скала. В деревнях раньше обычно огораживали симэнава весь дом. В городах этого сделать было нельзя, так как дома стоят очень тесно. Поэтому ограждали только вход [126, с. 26-28; 110, с. 324, 325, 334, 335].

В состав кадомацу могут входить также папоротник, означающий чистоту и плодородие, водоросли - счастье, мандарины дай-дай - благополучие и долголетие для всей семьи, креветка или рак - долголетие, веточка цветущей сливы или персика - стойкость, поскольку они расцветают в самое суровое время года, а также красоту. Все эти компоненты порознь или вместе соединяются с симэнава в единую композицию.

Традиция выставлять кадомацу очень живуча в японском народе. О ней слагали стихи поэты еще в XII в., о ней писал автор "Записок от скуки" Кэнко-хоси в XIV в., много страниц посвятил ей Ихара Сайкаку. Очень живо изобразил кадомацу Э. Гюмбер: "Перед дверьми некоторых домов, по обеим сторонам входа, воткнуты были сосновые или бамбуковые деревья, с верхушками, связанными между собою гирляндами из рисовой соломы, обвешанными красными лесными ягодами и апельсинами и перевитыми длинными лентами из золотой и серебряной бумаги. По стенам, по галереям и по крышам домов вились веревки с длинной соломенной бахромой с маленькими сосновыми ветками и листьями папоротника. Этого рода украшения виднелись повсюду, на лавочках, на тории, на городских воротах..." [22, с. 350].

В деревнях, конечно, все это было скромнее, но тем не менее запоминалось людям на всю жизнь. Катаяма Сэн, основатель Коммунистической партии Японии, вспоминал в конце жизни в своих мемуарах: "К празднованию Нового года крестьяне начинали готовиться задолго. Помню, как дядя брал меня в горы за папоротником сида, за ветками сакаки и сосны и за небольшими сосновыми деревцами. Эти сосенки ставили у входа деревенских домов в виде новогоднего украшения" [42а, с. 66-67].

И в наше время кадомацу в новогодние дни можно видеть повсюду. Это "небольшие ворота из трех бамбуковых палочек, к которым привязывают ветки сосны. В домах победнее перед входом просто прикрепляют сосновые ветки. Ну а те, кто побогаче, выставляют "кадомацу", состоящее из карликовой сосны, ростка бамбука и маленького цветущего деревца сливы или персика" [136, 1984, № 12, с. 48]. Как и раньше, это делается в надежде, что в дом придет счастье и благополучие, а беды обойдут его стороной.

В оформлении интерьера в квартирах или домах также много специфического, новогоднего. В частности, в качестве украшений используются любимые кушанья японцев моти - рисовые лепешки и данго - рисовые колобки, приготовленные в виде клецек. Для этого берут клейкий рис, распаривают его в горячей воде, а затем, пока он еще не остыл, толкут в ступе, превращая в вязкую, тестообразную массу. Из нее можно приготовить лепешки самой разнообразной формы. Моти всегда играли важную роль в новогодней обрядности. С древних времен такие лепешки различной формы использовались в качестве подношений богам, императору и всем, кто стоит выше дарящего на иерархической лестнице.

С давних пор существовал обычай украшать внутреннюю часть жилища букетами из ивовых или бамбуковых веток с подвешенными на них или насаженными моти в форме цветов, рыб, различных фруктов, коконов и зерен. Эти украшения носят названия мотибана (цветы моти) или маюдама (драгоценные коконы) в зависимости от формы [104, с. 546]. Мотибана раскрашены в желтый, зеленый, розовый црет, что символизирует приход весны. Ветки устанавливаются на видном месте или свешиваются с потолка у входа. В домах, где по традиции сохраняются семейные синтоистские алтари (камидана), букеты с маюдама или мотибана часто ставят и около них. Все это делается для того, чтобы божество Нового года - тосигами, "входя в дом", тут же вспомнило бы о своей "обязанности" позаботиться о гостеприимных хозяевах в наступающем году. В старину это означало обеспечить им хороший урожай. Ведь рисовые лепешки в виде цветов изображают цветение риса, что должно было обернуться богатым урожаем. Сейчас же обязанности тосигами значительно расширились, ибо раздвинулись рамки и производственной деятельности людей, и их желаний.

Моти снимали с веток 15 января, в дни "малого Нового года", обжаривали их и съедали с кашей из адзуки (красных бобов). Моти - пища высококалорийная, и поэтому считалось, что она придает человеку особые силы. Согласно поверью, каждый член семьи должен съесть столько мотибана или маюдама, сколько ему исполнялось лет в наступившем году [126, с. 48; 124, с. 2-3].

В ряде префектур для создания подобных букетов использовали данго. Обычно на каждую веточку насаживали по 12 колобков, которые соответствовали 12 месяцам. Таким образом, каждый колобок "отвечал" за благополучие в своем месяце. Поскольку данго на прутиках имитировали цветы, то, по мнению советских исследователей С. А. Арутюнова и Р. Ш. Джарылгасиновой, родилась поговорка "хана ёри данго" ("лучше данго, чем цветы"), иногда переводимая на русский язык как "соловья баснями не кормят", но имеющая, возможно, и другой смысл, связанный с продуцирующей магией данго в новогоднем обряде [42, с. 246].

Еще одним украшением из моти являются кагами-моти (зеркальные моти), названные так потому, что они круглые и гладкие, как старинные японские металлические зеркала. Широкое распространение они получили в период Муромати, когда в жилищах начали устраивать токонома (ниши в стене с приподнятым полом) - красный угол японского дома. Украшение токонома - одна из главных забот хозяев. В Новый год его украшают главным образом кагами-моти. Считается, что они являются как вместилищем человеческой души (поскольку зеркало отражает образ человека), так и воплощением божественного духа (так как зеркало - одна из трех священных регалий японцев).

Из кагами-моти создаются различные композиции, чаще всего пирамиды, перевязанные симэнава. Считается, что, чем больше число моти, тем сердечнее поздравление и вероятнее исполнение пожеланий. В композицию входят также сушеные хурма, краб, морской язык и т. п. Кагами-моти - одна из разновидностей новогодних подношений божеству (о-сонаэ), имеющих сакральный смысл. Их магическая функция заключается в обеспечении долголетия, счастья и процветания тем, кто сделал такие подношения. Их кладут на мешки с семенным рисом, чтобы обеспечить хороший урожай, помещают на крыльце дома, на кухне, в ванной, раскладывают на столах в комнатах, на рабочих местах, в мастерских и т. д. [110, с. 325]. У японцев, живущих в Северной Японии, среди подношений богам кроме симэнава и кагами-моти нередко можно видеть на домашнем алтаре и киригами. Это вырезанная из бумаги картинка корабля сокровищ - такара-бунэ с семью богами удачи на борту и с иероглифом счастья над ними. Обычно такие картинки вырезались кем-нибудь из членов семьи, так как считалось, что их магическое свойство будет сильнее, если сделать их своими руками.

Одна из форм бумажных змеев

До сих пор большое место в новогоднем убранстве домов отводится разного рода симэкадзари - украшениям, непременной деталью которых является симэнава. Поэтому они имеют магический охранный смысл. К соломенному жгуту подвешивают или вплетают в него полоски бумаги, пучки соломы, мандарины, сушеные овощи, фрукты, рыбу, каракатицу, водоросли и т. п. [110, с. 324]. Все эти вещи несут определенную магическую нагрузку.

Под Новый год люди не только убирают жилища и украшают их, но и приводят в порядок себя и свою одежду. Этот обычай также уходит в далекое прошлое. Когда-то считалось, что с божеством надо встречаться после того, как ты принял фуро (японская ванна) и надел праздничное кимоно. Поэтому перед Новым годом все, кто в состоянии, покупают себе новую одежду, кто же победнее - приводит в порядок старую. Речь идет прежде всего о национальной японской одежде - кимоно. Именно на Новый год в современной Японии можно видеть множество детей, женщин и мужчин, облаченных в красочную праздничную одежду, которая очень редко мелькает теперь в будние дни.

Предметом предновогодних забот является также приобретение подарков для членов семьи, родственников и знакомых, а также написание поздравительных открыток тем из них, с кем расстояние не позволяет встретиться на праздник. Традиция преподнесения подарков в дни Нового года - очень давняя. О ней упоминается еще в древних японских хрониках. Существует особое понятие "о-сэйбо" - подарки в конце года, которыми вышестоящие одаривают нижестоящих. В старину феодалы, например, давали своим вассалам даже праздничные кимоно, а сейчас это, как правило, мелкие сувениры. Имеется еще одно название для подарков к Новому году - "тосидама" (сокровища года).

В старину подношение подарков в Новый год носило сакральный характер. Считалось, что с подарком в дом войдет "дух" Нового года. Поэтому в качестве тосидама в некоторых районах Японии преподносили ритуальные моти. В XVII-XVIII вв. в качестве тосидама дарили веера. Поэтому в последний день года повсюду можно было слышать голоса торговцев: "Покупайте веера" [116, с. 460; 126, с. 33-34]. Эту традицию застал Гюмбер в 60-х годах прошлого века. По его свидетельству, обычно дарили три или четыре веера, помещенные в лакированный ящичек, который был перевязан шелковым шнурком [22, с. 293]. Был также обычай дарить полотенца. Иногда в него заворачивали какой-нибудь подарок. Бывало и так, что этот подарок в полотенце преподносили на веере.

Как свидетельствуют советские этнографы Р. Ш. Джарылгасинова и М. В. Крюков, родители часто в качестве тосидама дарили раньше детям монетку любого достоинства, положенную в специальную бумагу, сложенную конвертиком. Позднее это был просто пустой конвертик. Подарок стал чисто символическим пожеланием богатства и благополучия детям [42, с. 157]. Очень часто новогодними подарками служили вещи, сделанные своими руками.

Сейчас же японцы, люди весьма практичные, делают подарки, имеющие, как правило, функциональное назначение. Этому во многом помогает вездесущая реклама, которая расхваливает все подряд. "Так, например, вам могут подарить на Новый год коробочку с мылом, пачку белого или розового сахара, несколько консервных банок, бутылку подсолнечного масла, комплект зимнего белья, полдюжины носков, набор кухонной утвари и многое, многое другое, и все это в великолепной упаковке. Декоративный бант и каллиграфически написанные имена того, кто дарит, и того, кому дарят, играют немаловажную роль, придавая самой прозаичной вещи торжественный вид" [8, с. 30].

В предновогодние дни почта работает с большой нагрузкой, рассылаются миллионы новогодних поздравительных открыток - нэнгадзё. На них, как правило, изображен символ наступающего года - один из 12 знаков восточного зодиака. Кроме того, сюжетами новогодних открыток бывают храмы, замки и другие исторические достопримечательности, зимние и весенние пейзажи. Хотя на большинстве открыток в настоящее время поздравительный текст отпечатан типографским способом (одновременно с поздравлениями к Рождеству), многие из японцев дополнительно пишут собственные поздравительные слова на старый манер - кисточкой и тушью. Это служит знаком особого уважения к тому, кому предназначено послание.

В Японии существует давняя традиция создания новогодних открыток в технике гравюры, так называемой гравюры малых форм. Это, например, карточки суримоно (букв, "что-то нарисованное"). Суримоно создаются также по поводу свадеб, юбилеев и прочих торжеств. Отпечатаны они обычно на плотной хорошей бумаге или на васи (японская бумага, сделанная ручным способом), присыпаны перламутром, золотым и серебряным порошком. В этом жанре работали известные японские графики XVIII-XIX вв. Сюнман, Хокусаи, Хоккэи и др. [91, с. 10]. И в наши дни известные профессиональные мастера гравюры Сайто, Китаока, Уэно (см. [48]) плодотворно работают над созданием новогодних открыток. Поздравления на суримоно посылаются в специальных конвертах. В выставках-конкурсах новогодних открыток, которые проводятся в конце года, наряду с профессионалами принимают участие художники-любители и дети. Создание новогодних открыток - один из любимых видов детского творчества.

Используя давнюю традицию рассылки новогодних поздравлений, министерство связи стало проводить с начала 50-х годов лотереи с новогодними открытками. Каждая из них имеет свой номер. В середине января публикуются таблицы с выигрышными номерами. В виде главных премий в 50-е годы предлагалась шерстяная одежда и детские перчатки, в 60-е годы - швейные машины и велосипеды, а в 80-е - электропечи и фотокамеры - поляроид, что резко увеличило продажу новогодних открыток.

Вечером последнего дня старого года вся семья по традиции собирается вместе, чтобы совершить последнюю в году трапезу, проводить старый год. В этот вечер принято есть соба - длинную тонкую лапшу из гречишной муки, что символизирует возможность сохранения благополучия в доме так же долго,

как тянется соба. По этой же причине считается, что тот, кто ест соба, проживет долго. В старину у торговцев омисока был самым хлопотливым днем, и не оставалось времени, чтобы самим сделать соба, и они покупали ее в специальных лавках.

В некоторых местах в последний вечер старого года в синтоистских храмах совершаются специальные церемонии - праздник огня. Например, в известном храме Ицукусима на о-ве Миядзима такой праздник представляет собой весьма красочное зрелище. Поздно вечером из храма выходят два священно-служителя; они идут рядом, скрестив верхушки зажженных факелов. Эти факелы достигают примерно метровой высоты и сделаны из завернутых в лыко и обвязанных соломенными веревками дощечек. От факелов зажигают огромный костер во дворе храма. Все участники церемонии зажигают от этого костра свои маленькие факелы. Молодежь и особенно детвора прыгают через костер, выхватывают из него поленья и носятся с ними по площадке перед храмом. Затем зажигают огромные факелы размером с телеграфный столб. Их берут на плечи несколько десятков человек. Они весело бегают с ними по близлежащим улицам, и их стайками окружают дети со своими маленькими факелами. Создается впечатление, что огонь повсюду. Потом горящие столбы ставят вертикально, и вокруг них организуют что-то вроде хоровода. Так завершается омисока.

Но для многих суета предстоящего праздника омрачается необходимостью возвращения долгов. В Японии бытует традиция в конце года выплачивать долги. Этот обычай подметил и Э. Гюмбер: "30 число последнего месяца есть роковое число срочных платежей. Хозяева ремесленных заведений, лавочники, семейные люди, вообще все, занимающиеся денежными делами, спешат свести счеты и окончить свои дела, чтобы, по общепринятому в Японии правилу, долги не перешли неуплаченными на новый год" [22, с. 351]. Кто сумеет соблюсти данный обычай и освободиться от долгов, тот радостно готовится к Новому году. Для других же долги иногда становятся неразрешимой проблемой. Ихара Сайкаку писал: "Сегодня - последний день выплаты накопившихся за год долгов. Так стоит ли удивляться, что людям сейчас не до проповеди..." [39, с. 206].

И в современной Японии, которая так гордится (и часто заслуженно) своими успехами, немало людей, которым тоже не до "проповедей". У них нет возможности не только выплатить долги, им даже негде ночевать, и в новогоднюю ночь, "дождавшись окончания работы метро, усталые и отрешенные от жизни, "лишние" люди расстилали на каменном полу станции куски картона, закручивались в газеты и, став похожими на египетские мумии, засыпали до утра" [138, 02.01.1982]. И таким людям, конечно, не до праздника. Это одно из проявлений классовой сущности общества. Ведь именно во время праздника особенно ярко выявляется подлинное положение человека в обществе, наиболее наглядно выступают его успехи и неудачи, отражая социальную несправедливость буржуазного общества. Обездоленность, нарушение привычных социальных связей наиболее остро ощущаются также в период торжеств. Страдают не только те, которые оказались волею судеб вне общества, но и не имеющие возможности соблюсти все необходимые праздничные традиции.

Например, в середине 70-х годов группа молодежи, приехавшая из деревни на заработки в Токио, не могла вернуться к своим семьям в дни Нового года, как это было принято, так как не имела для этого денежных средств. Вырванные из привычных социальных условий, эти люди чувствовали себя в праздничные дни особенно одинокими и неприкаянными в большом городе. Преодолеть душевный надлом в дни праздника помогли им члены местной партийной организации КПЯ. Они сумели создать приехавшим ощущение теплой домашней обстановки, вернув им чувство принадлежности к определенному коллективу и оказав помощь в соблюдении всех новогодних ритуалов.